Я стушевалась, понимая, что разговаривала с самим Зверевым, но отступать уже не имело смысла. Стоило с почестями вынести свое звание круглой дуры, потому как больше я не собиралась придумывать никаких небылиц.

— Это Екатерина, которая обслуживала вчера ваш столик в «Облаке». Я ненароком пролила вино на ваш костюм… — хотелось сказать много чего лишнего, но я вовремя прикусила себе язык.

— Вы уже забрали костюм из химчистки? Вы в здании? Вам нужен пропуск? — стальной голос окатил меня холодом, с каким его глаза смотрели на меня с фотоснимка из браузера несколько секунд назад, и я ощутила дрожь, которая прошла по позвоночнику.

— Я потеряла адрес и все координаты… и, если возможно, я бы хотела забрать костюм завтра, потому как… — но я даже не успела договорить о причинах, меня снова перебили.

— Нет. Костюм мне необходим сегодня. Мне нет дела до ваших обстоятельств. Сумели доставать неудобства, умейте и нести ответственность, — мужчина не церемонился, говорил спокойно и уверенно. — Я сейчас переключу вас обратно на Марину — мою помощницу, она продиктует вам адрес и выпишет пропуск. До свидания, — и без эмоций и напутствующих фраз он переключил меня на своего секретаря.

Глотая воздух, открывая и закрывая рот от вопиющей наглости и бескомпромиссности, с какой мужчина себя снова повел, я не сразу отреагировала на женский голос. Словно находясь в трансе, я записала адрес химчистки, офиса и номер пропуска в блокнот и шумно выдохнула, радуясь, что эти минуты позора подошли концу. Ну, почти к концу. Оставалось побыть девочкой на побегушках еще чуть-чуть и забыть об этом всем раз и навсегда.

Стоило мне немного прийти в себя и осмыслить слова мужчины, я поняла, что самые главные минуты унижения и позора у меня ещё впереди. И плюс ко всему, я еще не узнала границ «щедрости» Зверева — во сколько тысяч рублей мне обойдется его наглость, то есть чистые брюки и пиджак? Наверное, мне дешевле было постирать его костюм самой. Я бы даже не поскупилась на дорогой стиральный порошок. Жаль только, что хорошая мысль приходит всегда уже после. Но можно было перезвонить и предложить свои услуги прачки… Уверена, с большим энтузиазмом и новой порцией цинизма он нашел бы для меня пару ласковых слов.

Даже не удивлюсь, узнав, что мужчина сколотил себе такое приличное состояние, выбивая из таких, как я последние деньги. Будь я на его месте, мне бы совесть не позволила потребовать у человека оплатить счет, чей заработок был в несколько тысяч раз меньше моего. Слишком доброе и мягкое у меня было сердце для таких вот проделок. И ведь мужчина прекрасно понимал это, когда совал эту салфетку с адресом в мой фартук, что я нечета ему, и все же вытребовал с меня эту химчистку и… чтоб ему пусто было, миллионеру треклятому! Пусть подавится своими деньгами и властью!

Полная негодования, я прикинула в уме, что салон химчистки находился не так уж и далеко от ресторана, а небоскреб, где располагался офис этого самого Зверева — далековато. Я могла бы попросить Олега выручить меня и прикрыть на пару часов. А мне этого времени как раз хватило, чтоб сделать все дела и забыть об этой скверной истории. Вычеркнуть из памяти нелепое недоразумение и с этого дня точно считать всех миллионеров, миллиардеров и прочих богатеев полными недоумками.

Никогда раньше мне не доводилось чувствовать себя букашкой — маленьким муравьём, над которым насмехались все вокруг, пытались взвалить ему на плечи груз, в несколько раз превышающий по весу его самого, и вдобавок ко всем унижениям смотрели с ехидством, когда же он его уже придавит. Даже в тот момент, когда Таня подставила меня перед соседями, я не испытывала такой неловкости и отчаяния. Извинилась, объяснила ситуацию, пообещала выплатить деньги — все. А тут меня даже и выслушать не пытались. Будто нарочно бросали вызов.

Ну что же… выбор у меня был невелик, и пока я не растеряла весь свой боевой запас решимости покончить с этим нелепым фарсом и пыткой в одном флаконе, я направилась на поиски Олега. Он точно не откажет в помощи, правда, взамен попросит, чтобы я завтра отработала часть его смены. Прощай, выходной! Но деваться было некуда. Олега я нашла в подсобке.

— Ну, вот стоит только уединиться и подумать о пяти минутах одиночества… — протянул мужчина, заметив меня в дверях, окинул меня оценивающим взглядом: — Что, нужно подменить, да? — с самого начала мы неплохо стали общаться, а позже так и вовсе прониклись друг к другу симпатией.

Я знала, что могла на него положиться в случае срочного отгула. Обычно Алиса не отслеживала нас в этом вопросе, но чётко дала понять, что наши зоны не должны обходиться без официанта. Взял отгул на пару часов — имей совесть заменить себя кем-то, а сам потом отработать эти часы. Заведенные порядки меня полностью устраивали. Да и отгулы я брала нечасто.

— Олежка, мне очень нужно отлучиться на пару часов, — чуть ли не взмолилась я.

Мужчина пожал плечами, мол, нужно — иди. И я, просияв в ответ и благодарно ему улыбнувшись, ретировалась из подсобки и побежала переодеваться.

Синоптики давно обещали тепло, на улице уже бушевала настоящая осень и, судя по всему, бабьего лета в этом году нам уже не дождаться. На улице свирепствовал ветер, лил дождь и я, закутавшись в свой бирюзовый плащ, поторопилась к автобусной остановке, чтобы не вымокнуть до нитки. Обожала такую погоду, она вызывала умиротворение и покой, тихую приятную грусть, но только когда ты сидел в тепле и наблюдал за всем этим из окна, согревая озябшие руки о стакан горячего чая, мечтая о чем-нибудь светлом.

Добравшись до химчистки, я перевела дух, так как половина подвига была совершена, оставалось еще несколько остановок и передача сего экспоната в руки секретарши этого Зверя, ой, Зверева. И баста! На этом моменте я хотела навсегда забыть об этом человеке и неприятном инциденте.

Но моим планам и мечтам, видимо, изначально было не суждено сбыться. Потому как озвученная сумма счета лишила меня дара речи и дезориентировала. Я ухватилась за стену, чтобы перевести дыхание и произвести в голове элементарные подсчеты, что… у меня не было с собой столько денег, а, следовательно, я не могла оплатить химчистку, а, следовательно… Споткнувшись снова на мысли, что счет за химчистку лишь слегка перевалил за десять тысяч рублей, мне стало нехорошо. Мне пришлось бы работать несколько смен подряд, чтобы набрать такую сумму чаевых…

Да что он о себе возомнил, в конце концов? Почему я должна была отдавать свои последние деньги и переходить на воду с хлебом, когда он явно не нуждался в этих деньгах, если мог позволить себе такие баснословно дорогие вина и вещи? На Робина Гуда он тоже не сильно-то был похож, а я на зажравшегося миллионера.

Мои ноздри раздувались от гнева и презрения к этому человеку, который не считался с чужим мнением и даже не пытался понять или войти в положение другого. Застывшим взглядом я смотрела перед собой, понимая, что сильно влипла.

— Вы оплачивать будете? — спросили у меня.

— А? Что? Да… — отозвалась я, продолжая думать о том, какой этот Зверев скупердяй.

Мне вдруг сильно захотелось проучить мужчину, ответить той же монетой и показать ему какой задницей он был на самом деле… Пусть эта мораль влетит мне в копеечку, но… это должно было окупить все мои переживания и испорченные нервы. Да, я панически боялась увольнения, но, в конце концов, за такое не увольняют. Да, я собиралась распрощаться со своими, кровно заработанными десятью тысячами рублями за чистку костюма, к порче которого имела лишь посредственное отношение… но мое возмездие тоже того стоило.

Взглянув на часы, я понадеялась на удачу, на то, что «мистер заносчивая задница» ещё находился в офисе, потому что я собиралась лично принести ему свои извинения в последний раз.

Я вошла в красивый небоскреб, назвала охраннику пропуск и домчалась на шикарном лифте на двадцатый этаж — очень глупо было бы подниматься пешком, да и времени у меня было в обрез, хотя страх сорваться в этой огромной кабине вниз никуда не делся. Если Зверев находился на рабочем месте, то всеми правдами и неправдами мне нужно было пробраться в «покои» Его Величества. Во что бы то ни стало. Потому как обидно будет, проделав такой путь, застопориться на конечном, можно сказать финальном шаге.