Катя опустила лямку, затем вторую, и гладкий шелк скатился вниз ей на бедра и мне на живот.

В этот раз я почти ее не касался, лишь слегка придерживал за талию, задавая силу толчкам. Смотрел, как подпрыгивала ее полная, упругая грудь и вбивался в нее до самого основания, поймав ее размеренный темп.

Мне казалось, это какое-то помешательство, но с каждым новым оргазмом, с каждой новой близостью она становилась мне только ближе и ещё желаннее, словно она приоткрывала мне завесу своих тайн, погружая в омут своих красивых и искренних глаз. Я любил смотреть ей в лицо, как она запрокидывала голову и слегка закатывала глаза, дрожала всем телом в моих руках. Ничего более красивого и сексуального я ещё никогда не видел в своей жизни.

Дома я теперь появлялся только для того, чтобы переодеться. И всерьёз подумывал о том, чтобы сложить в дорожную сумку немного вещей и перебраться жить к Кате, раз ко мне она отказывалась переезжать. Интересно, как бы она отнеслась к данному шагу с моей стороны? Хотя все и так плавно к тому и шло.

Для меня такая привязанность и отношения были в новинку. Но я старался об этом совсем не думать. Да как-то и не получалось. Работа отошла на второй план. Все свободное время мы проводили вдвоём. Однажды вечером Катя даже вытащила меня на пробежку. Но мне и без того хватало физкультуры. Рядом с ней можно было совершенно не переживать о том, что потеряешь форму. С ней мы могли не только часами проводить время в постели, но и говорить часами на абсолютно разные темы, даже дурачиться. Катя не сидела напропалую в телефоне, не мониторила соцсети, она просто жила и радовалась каждому дню, наполненному тем, что в нем было. Несмотря на все свои потери и проблемы, она жила полноценной, счастливой жизнью и с энтузиазмом бралась за все, будь то приготовление ужина для нас двоих или же ее проект. Я научился делить с ней общее пространство, но чего никак не удавалось — хоть немного снизить свои аппетиты. У меня открылся лютый сексуальный голод. Я смотрел, как она улыбалась и проводила руками по волосам, а в штанах становилось тесно. Смотрел, как она выходила из душа, прикрывшись полотенцем, и мышцы болезненно сводило в паху до судорог. В моей жизни девушки стало так много, что я уже просто не мог вспомнить, как жил до нее.

И это она говорила о какой-то привязанности и страхах, разбитом сердце и боли? Она просто не понимала, как я был далеко от всех этих мыслей и чувств до неё. Теперь я сам боялся, ничуть не меньше нее, остаться у разбитого корыта, склеивая осколки сердца и души.

Наши отношения с Лешей полностью поглотили меня. Я перестала успевать за привычным ритмом жизни, мне теперь все казалось каким-то волшебным и завораживающим, и это унылое и серое утро — оно было особенным и прекрасным, и весь мир кругом блистал разноцветными огнями, несмотря на небо, затянутое снеговыми тучами. Не омрачал настроение даже тот факт, что Леша по срочным делам улетел в Питер. Хотя он пообещал вернуться завтра к вечеру. Меня нисколько не расстроила эта новость, скорее наоборот. Не знаю, наверное, я обрадовалась этой внезапной разлуке и возможности остаться за последние насыщенные дни наедине с собой и своими чувствами хотя бы на один вечер. Сделать небольшую передышку. Вдохнуть глубоко грудью, чтобы почувствовать, что я все ещё та самая Катя и, прислушавшись к себе, понять, что безвозвратно влюбилась в Алексея, полностью растворившись в нем и его мире. Мне теперь было важно абсолютно все — улыбался он или грустил. Я даже научилась различать, когда он чувствовал боль — в момент острых головных болей он замирал, вытягивался, словно струна и взгляд его становился напряжённым и собранным, будто он как-то мог контролировать данный процесс. В такие минуты мне хотелось взять всю его боль, хотя бы ее маленькую часть на себя. Я подходила к нему и массировала голову, гладила его жёсткие чёрные волосы, пытаясь вобрать в себя то, что так угнетало небезразличного мне человека.

После тех чудесных выходных я вернулась к работе над проектом. Ксандер поступил так, как я совсем от него не ожидала. Мне казалось, мужчина будет язвить, попытается уколоть или чего еще хуже — разорвет со мной контракт, но он сделал вид, будто ничего не произошло. Он даже ни разу не спросил меня о том вечере, почему я так внезапно исчезла. Но его ненавязчивые знаки внимания стали несколько более выраженными. Однажды он пригласил меня на свидание. Я объяснила, что рабочие отношения никак связаны с личными — это, во-первых, а во-вторых, моё сердце не свободно, а сама я не готова к отношениям. Ещё в тот момент мне следовало чётко и аргументировано сказать, что я встречаюсь с мужчиной, и у меня к нему серьёзные чувства. Но я постеснялась говорить о личной жизни. И мне показалось, что мужчина все понял, а вопрос исчерпан. Намеки прекратились и остались лишь рабочие моменты и деловое общение.

Ранним утром я села в электричку и отправилась на объект, правда, опоздала на эту самую электричку и ждала почти сорок минут следующую. Что телефон разрядился, я обнаружила уже в дороге. Леша подарил мне навороченный смартфон, но батарейка в нем садилась очень быстро, и я не всегда вспоминала об этом нюансе. Хотела написать Леше что-то приятное, но, видимо, не судьба, да и разве с этими переговорами ему сейчас было до меня и моих сообщений? Но я знала, что ему бы в итоге было приятно мое внимание. Такие внезапные поездки случались довольно редко. За все время нашего бурного романа это был второй раз.

В поместье Игошина сегодня стояла тишина, шум и гул от строительных работ ниоткуда не доносился. Ольга Васильевну тоже видно не было. Обычно она приезжала раньше меня. Работы еще оставалось порядочно, но за три недели, как раз до новогодних праздников, мы должны были успеть все доделать. Ксандер собирался на новогодние праздники приехать с сыном, чтобы показать ему размах, с каким русские отмечали новый год.

Крыльцо и вход были в ужасном состоянии, необходимо срочно отремонтировать лестницу и выложить новую плитку. Ступая аккуратно ногами, чтобы не распластаться на раскорчеванном бетоне и груде поломанной плитки, которую ещё не успели вывезти, я пробралась в дом. От оглушительной тишины в доме стало не по себе, и я вспомнила о фильмах ужасов и паранормальных явлениях. Хотя ничего страшного в поместье — ни внутри, ни снаружи — не было. Даже истории или легенды никакой не имелось. Приёмные родители Ксандера несколько лет назад переехали в Америку и остались там жить. А этот старый и заброшенный, хотя и очень красивый дом остался пустовать. Я предполагала, что русские корни все же тянули мужчину на Родину, раз он и сына хотел сюда привезти на мини-экскурсию. Он мало о нем рассказывал, но если начинал говорить, то его глаза наполнялись светом и любовью. Мне было приятно это видеть, приятно слышать какие-то истории об его Алексе. Я, правда, всегда представляла совсем другого мальчика. Наверное, потому что у них были похожие имена.

Я прошла на кухню, где и застала мужчину в гордом одиночестве. Он стоял у окна и задумчивым, грустным взглядом смотрел на снег.

— Катя! — воскликнул он, когда заметил меня. — Простите меня, я должен был ещё вчера вам позвонить и сообщить, что сегодня у всех выходной. Я звонил вам все утро и весь последний час, чтобы не гнать вас сюда через весь город, — я опустила сумку с ноутбуком на пол и расстегнула куртку, сняла шапку.

Смотрела на него растерянным взглядом, ничего не понимая.

— Ваш телефон — он недоступен, — я смотрела в его грустное лицо и не понимала, почему он вдруг решил сделать для всех выходной. Может быть, у него что-то случилось?

— Ах да. Он сел, — я вспомнила, что так и не поставила тот вчера на зарядку.

Время близилось к обеду. Я летела на всех парах, думала, что опоздала, а, оказывается, могла и вовсе не выходить сегодня из дома. Ну вот, что за превратности судьбы?! Я бы с удовольствием понежилась в постели и поспала лишний час или два…