— Катя? — позвал Ксандер. — У вас все в порядке? — я перевела на него пустой и уставший взгляд.

Если бы не этот проект, то, наверное, сошла с ума. И сейчас сдав работу, даже и не представлю, чем занять свои мысли.

— Да, — ответила я тихо и отвернулась к окну.

Мы приехали в поместье. Парнишка тут же выскочил из машины и с восхищением принялся осматривать просторы, восторгался на английском языке и постоянно задавал отцу многочисленные вопросы.

Да, точно, — решила я, — начну с языка. Подтяну свои знания по английскому, и сегодня же куплю билет на море. Выберу самый дальний уголок и полечу. Пора расставаться со страхами и грузом последних дней и событий. Мне на себя в зеркало уже страшно глядеть. Осунулась, похудела, лишь глаза одни большие остались на мертвенно бледном лице. Совсем забыла про питание и полноценный сон. Так и свалиться было недолго. Регина обещала на днях скинуть координаты новоиспеченных молодоженов — по ее словам вполне приличный заказ. Вот вернусь с поездки, и посмотрим.

Вышла из машины на свежий воздух и почувствовала, как слегка закружилась голова. Снова подумала об отдыхе и пальмах. Теперь с чистой совестью я могла бросить все и уехать на праздники туда, где обрету хоть крупицу покоя. Бог с этими деньгами. Еще заработаю. Столько обходилась без них и еще столько же протяну.

— Алекс в восторге, ему очень нравится, — я перевела взгляд на паренька и слабо улыбнулась.

— Да, чистый, неподдельный восторг и куча эмоций.

Мы прошли по заснеженной аллее к новому крыльцу, вошли в дом, и я сняла с себя пальто.

— Чаю? — предложил мужчина, и по дому разнеслось эхо.

Дом пустовал и по-прежнему казался безжизненным. Как и моя душа. Отныне и она была такой же, сначала в той все разрушили, пообещали сделать капитальный ремонт, а в итоге все разломали и забыли об обещаниях.

— Нет, спасибо. Я бы хотела сдать работу и отправиться домой.

— Завтра днем я перечислю вам всю сумму на счёт. Получилось именно то, что я и рассчитывал увидеть в итоге. Спасибо…

Я схватилась за стену, чувствуя, как ноги налились свинцом, а в голове образовался туман, словно я несколько минут кряду затягивалась над банкой с краской, вдыхая ядовитые химикаты и пары.

— Катя… — голос Ксандера исказился и сделался далёким.

Держалась руками за стену, не чувствуя под собой никакой опоры и вместо белых стен, глаза вдруг заволокла темнота, такая же черная, как и глаза, которые снились мне каждую ночь.

Пришла в себя так же резко, как и отключилась. Но отяжелевшие веки поддались мне не сразу. В голове стоял гул, а мир все так же хаотично мелькал перед глазами.

— Ну, слава Богу! Вы меня точно доведете до инфаркта.

Я почувствовала тело и, приподнявшись с дивана, села, откидываясь на мягкую спинку.

— Извините, это все нервы. Последние несколько дней выдались напряженными.

— Вы неважно выглядите. Хотите, я отвезу вас в больницу? Вы уверены…

— Уверена, — отозвалась я.

Абсолютно уверена, что сама виновата в том, что довела себя до ручки. Работала, как умалишенная, чтобы занять голову хоть чем-то, чтобы не думать о Звереве и как по-зверски он со мной в итоге поступил.

— У вас проблемы, да? — аккуратно поинтересовался мужчина.

Я взглянула на Игошина так, словно он требовал, чтобы я открыла ему страшную тайну. Но я будь даже связана по рукам и ногам, ничего бы ему не рассказала. Моя личная жизнь не поддавалась никаким обсуждениям с незнакомыми людьми. И даже со знакомыми. Не такой я человек. Да и урок один усвоила преотлично… Зверев ведь сам предупреждал, чтобы я не открывала своих слабых мест и никого не подпускала к себе близко? Вот и буду пожинать плоды собственных ошибок. Лучше поздно, чем никогда.

— Нет, все в порядке. Мне просто нужно отдохнуть. Как раз этим я и собираюсь заняться ближайшие дни.

— Куда-то отправитесь?

— Пока еще не решила куда, но что сменю обстановку на какое-то время — абсолютно точно.

— Предложить компанию не имеет смысла?

— Не имеет. Моё мнение и решение относительно наших встреч и свиданий неизменно.

— Пусть так, — Игошин грустно улыбнулся. — У меня осталось в России несколько незавершенных дел, и вскоре мы с Алексом улетим обратно. А пока все равно хотел бы пригласить вас составить нам компанию в мини-экскурсии по Москве? Например, завтра утром?

— Я подумаю, — ответила я, поднимаясь на ноги. — Вы, вроде, предлагали чай? — я поняла, что жутко голодна. И не отказалась бы немного согреться и прийти в себя. Со вчерашнего дня ещё не держала и крошки хлеба во рту. — И если предложение ещё в силе… — смущенно улыбнулась, поймав озадаченный взгляд мужчины.

— Конечно-конечно! Сейчас, — он поднялся на ноги и скрылся из гостиной.

Сглотнув нервный ком, я поняла, что очень сильно хочу домой, в свою уютную и комфортную раковину, чтобы закрыться в ней и скрыться от людских глаз. Я уже привыкла к этому одиночеству и потихоньку втягивалась в процесс отшельничества.

Спустя час с небольшим мы возвращались в Москву. Алекс и Ксандер бурно обсуждали планы на завтрашний день на английском языке, а я, прикрыв глаза, провалилась в легкую дрему, мечтая о теплом и ласковом солнышке, пальмах, шуме моря… Сегодня же определюсь с маршрутом и прикину стоимость данного развлечения.

Последующие дни стёрлись из моей памяти. Не помню, когда так напивался после ее ухода, скорее даже побега, из моей квартиры. Кажется… никогда? Хотел стереть из памяти ту сцену, когда Игошин нес ее на руках в квартиру, которую я уже начинал считать нашей. Осознание, что эта двуличная подстилка проникла мне глубоко под кожу, добралась до сердца и не собиралась его покидать, порождала внутри лютую ненависть. Я презирал ее, ненавидел и все так же желал. До умопомрачения. И никто, абсолютно никто не мог заменить мне этого пленительного взгляда негодяйки, ее красивого, звучного голоса, неповторимого аромата… Закрывал глаза, а перед ними стояла Катя с улыбкой на губах и своим смешным хвостиком. Вспоминал нашу поездку в Сосновку, в которую теперь никогда не смогу больше приехать, потому что все мне там будет напоминать о ней и ее предательстве. Ненавижу! Я безумно желал сбросить с себя ее оковы, чтобы не чувствовать ни этой боли, ни этой тоски — ничего не хотел чувствовать. Вот прямо сейчас бы отдал миллион тому, кто излечил бы меня одним взмахом волшебной палочки от всего этого помешательства. И думать о ней не хотел, но и противоядия никакого не было.

Спустя неделю я всё-таки появился на работе, и мне вдруг стало значительно легче. Я понемногу стал возвращаться в привычный ритм, но прежнего удовольствия от работы больше не получал. Внутри меня сидел демон, и он рвался наружу, стоило только вспомнить о той, которая обманула меня и раздвинула ноги перед другим. А днем раньше стонала подо мной…

Раздался звонок по внутренней связи, и я оторвал взгляд от панорамного окна. Этот вид по-прежнему меня завораживал, но больше не вдохновлял. С того дня, когда я выгнал девушку из своего дома и своей жизни, меня не вдохновляло ничто.

— Алексей Сергеевич, к вам Власова Марина, — проговорила Марина быстро, но вполне отчетливо.

От одного упоминания этой фамилии в груди стало нестерпимо больно, словно мне снова вонзали нож в спину, заколачивали по одному маленькие гвозди в самое сердце.

— Пусть пройдёт, — отозвался.

Хуже, чем есть, все равно уже быть не могло. Пусть поведает мне, зачем пришла и что ей от меня понадобилось, и уходит.

Потер виски, головные боли практически не прекращались в последнее время, но я умышленно не принимал никаких обезболивающих препаратов, чтобы концентрироваться на этих неприятных ощущениях и не думать о Кате. Давно так паршиво себя не чувствовал. Но сам виноват, работал на износ, ночи проводил с девушкой, отдыхал мало, много пил кофе и обезволивающих таблеток. Наверное, вынесу на повестку дня с Аркадием Валентиновичем вопрос о нескольких днях отпуска, не то такими темпами пролежу под капельницами в стационаре «любимой» клиники все праздники. Сомнительное удовольствие…