Вдарив по рулю, я решительно нажал на педаль газа. Сейчас я точно знал, что мне было нужно. Пришло время для встречи и разговора. Конечно же, я выяснил ее адрес, и даже номер ее нового телефона узнать не составило никакого труда. Просто я выжидал ее реакции, а это молчание угнетало. И ни дела, ни работа не помогали забыть о той ночи и ее скором побеге. Расчетливая и хладнокровная сучка. Единственное, чего она не могла знать, так это то, что в тот день, когда я встретил её в ресторане и вез в машине к себе домой — уже тогда мечтал увидеть ее обнаженную в своей постели с расставленными в стороны ногами. Мои ожидания во многом оправдались. Но бегать и доказывать ей что-либо я не собирался. Либо будет любовницей по доброй воле, либо… купленной за деньги. Ещё ни одна не отказывалась от дорогих подарков. И эта не откажется. Она что-то говорила о проблемах с деньгами и что должна выплатить своим соседям энную сумму за ремонт? Расплатится. И со мной расплатится за эту выходку. Она заслуживала наказания за эту проделку со звонком и своим побегом. Я как осел мчался домой, чтобы хорошенечко ее… в общем, закрепить результат детоксикации от капельниц, а дома меня ждал… Вот именно никто меня там уже не ждал. И лишь обезболивающая таблетка и вовремя выключенный телефон, спасли беглянку от моего разочарования и злости. Я вырубился и проспал до утра следующего дня, а потом меня засосала рутина и ожидание шага со стороны девушки. Но ответом мне была все та же звенящая тишина…

Я подъехал к ее дому твердо уверенный, что более не имело никакого смысла чего-то ждать. Хотела, чтобы за ней побегали? Не вопрос. Только потом пусть не удивляется, если вдруг мы поменяемся с ней местами…

Но то что меня ожидало впоследствии… Все что я напридумывал своим воспаленным мозгом нисколько не распространялось на ее счёт. Она вела себя чертовски искренне, и это смятение в ее глазах вперемешку с желанием и страхом обезоружили меня и сбили окончательно с толку. Она ушла не потому, что хотела приручить меня подобным способом, а боялась, что я разобью ей сердце? Какие же все-таки женщины инфантильные и глупые существа.

И ладно, Бог с ними с этими ее чувствами, но что теперь было делать с моим влечением, с этой искренностью в ее глазах, которой она, казалось, была пропитана? А что если все это была хорошая игра, очередные уловки, а через неделю девушка покажет свое истинное лицо и тогда уже моё разочарование будет сродни ее страхам не склеить своего сердца? Я еще никогда не опускался до того, чтобы довериться первому встречному человеку. А ведь Катя не напрасно боялась… Слово «любовь» я похоронил в себе двадцать пять лет назад вместе с телом матери в сырой и холодной земле. И ещё ни разу у меня не возникло желания достать из укромного и темного уголка души свою ранимую сущность брошенного мальчика и обнажить перед кем-то изуродованное шрамами сердце.

После нескольких часов близости с той, которая вызывала невероятно сильное желание, я уснул и проснулся в холодном поту от настойчивого, приятного голоса, что меня звал. Я не сразу понял, что мне снова снился кошмар, но все что приснилось, будто по щелчку стерлось из моей памяти. Открыв глаза, я приподнялся в кровати, смотря в растерянное и испуганное лицо девушки. Потёр влажный от пота лоб, понимая, что разбит и сильно вымотан.

В спальне горел мягкий свет, ее длинные волосы разметались по плечам, одной рукой она держалась за мою.

— Ты… — она смотрела на меня понимающим, заботливым взглядом. — Тебе снятся кошмары? Тот раз в твоей квартире…

— Это все жёсткий график, — оборвал я, смотря в ее лицо. — Я мало отдыхаю.

Сейчас я был совсем не готов к вопросам о своей жизни и почему меня время от времени изводили кошмары. Объяснение было очень простое, но слишком личное. И я не собирался говорить с ней на эту тему. Ни с ней, ни с кем-либо еще.

— Ты просил кого-то не уходить, — наверняка она уже придумала некую неразделенную или потерянную любовь, которую я не мог забыть.

Мне, наверное, опять снилась мать, а я просил ее не уходить. Столько раз я думал и представлял, как бы сложилась моя жизнь, не потеряй я семью. Меня ведь никто не бросал, меня любили и обожали и все втроем мы хорошо жили, да, бедно, но очень дорожили нашей семьёй. Саша меня любил, мама не чаяла во мне души, и до того дня мне казалось, что я был абсолютно счастливым ребёнком на свете. Хотя, что мог помнить маленький мальчик семи лет? Но я помнил. Я помнил все! И мучительную боль приносило горестное осознание, что ничего нельзя повернуть вспять. И лишь рядом с Катей отчего-то было легче переносить эту тяжесть на сердце и переживать не так остро.

Поднявшись с кровати, я прошел на кухню и включил кран. Мне очень хотелось пить. Утолив жажду, я обратил внимание на битую посудину, что лежала в раковине и грустно ухмыльнулся. Тыльной стороной ладони вытер влажный рот и вернулся в спальню. Поднял свои вещи с пола, оделся под внимательным взглядом девушки. Да, я собирался идти. Нет, мне не хотелось ни о чем говорить. Пусть этим поступком я лишь сильнее увеличивал пропасть между нами, но мне тоже следовало взвесить все за и против, потому что я пришёл к ней с четким намерением разоблачить ее и вывести на чистую воду. А оказалось, что у неё нет никакого плана, а эти чувства и наваждение для нее такое же открытие, как и для меня. И не уверен уже, для кого из нас больше.

— Ты уходишь? — лишь спросила она, видя, как я натягиваю одежду.

— Да, — сухо ответил я. — Я позвоню тебе завтра днем.

— Я сменила номер, — ее слова повисли в тишине.

Катя напустила на себя невинный вид и гордо вздернула подбородок. Неужели снова бросала мне вызов?

— Для меня не проблема выяснить все, что мне необходимо знать, — с насмешкой ответил я.

— Не стоит звонить, — сказала она на полном серьёзе.

Я раздраженно закатил глаза, вспоминая о том, что мы снова не предохранялись, и это было чревато последствиями. На меня все это было совсем не похоже. На меня вообще было не похоже такое вот поведение и проявление подобных эмоций и чувств к незнакомой девушке. С каких пор она вдруг стала мне небезразлична? Может, и был толк в ее словах относительно страхов стать друг для друга несколько ближе, а потом разочароваться и испытывать боль?

— Мы не предохранялись, — озвучил я свои мысли, застегивая ремень на джинсах.

— Беременность маловероятна, несколько лет назад я попала в аварию… Шансы невелики, — совсем без эмоций отозвалась Катя.

Не знаю, какие чувства я испытал, услышав это признание. Наверное, в первую очередь смятение. Я был зациклен на своих проблемах, а у нее оказывается, за плечами тоже находился неподъемный груз личных переживаний. Но чего не чувствовал точно — так это жалости. Коротко кивнул в ответ, не понимая, рад был или огорчён такому повороту. Вполне ведь мог договориться с лучшим гинекологом Москвы, чтобы ей дали консультацию и надежду. Возможно, врачи ошиблись, и с ее женскими функциями все было в порядке. Но вот только согласится ли она? Да и какое мне было до этого дело…

— Но в случае, если это все же случится, предупреждаю сразу — ни абортов, ни таблеток, ни денег мне от тебя будет не нужно.

Не знаю, откуда поднялась эта внезапная волна злости и негодования на девушку, считавшей меня полным ублюдком, но это чувство ворвалось в мое сознание вместе с яркой вспышкой головной боли, и я поморщился, как от удара. Она, видимо, не понимала, что несёт. Или намеренно меня провоцировала. Но говоря эти слова, смотрела на меня открытым и честным взглядом. То есть, и в самом деле считала меня низким подонком, который не в состоянии нести ответственность за свои поступки и решения?

— Я договорюсь о встрече с хорошим гинекологом, он поможет найти контрацептивы и даст консультацию…

— Уходи, — на выдохе выпалила она, словно задыхаясь. — Ты, кажется, торопился? — она смотрела на меня широко раскрытыми и настороженными глазами.

Я, конечно, не ждал от нее бурных оваций после такого предложения, но если мы и дальше собрались продолжать встречи, то вполне рационально подумать о предохранении. Разве, нет? Если только она снова не пыталась меня оттолкнуть…