Я напряженно слежу за Фомой, и его ярость, заполняющую все пространство вокруг, почти можно потрогать руками. О чем он думал, решив так налететь на нас? Он знает, как много мы поставили на карту.

Как только за нами закрывается дверь кабинета, я поворачиваюсь к нему лицом, и меня переполняет раздражение и разочарование.

- Что, черт возьми, ты себе позволяешь? - огрызаюсь я.

- Ты злишься на меня? Правда? Какого хрена он так тебя целовал? Почему он всегда так отвратительно близок к тебе? Каждый раз, Лера. Почему ты всегда с ним?

Я позволяю своей сумке соскользнуть с плеча и упасть на пол, держась за последнюю ниточку терпения.

Нет. Слишком поздно.

Я подхожу к нему и прижимаю указательный палец к его груди.

- Он мой друг, Фома, а ты ведешь себя как полный мудак. Я не собираюсь терпеть твою манию контролировать мое общение, так что если думаешь, что можешь указывать мне, с кем я могу дружить, а с кем нет, то ты сильно ошибаешься. Если ты думаешь, что у меня не может быть друзей-мужчин, то можешь сразу идти к черту.

Он обхватывает рукой мое запястье и притягивает меня ближе.

- Мне абсолютно все равно, есть ли у тебя друзья-мужчины, любимая. Но ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я позволю кому-то трогать мою девочку. Ему лучше держаться на расстоянии, потому что я уже сыт им по горло.

Он крепко сжимает запястье и проводит свободной рукой по моим волосам, грубо откидывая мою голову вверх.

- Ты моя, - говорит он, его голос груб. - Никто не может прикасаться к тебе, кроме меня.

Он опускает свои губы к моим, грубо захватывая мой рот, его поцелуй почти жестокий. Он поворачивает нас так, что я оказываюсь прижатой к двери, и я целую его в ответ изо всех сил. Нас обоих переполняет разочарование от того, что нам приходится хранить отношения в тайне, от того, что скоро приедет его бывшая жена и нам придется столкнуться с реакцией детей и моей семьи. Такие срывы - всего лишь вопрос времени.

Фома обхватывает мою талию руками и приподнимает меня, чтобы я могла обхватить его ногами, от его прикосновения с моих губ срывается стон. Он задирает мое платье и грубо сдергивает нижнее белье, толкая в меня два пальца.

- Конечно, ты уже такая мокрая. Ты ведь хочешь меня, правда, любимая?

Я киваю, стараясь не отрываться от его губ.

- Да. Пожалуйста, Фома. Ты мне нужен.

- Скажи мне, что будешь хорошей девочкой. Скажи, что не позволишь ни одному мужчине прикоснуться к себе. Скажи, что ты моя, и я трахну тебя у этой двери прямо сейчас.

Я смотрю на него, а он гладит меня между ног, не давая сосредоточиться или сопротивляться.

- Скажи это, Лера.

- Я буду хорошей девочкой, Фома. Я твоя. Только твоя. Никто и никогда не прикоснется ко мне, кроме тебя, я обещаю.

Он ухмыляется и тянется ко мне, чтобы расстегнуть пояс. Мои глаза закрываются, когда он входит сразу на всю длину.

Фома закрывает мне рот рукой и качает головой, сдерживая рвущиеся с губ стоны.

- Помни, где мы находимся, любимая, - говорит он, и я оглядываю его кабинет. В коридоре за этой дверью наверняка ходит много студентов, и нам не стоит заниматься здесь такими вещами, но мы не можем ничего с собой поделать.

Он прижимает одну руку к моим губам, а другой придерживает меня, вжимая в дверь, его толчки глубокие и жесткие, крайне жадные и нетерпеливые.

- Моя, - рычит он, и я изо всех сил стараюсь подавить стон. - Каждый миллиметр твоей кожи - мой, Лера.

Фома прижимается лбом к моему лбу, когда я снова случайно оказываюсь слишком громкой.

- Ты будешь тихой для меня?

Я стараюсь подавить стоны, но не могу. Я целую его изо всех сил, принимая все, что он мне дает. Сегодня я испытываю чувство отчаяния. Моя потребность в нем сильнее, чем когда-либо прежде, и я не могу насытиться. Мне нужен он внутри, так близко, как только можно, и этого все равно недостаточно, чтобы справиться с бесчисленными неуверенностями и тревогами, которые тяготят меня каждую секунду.

Он отрывает свои губы от моих, чтобы посмотреть мне в глаза, и выражение его лица говорит мне, что он уже на грани.

- Я люблю тебя, Лера, - выдыхает он за мгновение до того, как глубоко войти в меня, его последний толчок жесткий и требовательный. - Я люблю тебя, - повторяет он.

Я крепче прижимаюсь к нему, обнимая, упираясь головой в плечо и прижимаясь губами к шее.

- Я тоже люблю тебя, Фома.

Люблю. Глубоко и бесповоротно.

Лера

Мой телефон звенит уведомлением как раз в тот момент, когда я наконец-то начинаю сосредоточенно форматировать список актуальных источников для своей диссертации, и я в раздражении поднимаю взгляд к экрану. Сердце замирает, когда я понимаю, что это звонят из школы, в которой учатся Коля и Лена.

- Алло? - мой голос дрожит, в голове проносится тысяча мыслей. Кто-то из них пострадал? Они заболели? Мне не стали бы звонить, если бы не случилось ничего серьезного.

- Добрый день, Валерия. Вы указаны как контактное лицо Николая Фомина, и мы хотели бы попросить вас зайти.

- Все в порядке? - спрашиваю я, зажав телефон между ухом и плечом, пока судорожно собираю все свои бумаги.

- Боюсь, Николай подрался. Он не пострадал, но пострадал другой ученик.

- Я сейчас буду.

Коля подрался? Как такое может быть? Я волнуюсь, когда мчусь в школу, и к тому времени, как я добираюсь до кабинета директора, в моей голове прокручивается тысяча различных сценариев.

Зайдя в кабинет, я вижу Колю и Лену, стоящих в одном углу, а в противоположном углу - мальчика их возраста, у которого сильно подбит глаз. Он точно заплывет и посинеет. Что могло произойти, чтобы милый Коля сделал что-то подобное?

- Валерия, - говорит директор. Я киваю ему и бросаю взгляд на женщину, сидящую напротив директора. Полагаю, это мать пострадавшего мальчика.

Она смотрит на меня, ее взгляд оценивающий, как будто она пытается понять, кем я могу являться для детей.

- Я этого не потерплю, - вдруг кричит она, подрываясь с места. - Вы, видимо, няня? Я хочу немедленно поговорить с родителями детей! Вы сумасшедшая, если думаете, что вам сойдет с рук причинение вреда моему сыну!

Я бросаю взгляд на Колю и Лену, чтобы проверить, все ли с ними в порядке. Они оба выглядят расстроенными. Глаза красные, позы одинаковые, руки сцеплены за спиной. К счастью, физически они выглядят здоровыми.

Я поворачиваюсь к директору с вопросительным взглядом.

- Я была бы признательна, если бы вы рассказали мне обо всем чуть подробнее.

- Вы меня не слышали? - кричит женщина рядом со мной, и я бросаю на нее раздраженный взгляд.

- Я не с вами разговариваю, - отрывисто говорю я ей, а затем снова поворачиваюсь к директору. - Я пришла сюда не для того, чтобы вы тратили мое время. Либо объясните мне все, либо я забираю детей домой, и они обо всем расскажут сами. Так что?

Директор выглядит потрясенным, но меня это не волнует. Не тогда, когда я вижу слезы в глазах Лены и Коли. Я не собираюсь сидеть здесь ни секунды дольше, чем необходимо.

- Правильно ли я понимаю, что вы - няня этих детей? - спрашивает директор.

Я скрещиваю руки на груди и улыбаюсь ему.

- Меня вызвали, потому что я - контактное лицо в экстренной ситуации с детьми.

Женщина рядом со мной хмыкает.

- Конечно, это няня, - говорит она. - Дети на нее совсем не похожи.

Я подавляю боль, которую испытываю при этом заявлении, откладывая свои чувства на потом. Она права, они не похожи на меня, но сейчас они под моей опекой. А это главное.

- На перемене Николай ударил своего одноклассника, Алексея. Судя по рассказу детей, Коле не понравилось заявление, что их няня проявляет к ним заботу и ласку только из-за того, что ей платят. Между двумя мальчиками завязалась ссора, которая переросла в драку. Вскоре к ним присоединилась Лена, которая схватила самую большую ветку дерева, которую смогла найти, и ударила Алексея. Потом их разняли.