Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Должно быть, я недостаточно хорошо скрываю свое веселье, потому что женщина рядом со мной садится ровнее и пристально смотрит на меня.

- Кто был зачинщиком? - спрашиваю я директора.

Тот качает головой.

- Николай говорит, что это был Алексей, а Алексей говорит, что это был Николай. На данный момент мы не уверены, но учителя спрашивают у других детей, не видели ли они, что произошло.

- Я подам на вас такой иск, что вам придется забрать их из школы. Вы никогда не оправитесь от этого, - говорит мне женщина. - Мне все равно, кто начал драку. Меня волнует только то, что на моего сына напали.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, и улыбаюсь.

- Вы присутствовали при драке?

Она замолкает, и я киваю.

- А вы? - спрашиваю я директора.

Он колеблется, но потом качает головой.

- Во время самой ссоры учителей рядом не было. Потом они вмешались, чтобы разнять детей.

- Значит, это все слухи, и вы не знаете, кто был зачинщиком. Какие дисциплинарные меры вы будете принимать?

Глаза директора расширяются, но этого достаточно, чтобы понять, что я выбила его из колеи. Как обычно, от меня не ожидали ничего подобного.

- С Николаем и Еленой проведут профилактическую беседу. Если подобное повторится, дети будут поставлены на учет.

- Предельно ясно, спасибо. Какие дисциплинарные меры вы принимаете в отношении другого ребенка, участвовавшего в драке?

Он еще раз колеблется, на этом этапе просто выводя меня из себя. Если он думает, что может обвинять в чем-то моих детей, когда их задирал другой ребенок, то он просто сумасшедший.

- Мой ребенок стал жертвой! Почему они должны применять к нему дисциплинарные меры?

Я откидываюсь на спинку кресла и поворачиваюсь к ней лицом.

- Мой ребенок тоже стал жертвой. Насколько я понимаю, над ним издевались. Не говоря уже о том, что этой царапины на его щеке не было сегодня утром, и я сомневаюсь, что он сам ее нанес. Вы назвали это нападением, правильно? Да. Похоже, на Колю было совершено нападение.

- Ко всем троим детям будут применены одинаковые дисциплинарные меры, - в конце концов говорит директор.

- Но мы же с вами не это обсуждали , - отвечает сумасшедшая мама.

Порывшись в сумке, я достаю визитку и протягиваю ей.

- Раз уж вы настаиваете на том, чтобы подать на нас в суд, то давайте, так и сделайте. Я сообщу юридическому отделу Фоминых, чтобы они ждали звонка.

Она напрягается.

- Фоминых? - спрашивает она.

Я кладу карточку на стол и придвигаю ее к ней.

- Я сказала что-то непонятное? - спрашиваю я, совершенно потеряв терпение.

Я поднимаюсь со своего места, сжимая челюсти в гневе, и смотрю на директора. Я не забуду, как он попытался свалить вину на моих детей, как только эта сумасшедшая мамаша начала доставлять неприятности. Он еще пожалеет, что не выполнил свою работу.

- Пойдемте домой, - говорю я Лене и Коле.

Они оба вскакивают со своих мест, оба смотрят в пол, а не мне в глаза, и я вздыхаю, ведя их к выходу. Они молчат, пока мы идем по опустевшей школе, и я не могу не задаться вопросом, правильно ли поступила. Сегодня, как никогда, я жалею, что не являюсь их матерью. У меня не было права реагировать так, но я ни о чем не жалею.

- Ты в порядке, Коль? - спрашиваю я, когда мы доходим до машины.

Он смотрит на меня, его глаза полны слез, и я присаживаюсь рядом с ним, чтобы мы были на одном уровне.

- Тебе больно, милый?

Он качает головой.

- Ты злишься на меня? - спрашивает он, его голос срывается, из глаз текут слезы.

Я обхватываю его руками и крепко обнимаю.

- Нет, милый. Я не злюсь на тебя. Я никогда не буду злиться на тебя, пока не узнаю все факты, поэтому мне нужно, чтобы ты рассказал, что произошло, и был честен со мной.

Он вытирает слезы и громко сопит, пытаясь сдержать эмоции и терпя неудачу.

- Коля хвастался, что ты играешь с ним в планшет, а Леша сказал, что ты не любишь нас по-настоящему и что ты общаешься с нами только потому, что папа платит тебе за это.

Лена звучит так же расстроенно, как и Коля.

- Твой папа платит мне за то, что я присматриваю за вами двумя, - честно говорю я ей. - Но он не платит мне за то, что я играю с Колей или устраиваю нам с тобой девичники, маникюр и шоппинг. Он не платит мне за то, что я обнимаю вас или читаю вам, и не платит мне за то, что я остаюсь с вами допоздна, когда он возвращается домой только ночью. Я делаю это, потому что мне нравится проводить с вами время, потому что вы оба значите для меня очень многое. Даже если бы ваш отец уволил меня завтра, я все равно постаралась бы оставаться рядом. Я все равно всегда буду любить вас. Это никогда не изменится, слышите? Даже если когда-нибудь мы с вашим папой поругаемся, я все равно захочу проводить с вами время, если он мне позволит.

Лена кивает, по ее щеке катится горькая слеза.

- Идите сюда, - говорю я, раскрывая объятия, чтобы обнять их обоих, и мое сердце разрывается на части от боли и нежности.

Сергей

Я смотрю на время и вздыхаю, разочарованный тем, что не успел вернуться домой до ужина. В дополнение к моей работе в университете отец начал увеличивать мою нагрузку в своей компании. Когда я только переехал сюда, он давал мне большую свободу действий, но очевидно, что его терпение на исходе. Он хочет, чтобы я присоединился к совету директоров как можно скорее, а у меня уже нет ни времени, ни отговорок. Придется смириться и выполнить его желание.

Стоит мне только войти, и я понимаю, что дома как-то странно тихо, и я замираю на мгновение, стоя в прихожей и прислушиваясь. Обычно в это время я слышу, как Коля и Лера играют вместе или как все втроем смотрят кино. Сегодня вечером дом молчит.

Я вхожу и с удивлением обнаруживаю, что Лера сидит на диване одна, уставившись в пространство.

- Лера?

Она выходит из оцепенения и смотрит на меня, выражение ее лица озабоченное.

- Привет, - говорит она, заставляя себя улыбнуться.

Я хмурюсь и внимательно смотрю на нее. Что-то в ее выражении лица меня настораживает. Она выглядит нервной. У меня такое чувство, что я знаю, почему.

- Что случилось?

Лера тяжело вздыхает и кусает губы.

- Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Я киваю и прохожу к дивану, чтобы сесть рядом с ней.

- Где дети?

- В постели.

- Так рано?

Я снова в замешательстве смотрю на часы.

- Сейчас восемь.

- Хм, - выдыхает Лера. Она колеблется и обхватывает себя руками. - Я должна была сразу же рассказать тебе об этом, но не сделала этого, то есть подвела тебя, как няня.

Она глубоко вдыхает и на мгновение опускает взгляд на свои руки.

- Сегодня днем Коля и Лена поссорились с одноклассником, и меня вызвали в школу. Вместо того чтобы сразу сообщить тебе, я отвезла их домой. Ссора, в которую они ввязались, была связана со мной, и я не смогла подобрать слова, чтобы сразу рассказать о случившемся. Мое поведение было неприемлемым, и я хотела бы официально извиниться.

Я киваю, испытывая облегчение от осознания того, что ничего серьезного не произошло.

- Мне было интересно, сколько времени тебе понадобится, чтобы рассказать мне обо всем. Мне тоже позвонили из школы.

Она удивленно поднимает глаза. Похоже, дети не сказали ей, что я уже разговаривал с ними по телефону. Они звучали нормально, были просто немного смущены ситуацией.

- О. Конечно. Честно говоря, это еще не все, Фома. Я переступила границы наших рабочих отношений, и мне не следовало этого делать. Я весь день думала о том, как поступила, и не имела права принимать решения от твоего имени. Есть вероятность, что мать мальчика подаст на нас в суд. Если это случится, пожалуйста, дай мне знать, и я возьму расходы на себя. В конце концов, это я ее спровоцировала.

Я улыбаюсь про себя и откидываюсь на спинку дивана. Я вполне могу представить, что произошло. Дети попали в беду, и Лера проявила свою свирепость.