Аммит ушел, оставив Сардата в одиночестве. Тот долго задумчиво смотрел вперед, потом присел, поднял топор. Подбросил его пару раз в руке. Тоненькая трещина ползла по гладкому топорищу.

- Я буду осторожен, - пообещал Сардат.

Запад

С вечера небо хмурилось, и сердце Ареки замирало. Она выглядывала в окно и просила, чтобы обошлось без дождя. Нет, она знала, что и в дождь он выйдет сыграть на свирели, но также знала и то, что не сможет усидеть сама. И тогда, оказавшись рядом с ним, несмотря на дождь, скажет слишком многое сама себе.

На столике пылится книжка, которую вот уже несколько дней не хочется читать. Окошко весь день открыто, несмотря на замечание Атсамы: свежий воздух вредит книгам.

Обошлось. На закате усилился ветер и прогнал редкие тучи. На ясном небе утвердился лунный диск, и Арека выскочила наружу, прежде чем поняла, что не слышит мелодии. Стук сердца заглушал бы ее, играй в ночи хоть десяток свирелей.

Возле скамейки, на которой сидел, понурившись, мальчик, переминалось с ноги на ногу несколько человек. Видно, они уже чувствовали что-то неладное, потому что, увидев Ареку, которую давно перестали бояться, поспешили уйти.

Замедлив шаги, девушка приблизилась к скамейке. Что-то не пускало дальше, словно невидимая рука уперлась в грудь.

- По-твоему, ей без тебя мало? - прошептал Мальчик.

- Что? - Звук этот и шепотом-то назвать нельзя было. Арека лишилась дара речи. Такая странная тоска и боль переполняли голос мальчика.

- Зачем ты ей уступила? - На этот раз слова пришлось угадывать по губам, почти незаметным в темноте.

Арека улыбнулась и ощутила, как по телу разлилась волна спокойствия.

- Она не такая, как ты думаешь.

- Да? - Мальчик поднял голову; теперь слова его звучали по-человечески, не походили на странные стихи. - Она не убивала людей? Все лгут?

- Убивала. - Арека смешалась под его взглядом, но нашла силы говорить твердо. - Убивала, да. Но для нее это иначе, понимаешь? Она никогда бы не тронула тебя или меня.

- Потому что ты принадлежишь Эрлоту, а я недостаточно смешно бегаю?

- Нет! - Щеки Ареки горели. - Потому что она любит нас, представь. Атсама спасла мне жизнь однажды и до сих пор, как умела, спасала, каждый день, пока... - Облизнула губы и закончила решительно: - Пока ты не появился.

Что-то изменилось - дыхание? взгляд? выражение лица? - и пропала невидимая рука. Арека опустилась на скамейку, села так близко к нему, как не отваживалась ни разу, ощутила бедром тепло его тела.

- Вот как, - пробормотал Мальчик. - Я не знал...

Арека не задумалась, о чем именно он говорит. О той роли, что Атсама играла в ее судьбе, о своей собственной роли, или о чем-то большем. Она просто радовалась, что вновь звучит его голос. А еще - что наконец-то чувствует себя хозяйкой положения. Тот, кто только что пытался отчитывать ее, будто старший брат, теперь походил на смущенного ребенка.

- Все неправильно, - произнес он, глядя в стену дома.

- Ага, - согласилась Арека. Пока не угасло странное чувство торжества и свободы, она взяла его ладонь, сжала сильно. У самой дух захватило, закружилась голова. Мальчик вздрогнул, дернулась робко рука, но тут же пальцы сжались, обхватив ее ладошку.

- Все неправильно, - шепнул снова. - Ты не должна... Ты... Пожалеешь об этом.

- Она не против, - сказала Арека и поморщилась, услышав ненужную фальшь в своих словах. Будто лгала себе так изощренно, что почти не подозревала об этом.

- Она - никто.

- Не говори так, - попросила Арека. - Не надо, хватит о ней.

- Забудем о ней, как прикажешь. - Манера речи вновь неуловимо изменилась. - О чем же ты хочешь услышать? Какие слова придутся сейчас?

От непривычной близости, его сухой, горячей ладони и вызывающего взгляда Ареку прошиб пот. "Пожалеешь об этом", - прошелестел в голове его голос. Арека поняла, что не готова, что не приготовится и за тысячу лет - слишком уж колотится сердце, грозя разнести в клочья грудь.

- Расскажи, как ты здесь оказался, - глухо попросила Арека, отводя взгляд. - Ты ведь откуда-то с юга, да?

Не сразу поняла, что Мальчик смеется. Если бы он не сжал руку еще крепче, Арека вырвалась бы и сбежала.

- С юга, - произнес он. - С гор, там была моя деревня. Мне повезло оказаться в караване данников. А дальше ты почти все знаешь.

- Что знаю?

Арека повернулась к нему и тихонько вскрикнула, потому что глаза мальчика оказались провалами в прошлое, в воспоминание о том дне, когда...

...крики с улицы заставили Ареку подняться с постели. Последние дни она почти не выходила из комнаты принцессы, ожидая, кода исчезнет эта страшная тяжесть, повисшая на сердце. Но становилось лишь хуже с каждым днем.

Во сне она видела всех, кого потеряла. Сначала родителей, брата, потом - Акру и, наконец, Левмира. Улыбаясь солнечной улыбкой, он всегда появлялся последним и уходил в закат, ведя за руку ту, которой нечего было делать в ее сне. При виде зеленых глаз Арека просыпалась на мокрой от слез подушке.

Кто-то стонал. Растворив окно, Арека выглянула во двор крепости. На весеннем перемешанном с грязью снегу толпились люди. Это уже третий караван данников, но другие выглядели иначе.

Первым в глаза бросился старый горбун. Он стоял, шатаясь, и его руки, как плети, раскачивались из стороны в сторону. Впрочем, он хотя бы стоял. Многие сидели, лежали, потому что у них не было ног. Несколько одноруких, один вовсе без рук держатся кучкой - видно, сдружились по пути.

Широким шагом навстречу сброду калек вышел господин. Сопровождающий баронет выдвинулся навстречу.

- Что это? - Скрытая до поры ненависть клокотала в голосе Эрлота.

- Такую дань прислали из Туриудса, - сказал баронет.

- Ясно. Убрать отсюда и сжечь. Головы баронетов, что прибыли с ними, отвези обратно. Я напишу сопроводительное письмо. Обратно привезешь в три раза больше условленного и людей выберешь сам.

Арека не расслышала ответа, потому что в этот миг взгляд ее встретился со взглядом парня на костылях. Когда все вокруг рыдали, кричали, пытались умолять, он улыбнулся и помахал рукой.

- Она проходила мимо, - сказал Мальчик, разорвав наваждение. - Случайно увидела расправу и подошла выяснить, зачем уничтожается столько крови. К тому времени я один остался, меня она и забрала. "Таких игрушек у меня еще не было", - вот что она сказала.

Не вполне верно истолковав взгляд Ареки, Мальчик пояснил:

- Я играл на свирели, когда она подошла. Играл, пока они убивали остальных. Должно быть, она услышала музыку издали, потому и пришла. Что? Почему ты так смотришь?

Арека не сразу совладала с собой. Слова упрямо застревали в горле, и наружу вырвалась лишь малая часть:

- В один день.

- Что же?

- Она спасла нас в один и тот же день.

- Вот как? - улыбнулся Мальчик. Высвободив руку, он достал из-за пазухи свирель. - Расскажешь, как она спасла тебя? А я буду тихо играть твою мелодию, чтобы легче текли слова. А когда ты закончишь, мелодия станет другой. Мы вместе выдумаем ее, если хочешь.

- Хочу, - выдохнула Арека, когда первые тихие нотки сплелись с ночными шорохами. - Ты только играй, не останавливайся, хорошо?

Юг

Дневной переход, молчаливый и безрадостный, вымотал остатки отряда совершенно. Зато впереди появились горы. Увидев их с вершины холма, Сиера остановилась и долго смотрела, как темнеют знакомые громады в лучах заходящего солнца. Смотрела и улыбалась, запрещая себе думать, что дома больше нет, что горы теперь - пустая порода.

- Ты будто горишь.

Она вздрогнула.

Сардат шел впереди и теперь смотрел на нее снизу вверх. Солнце светило на девушку сзади, ветерок играл волосами, наполняя их ярко-красным огнем. Лицо же тонуло во мраке.