Положив на плечо неизменное копье, к ним приблизилась Милашка.

- Меня это тоже касается? - спросила она.

- Всех касается.

Она покачала головой и сощурилась, глядя на поседевшего, постаревшего Аммита.

- А ты ведь умирать собрался, Учитель.

Ответная усмешка Аммита привела бы в ужас принцессу Ирабиль. Таким своего наставника она еще не видела.

- Тебя-то я точно ничему не учил. Можешь звать по имени.

- Ну как же? - Милашка закатила глаза, будто вспоминая что-то. - Ты научил меня тому, что вампиры - самовлюбленные ослы, не видящие дальше своего носа. Когда у одного из котелка убежала каша и затопила все города, вы продолжаете кричать, что это - ваше дело, и что никто не должен эту кашу расхлебывать. Ты научил меня тому, что люди - величайшие бойцы, до которых вампирам далеко. Слабые и смертные. Поколение за поколением им вдалбливали, что они - никто. Но как пришла пора - взялись за оружие и убивали вампиров, воинов. А еще ты научил меня тому, что путь вампира - смерть, а путь человека - жизнь. Собрался умирать, а сердце-то не бьется... Запусти его, старик. Скажи себе, что идешь на смерть. И один ты не останешься.

И сердце Аммита зашлось в неистовом ритме. Больших трудов ему стоило удержать внутри чувства. Наружу прорвалась только кривая ухмылка.

- Ну объясни ты мне... Тебе-то зачем это нужно? Всем вам? - Кажется, впервые в жизни он просил человека, пусть этот человек и был вампиром. - Даже зная, что ничего не изменить...

- Да потому что это - наш мир, - повысила голос Милашка. - Наш! Понимаешь? Здесь все - наше, все сделано нашими руками. И вампиры без нас - ничто. Погибнем? Пускай! Но и вампирам без нас не протянуть. А победим - будем распоряжаться в своем мире, и никто, ни одна собака не посмеет влезть.

Нестройный гул голосов поддержал Милашку. Аммит повернул голову - люди, оказывается, подошли ближе и прислушивались к разговору. Даже Варт - этот, похоже, окончательно сложил полномочия и стоял наравне со всеми.

- А где Рэнт? - нахмурился вдруг Аммит.

Милашка дернула плечами.

- А куда бы ты делся на его месте?

Восток

Во сне Айри бежала по пустыне от огромной летучей мыши. Ноги вязли в песке, грудь горела, рот жадно хватал воздух, но тварь не отставала. Оглянувшись, Айри увидела гигантские крылья, застившие луну и звезды. Визг чудовища заставил зажмуриться, закрыть уши руками. Нога зацепилась за ногу, и Айри покатилась по склону дюны.

Острые когти вонзились в кожу, безобразная морда нависла над лицом. Айри проснулась, задыхаясь. Грудь правда что-то сдавило. Что-то, впрочем, не страшное, а вовсе даже мягкое, теплое и сонно ворчащее.

- Рикеси! - прохрипела княжна, размыкая крепкие объятия.

- Лежи смирно, а то уйду, - зевнула служанка. - Опять всю ночь реветь будешь, а утром - розгами...

Айри замерла. Мысли бестолково заметались, но ничего дельного не принесли. Какие розги? Что за "опять"?

- Так! - вскочила Айри. - А ну, проснись! Что ты тут забыла?

На столике она отыскала спички, подожгла свечу, и увидела служанку, как-то смешно и по-детски трущую глаза кулаками.

- Мне одной страшно было, - сказала Рикеси. - Дворец такой огромный, а народу нет совсем. Буря еще эта...

Айри со вздохом опустилась на край кровати. Давно предсказанная Мирунгой буря действительно приближалась. Ночное небо обретало алый оттенок, ветер крепчал, и с заходом солнца люди старались запереться в домах, законопатив окна. Пользуясь отсутствием князя, большая часть прислуги вовсе предпочитала не появляться, знали нетребовательность княжны.

- Рикеси, ты хоть чуть-чуть соображаешь, кто я и кто - ты? Тебе нельзя просто так заходить среди ночи в мои покои. И уж тем более...

Череда ударов по стеклу, приглушенный визг - совсем как во сне. Айри вскрикнула, услышала крик Рикеси. Сама не заметила, как оказалась в объятиях служанки.

- Хоть режьте, никуда теперь не уйду! - зашептала Рикеси, вцепившись в княжну. - Давайте под одеяло спрячемся и будем до утра сказки рассказывать?

Удары и визг не прекращались, но Айри рассмеялась:

- Просто летучая мышь бьется в стекло. Отцепись ты! Я запущу ее и убью.

- Не смейте убивать зверюшку! - Рикеси вскочила на ноги, сжав кулаки. Айри замерла у окна, с удивлением глядя на служанку.

- А что с ней еще делать?

- Госпожа Айри! - Рикеси уперла руки в бока. - Убьете - я вам больше не подруга. И ночевать к вам тоже не приду, и не просите.

- Как же я без тебя, солнце мое ясное, - проворчала Айри, открывая окно.

Летучая мышь ворвалась в комнату, описала круг под потолком. Визг ее смешался с визгом Рикеси, которая в панике наматывала на себя простыни.

На лапке летучей мыши Айри заметила белый клочок бумаги. Поморщилась. Ничего неожиданного.

Княжна властным жестом вытянула руку, и мышь опустилась на ладонь.

- Ой, какая гадость, - шептала Рикеси, сверкая глазами из бельевого кома. - Кошмар какой! Только не убивайте. Она хоть страшная, а все равно жить хочет...

Айри распустила шнурок, обвязанный вокруг когтистой лапы. Разворачивая бумажку, пальцы почти не дрожали. Взгляд заскользил по беспорядочным письменам Мирунги. Понять что-то в этом переплетении было нелегко. Несколько раз упоминался "сыночик", трижды - "манеты", и уж вовсе без счету всяческих проклятий.

Айри макнула перо в чернильницу, написала на обороте одно короткое слово, пока мышь сидела на столе, кутаясь в крылья, как Рикеси в простынь.

Когда чернила подсохли, Айри привязала бумажку обратно. Мышь, издав напоследок писк, улетела навстречу кроваво-красной луне. Айри затворила за ней окно. Потушила свечу.

Рикеси выпуталась из своего кокона и теперь приводила постель в порядок. Закончив, покосилась на Айри.

- Ложись, - велела та.

- Правда? - засияла Рикеси.

- Теперь мне одной страшно. Хорошо хоть недолго осталось.

- Ну да, - сказала Рикеси, устраиваясь рядом с княжной. - Скоро, наверное, господин Левмир вернется.

Служанка уже заснула, а княжна все смотрела в потолок, морщась от боли в груди.

- Не успеет, - прошептала Айри и закрыла глаза. Слез не было, наоборот, довольно скоро она улыбнулась.

***

Мышь вернулась на следующую ночь, и через одну. Записки стали короче и страшнее. Как Рикеси ни допытывалась, Айри молчала об их содержании. Лишь в последний раз служанка умудрилась подсмотреть ответ, что Айри вывела на обороте размашистым почерком. Одно слово: "Нет".

На следующую ночь мышь не прилетела. В раскрытое окно дул жаркий, невыносимый ветер. Рикеси то проваливалась в тревожный сон, то вскакивала, будто толкнул кто. В одно из таких пробуждений обнаружила, что кровать пустует. В поисках княжны Рикеси заметалась по комнате, выскочила в коридор в ночной рубашке.

Пустой дворец, пустой и мертвый. Скользя босыми ногами по ковру, со свечкой в дрожащей руке, Рикеси боялась даже громко позвать госпожу Айри. Что угодно могло откликнуться на зов из темноты.

- Левмиру этому по голове дать надо, - ворчала Рикеси, пытаясь подбодрить себя. - Как можно бросить девушку в таком кошмаре?

Мысль о том, что для Айри дворец - родной дом, а вовсе не кошмар, Рикеси в голову не пришла.

Походя мимо приоткрытой двери молельни, Рикеси услышала тихие звуки. Заглянула внутрь. Темно, как в могиле. Подняла свечку над головой, несколько робких шагов. За алтарем у стены - белое пятно.

"Привидение!" - мысленно завизжала Рикеси. А ноги шагали вперед, немея на холодном камне. Пятно обрело очертания. Госпожа Айри стояла на коленях, положив руки на стену, будто пыталась вырваться наружу, выдавить кирпичную кладку.