- Мне только ничего не досталось, - прошептала И, недоумевая, почему до сих пор на плече - его ладонь. И почему когда Кастилос к ней прикасался, так не жгло беззащитную кожу?

- У тебя есть твоя красота.

- Толку мне с нее...

- Благодаря этому дару тебя есть кому защищать.

Лавина слов рвалась наружу. А чем повинны те, кто не красив? А если я лицо разобью? А состарюсь? А нельзя ли отдать эту всю красоту, а взамен получить столько силы, чтобы со всеми врагами разделаться? И самое горькое хотелось высказать: я не хочу, чтоб меня защищали! Это я - защитница, я спасительница! Вот что мне природа дала!

Ничего принцесса сказать не успела. Знакомый голос раздался от дома, заставив ладонь Роткира соскользнуть с плеча. Облегчение, легкая досада, испуг, быстро перешедший в ужас, добавились к чувствам принцессы.

- И сейчас мы на это представление полюбуемся! - сказал голос.

Повернулась. Барон Ринтер, улыбаясь, стоит на заросшей дорожке. В правой руке он сжимает мешок. Бордовый плащ колышется ветром, а из черных глазниц полыхают алые огни.

Роткир мотнул головой, будто высматривая кого-то.

- Этих потерял? - Барон тряхнул мешком, и по дорожке раскатились странные округлые предметы. Один из них Роткир остановил носком сапога.

Ирабиль закричала. Под ногой Роткира смотрит незрячим взглядом в небо голова Добряка.

Юг

Рэнт делал то, чего делать не умел совершенно - он следил за вампирами, обернувшись летучей мышью. Органов чувств только-только хватало, чтобы не врезаться в деревья, вело его нечто другое.

Сиера...

Ее лицо, ее улыбка, ее слезы, - вся ее душа звала, молила о помощи. И Рэнт, путаясь в ветвях, продолжал рваться следом.

А еще его влекла ненависть. Сардат... Ведь поначалу-то он зауважал этого парня. Но верно говорил отец: каждый парень хорош настолько, насколько хорошо относится к женщине. А этот? Ну ладно, избил сгоряча в подвале - можно было бы понять. А потом? Девчонка в лепешку разбивалась, а от него - ни слова доброго. То прикрикнет, то опять бить затеет. И почему, почему, скажи, Великая Река, именно за такими всегда толпами бегают девушки?

Что-то изменилось впереди - они приняли человеческий облик. Рэнт даже не сразу заметил, что лес закончился, что начался подъем. Пролетев немного, он укрылся за зубцом скалы и позволил сердцу стучать. До этого его вела холодная ненависть и спокойное осознание своей страсти. Теперь же все это огнем разлилось по телу, да еще примешался страх.

- Ты ничего не почувствовал? - Голос Сиеры в пугающей близи.

- Нет.

- Как будто кто-то... Нет, наверное, это я тебя почувствовала.

- Почему мы превратились сейчас?

Она долго молчала, и Рэнт начал переминаться с ноги на ногу за каменным укрытием. В темноте он видел тропку, ползущую ввысь, и мысленно вздыхал, представляя, как долго и тяжело по ней идти.

- Я хочу хотя бы походить на человека. Там... не место вампирам. Ты сумеешь запустить сердце?

Тишина. Потом - сдержанное рычание.

- Ничего, - мягко говорит Сиера. - Возьми крови, сколько нужно. Я... Мне кажется, я уже становлюсь человеком.

Рэнт скрежетнул зубами. Впервые так много и так прочувствованно говорит Сиера. Зачем она перед ним - всю душу наизнанку? Да и только ли душу...

Услышав судорожный вздох, Рэнт не утерпел - выглянул из-за камня. В свете луны увидел пару. Увидел бы их человек - решил бы, что целуются. Глаза вампира видели другое. Сардат пил кровь Сиеры, а она обнимала его.

"Хватит таращиться! - оборвал себя Рэнт. - Думай, как от этого выродка избавиться. Драться бесполезно. Огонь... Вона куда он тебе этот огонь затолкает. Что ж тогда?"

В задумчивости Рэнт прислонился спиной к зубцу и почувствовал, что тот как будто немного подался. Посмотрел вниз, толкнул плечом - действительно, вот и трещинка по земле пробежала. Человеческих усилий тут - дня на два, должно быть, но если толкнет вампир?..

***

Сардат посмотрел в глаза Сиере, и она улыбнулась. Провела рукой по его щеке.

- У тебя теперь такой спокойный взгляд...

- Мне с тобой спокойно, - прошептал Сардат и крепко обнял девушку. Она замерла, положив голову на его мускулистую грудь, и слушала, как размеренно стучит сердце.

- Знаешь, тебе не обязательно идти со мной, - задумчиво сказала Сиера. - Можешь подождать. Я вернусь, и мы пойдем...

- Куда? - Сардат отстранил ее, снова заглянул в глаза. - Куда бы мы теперь ни пошли - нам только вместе. Так зачем разбегаться? Идем в твою деревню. Или ты не хочешь, чтобы я...

- Хочу! - Она схватила его за руку, стиснула пальцы. - Хочу, чтобы ты был со мной там. Мне важно почувствовать, что я права... или ошиблась.

- Веди, - кивнул Сардат. - Я не отстану.

Она побежала вперед - так легко, словно возвращалась в детство, когда в ее мире не существовало ничего, кроме деревни. Разметались от движения черные волосы, трепетало серое платье. Быстрая, ловкая, будто рожденная этими горами, Сиера возвращалась домой.

Сардат любовался ею в свете луны, пока не почувствовал, что остается один. Тогда - шагнул следом. Вдалеке, остановившись у торчащего клыком камня - таких тут на каждом шагу полно - Сиера оглянулась, махнула рукой. Сардат ответил ей и перевел взгляд под ноги. Он не заметил, как вздрогнула и замерла рука Сиеры. Услышал лишь ее отчаянный крик, слишком поздно донесшийся:

- Берегись!

Что-то заслонило луну, бросило большую уродливую тень. Инстинкт сработал, пусть и с задержкой - Сардат отпрыгнул назад, но этого уже не хватило. Тяжелая, невыносимая, как сама смерть, каменная глыба рухнула на него, сокрушив грудную клетку и ребра, выдавив наружу весь воздух из легких вкупе с кровавой пеной.

Сердце должно было остановиться, сердце хотело остановиться, но Сардат ему не позволил. Глядя широко раскрытыми глазами в небо, он мелко-мелко дышал, а в голове трепетала лишь одна мысль: "Там не место вампирам. Не место. Не место..."

С каждым мигом дыхание все больше походило на предсмертный хрип, в глазах темнело, и в полузабытьи Сардат подумал, что так, наверное, можно взаправду умереть. Что тогда? Та Сторона, или обреченность быть вампиром до скончания веков?

- Ну что, командир? - С глыбы свесилась голова Рэнта. - Вот и песня, допрыгался. Хватит девчонке голову морочить.

Если бы Сардат решился остановить сердце, он бы услышал, что в голосе Рэнта звучит отнюдь не спокойная уверенность и не насмешка. Он бы удивился, различив там ужас и, пожалуй, безумие. Рэнт понял свою ошибку лишь тогда, когда толкнул плечом камень, одновременно остановив сердце. Понял, что в этом и была его единственная страсть, которую он умудрился посеять и взрастить за несколько дней. Спасти Сиеру... Даже в глубине души он не мог позволить себе обладать ею. А потому не стал таиться.

- Не сопротивляйся, - прошептал Рэнт, подняв руку с огненным шаром. - Ты ведь сам себя ненавидишь, чудовище. Оставь ее!

"А ведь верно, - подумал Сардат, который уже не ощущал боли. Блаженное онемение разливалось по телу. - Разве это - не лучший выход? Сгореть и не видеть больше всей этой дряни. Не надеяться, не страдать, не бороться с гневом. Просто прийти снова на берег с друзьями, зачерпнуть песка и промывать его - вечность. Собирая золотые песчинки..."

Он увидел эти песчинки. Тысячи, медленно кружась, падали, будто горящие снежинки. Наверное, это уже все. Темнота и много-много ярких огонечков. Красиво и совсем не страшно.

Вдруг - лицо Сиеры. Бледное, перепуганное.

- Что ты делаешь? Перестань! - закричала она, пытаясь поднять глыбу.

"Умираю", - шевельнулись беззвучно губы.