- Думаешь пойти против Реки и остаться в живых? Река ничего не прощает, Река никого не забывает. У Реки память куда лучше, чем у глупого Сэдрика.

Вот, значит, как разговаривает шут, когда рядом нет посторонних. Подлая змея, свившая гнездо в доме Солнца. Айри вышла из-за колонн. Три пары глаз уставились на нее. Испуг, злоба и надежда. Холодный взгляд Айри скользил с одного лица на другое и остановился на Сэдрике.

- Вон отсюда.

Горбун скривился, будто проглотив горькое лекарство.

- Простите, госпожа, глупого шута. Но здесь я представляю...

- Мне все равно, что ты здесь представляешь. Представление окончено. Убирайся.

Князь встал с трона. Айри выдержала его тяжелый взгляд.

- Пока еще я хозяин в своем доме, - заговорил он. - С тобой поговорю позже.

- Ты хозяин? - Айри склонила голову. - Что-то не видно. В доме распоряжаются крысы, и давно. Крысы, которые только и знают, что таращить подслеповатые глазки в сторону Алой Реки. Почему же тогда вы идете против воли того, кто вошел в ее воды по праву силы, вместо того чтобы проливать в ее честь кровь слабых и невинных? Я могу уйти, но вернусь с ним.

Пока она говорила, голова князя опускалась. Сэдрик в ярости корчил дурацкие рожи.

- Мне очень жаль, что времена, когда здесь уважали силу и волю, прошли, - сказала Айри, на этот раз обращаясь к Рикеси. - Но не во всех еще остыло Солнце. Возвращайся к себе. Отныне ты - моя личная служанка. Прежняя передаст тебе все дела утром. Иди.

Рикеси стрелой промчалась мимо княжны. "Спасибо", - услышала Айри шепот, похожий на дуновение ветра.

- Ты - убирайся. В следующий раз говорить буду не я, а сталь.

Айри положила руку на пояс, и горбун, спотыкаясь, понесся к выходу. Ему не позволяли ночевать во дворце. Приходилось ютиться в одном из флигелей. Айри опустила руку.

Кроме князя в зале никого. За три года Айри едва десяток слов сказала отцу наедине. И сейчас сердце трепещет, как прежде. Глаза в глаза. Он - такой большой и сильный на своем троне. Она - маленькая и беззащитная. "Враг, - скользнула спасительная мысль. - Просто метни нож, не дай ему ударить первым!"

- Я покину этот дом вместе с ним.

Нож вонзился в грудь, но не в сердце. Дрогнула рука. Враг пошатнулся, грузное тело опустилось на трон.

- Айри, - прошептал князь. - Что ты творишь со своей жизнью?

Стоит прикрыть глаза, и пальцы играют с очередным смертоносным лезвием. Бросок:

- Возвращаю. Все то, что ты отобрал. И даже больше. Мне понадобится приданное. Все, о чем он просит.

Снова рядом. Враг содрогнулся. Быть может, рана смертельна, но, умирая, Враг еще способен биться. И он бьет, страшно, безжалостно:

- Моя вина бесконечно огромна. Разве тебе мало видеть, как я страдаю? Как сам наказываю себя каждый день, погружая душу во тьму?

Три ножа, три гладких тонких лезвия скользнули между пальцами. Пусть летят в сердце, разучившееся любить, в горло, чтобы оборвать поток нелепых слов, в голову, что полнится гнилыми мыслями:

- Ты страдал, когда умерла мама, и я окружила тебя заботой и лаской. Взамен ты лишил меня детства, лишил счастья и судьбы, повинуясь секундной прихоти. Пытаясь наказать себя, прогнал из моей жизни Солнце, бросил во тьму, слушать, как весело журчит алый поток. А когда я нашла лазейку, ухватилась за тонкую нить, ты бросился на эту нить с оружием. Нет, отец. Я слишком долго жила во тьме и стала там княгиней. Та тварь, что стоит перед тобой - твоя дочь. И ты сделаешь все, что она скажет, потому что иначе город утонет в крови, а выжившие многие сотни лет будут пересказывать легенды о том, как Алая Река обрушила на князя Торатиса кровавый смерч, носящий мое имя. Делай все, что хочешь со своей жизнью, но мне ты заплатишь сполна.

Айри пошла к выходу, не глядя на Врага. Руки знают, когда бросок удался. Враг мертв. Но впереди - еще одна битва.

Восток

Алая пелена - это лишь свет, бьющий по закрытым векам. Левмир вынырнул из сна. На грудь что-то давит. Что-то маленькое и урчащее. Приоткрыв глаз, увидел усатую морду с внимательными желтыми глазами. Маленькая пасть раскрылась, послышалось громкое "Мяу!"

- Привет, - улыбнулся Левмир и погладил серую с черными пятнами кошку. - Опять сбежала от князя?

- Что значит, "опять"?

Левмир вздрогнул, кошка соскользнула с груди, открыв обзор. Княжна в новом красно-желтом платье сидит перед зеркалом в кресле, спиной к кровати.

- А ты что здесь делаешь? - вырвалось у Левмира.

- Живу, - зевнула Айри, прикрывая рот ладошкой. - Сударь, вы долго еще собираетесь почивать? Почти двенадцать часов, все голодны и ждут вас, а кроме того, гулять придется по жаре.

- Засиделся над твоим портретом, - сказал Левмир, оглядываясь в поисках одежды. - Не мог уснуть...

Айри бросила на кровать кафтан и штаны.

- Будешь оставлять в кресле - быстро помнутся, - сказала. - Есть ведь шкаф. Можно посмотреть портрет?

- Еще не готово. - Натягивая штаны, Левмир нащупал в кармане круглый стеклянный предмет. Вытащил маленький флакончик с красно-коричневой жидкостью. - Что это?

- А, да, - усмехнулась княжна. - Это я положила. Выпей.

- Что это? - переспросил Левмир.

- Да ничего особенного. Приворотное зелье.

Флакончик выпал из ладони Левмира, прокатился по простыне. Стремительно развернувшись, княжна успела его подхватить.

- Разобьешь ведь. - С укоризной взглянула на Левмира. - Выпей, у нас будет гораздо меньше проблем.

- Ка... Каких проблем?

Широко раскрыв глаза, он смотрел на Айри. Спокойная, взгляд усталый. Будто мама, убеждающая ребенка, что нужно позавтракать.

- Я ведь вижу, как ты мечешься. Иногда выбор сделать трудно, почти невозможно. Я даю тебе возможность сделать этот выбор безболезненно. Выпей - и забудешь о ней. На душе будет легко.

- Ничего я не мечусь. - Левмир почувствовал, как внутри закипает злость. Человеческая природа, все теснее переплетающаяся с силой Алой Реки, пытается остановить сердце, чтобы спалить дотла эту самонадеянную девчонку.

- Ну да, - усмехнулась Айри. - Именно поэтому ты всю ночь рисуешь мой портрет.

Сердце и впрямь замерло, чтобы тут же начать биться с удвоенной силой. Кровь бросилась в лицо.

- Я просто не мог уснуть.

- Думая обо мне? Слушай, я не буду настаивать. У тебя есть шанс получить многое. Сыновья как минимум трех соседних князей рукой бы пожертвовали, чтобы заполучить меня. А тебе даже делать ничего не надо. Я согласна, если сейчас согласишься ты.

Левмир отвернулся. Айри не могла знать, что слова о пожертвовании рукой напомнили Сардата. Взметнувшийся топор, круст костей, сдавленный крик... Тогда они шли вперед - не к теплу и уюту, но к страшной, кровавой правде. Пусть эта правда оказалась ложью. Но Сардат - там, на западе, - занят делом. Как и Аммит, и Кастилос. Как Ирабиль. Все они ждут его. Откуда взяться сомнениям? Левмир разогнал теплые, уютные мысли. Пальцы перестали дрожать, спокойными движениями застегнули пуговицы.

- Я сделал выбор давно. Другого у меня нет.

Помолчав, добавил:

- Прости. Наверное, я все же не так повзрослел, как думал. Ты мне очень понравилась, Айри. Может быть, ты - одна из самых необычных девушек в мире. Но - не самая. И чем больше ты мне нравишься, тем сильнее я хочу просто убежать.

Флакончик, кувыркавшийся между ловкими пальчиками княжны, остановился.

- Уверен? На западе ждет смерть. А здесь - жизнь. Спрашиваю в последний раз.

- Смерть мне подходит, - улыбнулся Левмир, глядя в глаза Айри. - Потому что на Той Стороне меня будет ждать она.

- Да будет так. Убегай.

Айри улыбнулась в ответ. Рука дернулась, флакончик сверкнул в солнечных лучах и вылетел серебристой молнией в раскрытую дверь лоджии. Миг спустя послышался звон разбитого стекла. Айри встала.