- Я из деревни. Забыл?

Шагая к дому, Левмир подумал, что, познакомившись с отцом И при других обстоятельствах, вел бы себя иначе. Обращался на "вы", смущался.

- Чему улыбаешься? - поморщился Эмарис. - Не надо думать, что я хоть на секунду допущу мысль ввести тебя в свой дом. Чего встал?

Левмир застыл на пороге, тогда как Эмарис уже миновал прихожую.

- Твой дом...

- Я не это имел в виду!

- Знаю, - улыбнулся Левмир, переступив порог. - Просто издеваюсь.

Дверь закрылась. Эмарис буравил взглядом стоящего перед ним парня.

- Издеваешься, да? Соображаешь, над кем?

- Над человеком, который бросил дочь, и теперь так в этом раскаивается, что не может поделить свою любовь между мной и Айри. Что? Я видел, как ты держал ее за руку. И не поверю, что ты решил мне помочь лишь потому, что мы здесь - единственные вампиры. Так что хватит корчить страшные рожи, папочка. Ты, вроде, хотел поговорить о лошадях.

Протиснувшись мимо Эмариса, Левмир оказался в просторной комнате, залитой солнечным светом. Грязный ковер непонятного цвета на полу, пара кресел. Вдоль стен зачем-то стоят мрачными силуэтами выпиленные из дерева человеческие фигуры с нарисованными на груди кругами. Но большую часть комнаты занимает стол - огромный, заваленный железками и бумагами. Левмир не успел рассмотреть толком - из прихожей послышался грохот. Судя по всему, сломался второй меч.

Войдя в комнату, Эмарис швырнул обломок на стол.

- Надо больше крови, - прошипел сквозь зубы.

- Для чего? - спросил Левмир.

- Если я сейчас начну тебе рассказывать о вампирах все, что тебе следовало знать, - ночи не хватит. Сядь.

Левмир опустился в кресло, Эмарис уселся напротив, смерил гостя взглядом.

- Итак, для начала расскажи, как тебе удалось превратиться днем.

Эмарис не сводил глаз с лица Левмира и заметил, как что-то промелькнуло в его глазах. Что-то похожее на удивление.

- Не знаю, - сказал Левмир. - А это совсем невероятно? Честно сказать, я не так много знаю о вампирах. Только со слов И...

- Не надо так ее называть при мне! - Эмарис ударил кулаком подлокотник. - Для тебя она - принцесса Ирабиль Виллеран.

- Если она сейчас для кого и принцесса, так это для меня, - кивнул Левмир. - А что такое Виллеран?

Эмарис махнул рукой.

- Наше родовое имя. Впрочем, она его и не знала, должно быть. Возвращаясь к вопросу: да, это очень необычно. Вампиры днем теряют большую часть сил. Превращения, например, недоступны. Кроме того, во что ты превратился?

Снова на лице Левмира появилась эта дурацкая смущенная улыбка, за которую Эмарис хотел его убить.

- Разве не в летучих мышей?

- Ты превратился в птиц. Я никогда не видел ничего подобного, потому и спрашиваю: кто ты такой? Спокойно останавливаешь и запускаешь сердце, не нуждаясь в крови, превращаешься в непонятно что средь бела дня.

Пальцы Левмира беспокойно барабанили по кожаному подлокотнику. Глаза, отражающие солнечный свет, казалось, сияют. Пожалуй, парня можно назвать красавцем. Можно даже поверить, что в него умудрилась влюбиться Ирабиль...

- Сегодня Айри водила меня в сурию, - сказал Левмир, глядя в окно. - Ты не бывал там?

- Нет, - покачал головой Эмарис. - Здесь я стараюсь не выходить чаще, чем нужно. Не тот возраст, чтобы интересоваться достижениями человеческой фантазии. Но я знаю, о чем ты говоришь. Продолжай.

- Было странное чувство. Как будто Река внутри меня испугалась. Она пыталась остановить меня, но... Я вошел. Услышал слова жреца. О том, как появились вампиры. В этот момент, когда взошло солнце, что-то переменилось. Я понял... Что меня обманули.

- О каком обмане речь?

Левмир поднялся с кресла, прошелся по комнате, заложив руки за спину. Взгляд Эмариса следовал за ним неотступно.

- Алая Река не дает счастья, - сказал Левмир неуверенным тоном, будто сам еще не свыкся с такими мыслями. - Она делает оружие. Из людей. Против людей. Я стал таким оружием. Непонятно лишь, почему Река подсказала мне, как бороться с Эрлотом...

Эмарис закрыл глаза. Слова, эти горькие слова, что неоднократно произносил Освик. Все отмахивались от старого безумца, даже Эмарис.

- Я не помню себя человеком, - сказал он тихо. - Никто из нас не помнит. Может, все так, а может, люди ошибаются.

- Почему тогда Река боялась сурии? - Левмир повернулся, и от его солнечного взгляда Эмарис почувствовал себя неуютно. - Что вообще может напугать такую силу?

- Может быть, то, что дало тебе другую силу. Ту, благодаря которой ты превращаешься днем.

Левмир остановился возле стола, глядя на Эмариса.

- О чем ты?

- "Человек, ставший вампиром, чтобы остаться человеком", - прошептал Эмарис. - Полное безумие, но... Пожалуй, что-то в этом есть.

- Не понимаю, - покачал головой Левмир. - Впрочем, какая разница? Я должен вернуться на Запад, кем бы я ни был.

Говоря, он вытащил из груды железа на столе нечто, напоминающее самострел. Пощелкал рычажками, пытаясь разобраться. Эмарис подошел к нему, и Левмир отдал оружие.

- Мое маленькое увлечение, - сказал Эмарис, вставляя в пазы массивный барабан. - Не мог сидеть без дела. Сначала хотел написать книгу, но не подружился с пером. Потом пытался заниматься садоводством, но... В общем, ты видел. На то и на другое ушло по году. Третий год посвятил оружию. Что-то начало получаться. Оцени.

Он направил самострел в одну из мишеней. Нажал спусковой крючок и одновременно повел рукой слева направо. С невероятной скоростью, одна за другой, вылетели двенадцать стрел, поразив каждую мишень точно в центр.

- Если приноровиться, можно убивать людей толпами. А вот так... - Эмарис поставил новый барабан и перевел рычаг в другое положение, - получится удивить противника посерьезнее.

Самострел дернулся в руках, и двенадцать стрел грянули в мишень с такой силой, что по дереву пробежала трещина.

- Противник посерьезнее - это вампир? - спросил Левмир, с уважением глядя на оружие. - То есть, ты...

Эмарис бросил самострел на стол и опустился в кресло. Лицо его снова приняло усталый вид.

- Я просто делаю оружие. А ты? Ты ведь не воевать торопишься. Хочешь найти ее и...

Левмир покачал головой.

- Я готов был воевать до смерти и после смерти. Знаешь, за что?

- Люди, - усмехнулся Эмарис. Едва успел поймать самострел, которым Левмир запустил в него.

- Дурак проклятый! - крикнул Левмир. - Именно так бы она тебя и назвала. За нее я готов был драться. Вцепиться в глотку Эрлоту, который убил ее отца. Пусть на его руках - кровь моих родителей, но даже это я мог бы забыть, ради нее. Но только - не видеть каждый день эту грусть в ее глазах. Не ощущать себя слабаком, неспособным отомстить за ее утрату. Теперь... Как ей объяснить, что Эрлот даже не враг? Как ей сказать, что ее не обокрали, а предали?

Левмир ожидал взрыва негодования, но Эмарис только наклонил голову. Самострел лежал у него на коленях, будто кошка, пришедшая утешить загрустившего хозяина.

- Как она? - донесся до Левмира тихий голос.

- Ей много пришлось пережить, - сказал Левмир. - Но она... Она осталась собой. Думаю, ты понимаешь, о чем речь.

Эмарис кивнул. Рука, лежащая на самостреле, задрожала.

- С армией или без, но я пойду с тобой, - прошептал Эмарис. - Ликуй. Хотя бы одну страшную силу с востока ты приведешь. Как только вернутся летучие мыши...

- Какие мыши? - нахмурился Левмир.

- Которых я послал на Запад пару месяцев назад. Что смотришь? Моя дочь только начала постигать свои способности, когда решила выбрать человеческий путь. Ей, как и тебе, еще многое предстоит узнать.

Север

Кастилос без труда обнаружил высокую башню у Южной стены Варготоса. Стая летучих мышей пролетела над засыпающим городом, описала круг над смотровой площадкой и спикировала на один из зубцов. Тут же из облачка тумана, зависшего над соседним зубцом, образовался Ливирро.