- Я - перворожденный, - сказал он. - Могу назвать твое истинное имя, которое...

- А пошло оно, - отмахнулась копьем Милашка. - Вот зараза... Эти теперь от меня нос воротить будут. Ну и что мне, с вами, что ли, дружить?

- Потерпи уж сутки как-нибудь, - буркнул обиженный Аммит. - Там легче пойдет.

Запад

Арека в этот раз проснулась с первыми лучами солнца. Накануне, после сожжения картины, Атсама стала молчаливой и, покончив с ужином, сразу удалилась к себе. Арека тоже вернулась в библиотеку, где, немного почитав, отложила книжку, ставшую слишком жуткой для ночи. Когда улеглась в мягкую постель, задула свечу, снаружи потекли мягкие, чарующие звуки свирели. Все тяжелые мысли пропали, и Арека быстро уснула.

Утро выдалось хмурым, но пока без дождя. Вчерашняя грязь подсохла, и Арека, надев туфли, решилась выйти. Баронет Баркл опять следовал за нею, но сегодня усмехался как-то еще более гнусно, чем вчера. Арека решила, что до него дошли слухи о вчерашней вспышке повелительницы. Должно быть, решил, что Арека теперь в опале.

На улице прохладный ветерок, и Арека плотнее укуталась в шаль, накинутую поверх бело-сиреневого платья. У нее были только платья, никакой другой одежды. Эрлот не видел смысла одевать игрушку в простые и практичные вещи. Придерживая раздуваемый ветром подол, Арека думала, что можно попробовать решить эту проблему через Атсаму, если она, кончено, соизволит оттаять к вечеру. Еще до света герцогиня снова улетела вершить государственные дела.

Бараки пустуют, людей выгнали в поля. Деревенская жизнь уже изрядно потускнела в памяти, но Арека все равно не понимала, что такая орава людей делает там среди лета. Спросила Баркла.

- Какие полют, - сказал он. - Других на охоту, третьих рыбу ловить. Людев нельзя без дела надолго оставлять - дуреют.

Кивнув, Арека продолжала путь. За ворота выходить не хотелось, там стеной стоял лес. Лес, окружавший родной Сатвир, которого, говорят, и нет уже вовсе.

Арека вспомнила брата и улыбнулась. Какой он был здоровый, сильный, а сам - как ребенок. Обидчивый, шебутной. Арека нередко при нем чувствовала себя старшей. Как и в ту ночь, когда он визжал и плакал, а она не нашла силы издать ни звука. Только глаза закрыла, когда началась казнь. Как он теперь? Жив ли?..

Медленно шагая вдоль стены дома, Арека смотрела под ноги, пока странное чувство не заставило поднять голову. Мимолетное узнавание, которого не понять, не объяснить. Даже с закрытыми глазами это место она бы отличила. Да вот и окно той самой каморки, где нашлась злополучная картина.

Мальчик сидел на скамье, глядя в небо. Маленький, невзрачный, как воробышек. Волосы растрепаны, а тело так напряжено, словно вот-вот он сорвется с места, спасаясь от чего-то, или что-то преследуя. Только стоящие рядом костыли будто смеются над его собранностью.

- Он остается один? - шепотом спросила Арека.

- Ага, - кивнул Баркл. - С него все равно толку никакого. Только дудеть и могёт.

- А ты сам-то что умеешь?

Не дожидаясь глупого ответа, Арека пошла к мальчику. На полпути колени задрожали. Арека собиралась заговорить с человеком впервые после смерти Акры. Три года ее окружали одни бессмертные вампиры. Или Вечные, как называли себя они.

- Привет. - Арека постояла молча, но мальчик продолжал смотреть в небо.

- Как тебя зовут?

Тишина. Как будто вздохнул, и только. Арека нахмурилась.

- Ну и не говори. Я просто сказать хотела, что мне понравилась твоя музыка. Очень красиво. Она... как будто светится. Вот и все.

Арека сделала шаг в сторону, отвернулась, когда ушей ее достиг тихий, сильный голос:

- Спасибо.

Арека стремительно развернулась. Он все так же сидит, смотрит в небо, ничего не изменилось. Но "спасибо" явно сказал он.

Арека вернулась к скамье.

- Я сяду?

Спустя целую вечность молчания приятный голос раздался вновь:

- Я здесь не хозяин.

Вперед выступил Баркл. Легонько толкнув калеку в плечо, рыкнул:

- Вежливо разговаривай! Перед тобой тут гостья повелительницы, если что, распинается.

- Баркл, пошел вон! - вскричала Арека и попыталась оттолкнуть баронета. Но это ей не удалось бы, даже будь он человеком.

- Не уважаешь ее - не уважаешь повелительницу, - продолжал Баркл, невзирая на потуги Ареки. - Не уважаешь повелительницу - подыхаешь. Понял?

Арека со страхом смотрела на мальчика, ожидая слез, или мольбы. Мальчик... Назвав его так, Арека забыла, что он ровесник ей, если не старше.

Мальчик опустил голову. Светло-голубые глаза сияют улыбкой, глядя на Ареку.

- Простите великодушно, - заговорил мальчик, кивком обозначив поклон. - Коли уж вы гостья повелительницы, так можете сидеть, где вам угодно, и только сделаете мне честь, насколько вообще это слово применимо к людям.

- То-то же, - проворчал Баркл и отошел к дому, нанося размашистые удары невидимой жертве.

Арека села рядом с мальчиком. Он смотрел на нее, улыбаясь такой светлой улыбкой, что не ответить на нее невозможно.

- Желаете со мной говорить? - Голос звучит дружелюбно, только вот Арека отчего-то поежилась.

- Как тебя зовут? - спросила она.

- Никто меня не зовет, я никому не нужен.

- Ну, тогда как твое имя?

- Как вам будет угодно. Любое имя. Зовите Ратканоном, Барклом, Эмарисом или Левмиром, если пожелаете.

- Почему ты назвал последнее имя? - быстро спросила Арека.

- Потому что вы искали человека с таким именем. Если пожелаете, я буду им.

- Я другого человека искала, - шепотом ответила Арека.

- Почему же вы думаете, что он такой же? Каждый миг человек меняется, а вы преследуете тень отражения миража. Тот Левмир уже совсем иной, а я... Быть может, я лучше него. Попробуйте называть меня Левмиром, и если это принесет вам радость, я буду счастлив.

Что за чушь он городит? Или знает что-то? Смотрит все так же, с улыбкой.

- Я называю тебя - Мальчик, - сказала Арека.

- Прекрасное имя, поношу и его, пока не истреплется.

Арека задумалась, и мальчик поднял взгляд к небу. Улыбка исчезла, лицо приняло серьезное выражение.

- Мне уже не больно. - Арека коснулась пальцами груди, там, где слабо трепыхалось сердце. Мальчик повернулся к ней, быстро, будто маску, натягивая улыбку.

- Ты ведь хотел причинить мне боль, - продолжала Арека. - Ты ненавидишь меня. Не спрашиваю, за что. Просто, если захочешь ударить, меть в другое место.

Она встала, пошла к дому. Баркл, поджидавший ее, повернулся спиной, готовый идти. Арека глотала слезы. Нет, имя не причинило ей боли, Атсама заставила ее стать сильнее чувства. Но страшное презрение в глазах мальчика ужалило в самое сердце. Если он понял это, у него есть оружие.

- Эй, гостья повелительницы! - нагнал Ареку веселый голос. Обернулась. Мальчик, улыбаясь, машет рукой, но смотрит в небо. - Приходи, когда будет свирель. Обещаю не бить.

Арека кивнула. Две слезинки, не удержавшись, выкатились из глаз, прочертили мокрые борозды по щекам.

- Приду. Обязательно приду! А почему ты смотришь на небо?

Мальчик обратил на нее удивленный взгляд.

- Жду, когда солнце взойдет.

- Так взошло ведь, - рассмеялась Арека. - Тучи просто, не видать.

- Нет! - рассмеялся в ответ мальчик. - Не это, другое. Когда взойдет Солнце, ты поймешь. Только поздно будет.

Север

Проснувшись, Ирабиль полежала немного, глядя в окно на сереющее утро. Улыбнулась. Кастилос еще спит, и приходится выбираться из своего угла тихо, осторожно. Наконец-то повзрослевшее тело начинает слушаться, становится таким же легким и ловким, как всегда. Пусть всего лишь человеческое, но уже привычное.