Доктор, пока пробегали под ротором, пригибался и косился вверх.

— В Герате было! — прокричал он. — Из Москвы инспектор прилетел, генерал! Вышел из вертушки, оглядывается, фуражку снял — тут лопасть качнуло, и ему по шее — раз! И он стоит, фуражку в руках крутит, а надеть не на что!..

— Сюда! — позвал провожатый.

Возле площадки, за линией огней, прямо в земле открывался квадратный люк, и разумно подсвеченная лестница — дырчатые железные ступени — вела в недра.

Дальше был коридор (трансформаторное гудение и сухой тревожный воздух), потом — перрон с обычным метрополитеновским вагоном. Одним. Машинист в черном танкистском комбинезоне…

— Как интересно, — сказала Хасановна, когда вагон втянуло в туннель. — Я думала, эта линия давно затоплена.

Сопровождающий майор внимательно посмотрел на нее.

— Почему вы так решили, гражданочка?

— Это все строил мой предпоследний муж. С сорокового по сорок девятый годы. И я помню, с какими проблемами они сталкивались. Мы ведь едем под Учинским водохранилищем?

— Вопросы будете задавать генералу, — обиженно сказал майор и отвернулся.

Но генералу, похожему на ученого моржа, было не до ответов на вопросы. Он жестом велел вошедшим сесть, сам же стоя рапортовал сразу по двум телефонам:

— Так точно. Да. Лучшие силы. Уже задействованы. Так точно. Будет сделано.

Потом он махнул рукой, выгоняя майора, и подбородком показал Крису на зеленый оружейный ящик.

В ящике рядком стояли бутылки с виски.

Крис провел по ним длинным тонким пальцем и вытащил «Баллантайн». Сильвестр ловко расставил бокалы.

— Есть доложить в восемь, — закончил генерал, постоял несколько секунд с закрытыми глазами, потом опустил трубки на рычаги.

— Альберт Мартович задерживается, — сказал генерал совсем другим голосом — не тем, которым только что отчитывался перед невидимым начальством. — Просил объяснить вам задачу. Простите, Кристофор Мартович, но… — он выразительно посмотрел на его «свиту». — Не лучше ли?..

— Не лучше, — отрезал Крис.

— Ладно, вам виднее… Да, забыл представиться: Щукин. Петр Васильевич. Оперативный дежурный по области. Ситуация следующая: неизвестными террористами заминирован вагон, перевозящий термит. Знаете, что такое термит? Так вот, вагон этот находится, вероятно, в черте города. Возможно, в сцепке с другими такими же вагонами. Если произойдет воспламенение, то оценить масштаб катастрофы я не берусь. Специалисты говорят, что это воспламенение всего, что горит, в радиусе километра…

— Какой идиот впустил эти вагоны в город? — спросил доктор.

— Тут все сложнее, — сказал генерал.

— То есть я должен найти мину? — спросил Крис.

— Да.

— Известно, какого рода мина?

— Только предположительно. Мы думаем, это термитные же шашки с электровоспламенителем. А вот относительно управления — тут ничего сказать не можем. Возможно, банальный будильник. Возможно, радио. Увы…

— Ясно. Сколько вагонов с термитом сейчас в Москве?

— Около ста.

— Что?!

— Около ста. Возможно, больше. Мы не успеваем их выводить. Да еще этот ураган… Вы найдете мину?

— Петр Васильевич! Я не знаю, что про меня наговорил мой братец, но я не ясновидящий. Для того чтобы найти вещь, мне нужно знать о ней как можно больше. О ней — и обо всем, что вокруг нее. Рассказывайте, что происходит.

— Ладно. Но это не для разглашения. И вообще желательно бы посторонних удалить…

— Вы никак не поймете. Это не посторонние. Это мои помощники. Резонаторы, усилители…

— Ну, хорошо. Значит, так. В прошлом году под Москвой были обнаружены туннели, наполненные термитом. По предварительным оценкам, там его около полутора миллионов тонн…

Хасановна ахнула.

— Под Москвой?— спросила она.

— Да, под Москвой. Вы что-то знаете об этом?

— Термит в таких количествах готовился для обогрева Северного морского пути и кардинального преображения Арктики… но в сороковом году всех разработчиков расстреляли за саботаж и подрыв обороноспособности… Может, и правильно: уже с тридцать шестого года мы фактически — не по отчетам — выплавляли алюминия больше, чем Америка и Германия, вместе взятые, а в войну вся истребительная авиация была фанерная… На этот проект пять лет работало две трети алюминиевой промышленности, ставки были чрезвычайно высоки. Под Москвой, — повторила она и задумалась. — Как странно…

— Очевидно, Сталин намеревался повторить ловушку, устроенную Растопчиным для Наполеона, но на новом техническом уровне, — сказал генерал. — Воспламенение такого количества термита дало бы эффект, сравнимый с одновременным взрывом двух-трех десятков термоядерных боеголовок средней мощности.

— И мы все время жили на этих бомбах?.. — почти шепотом спросил Сильвестр.

Генерал кивнул.

— Уже вывезли… большую часть, — генерал не то чтобы улыбнулся, но лицо его на миг разгладилось. — И обезвредили все запалы. Так что можно спать спокойно.

— Вывезли, — сказал Крис пустым голосом. — Куда?

— На переработку. Ценнейшее сырье. Чистый алюминий…

— Да-да-да. Мне нужно знать, кто получатель. Кто оплачивает работу… и все остальное.

— Сейчас вспомню. Холдинг… холдинг …зараза, как-то называется… сейчас спрошу.

Генерал потянулся к телефону, но Крис остановил его:

— Не надо. Свои ассоциации.

— Да что-то с севером. Полярный… нет. Хибины… Хибины …Было там что-то про Хибины. Хибины… Арктика …и кто-то там… — Он перевел взгляд на Хасановну. — И вы ведь тоже говорили про Арктику?..

Хасановна, листая свой блокнот, кивнула.

— Вот, — сказала она. — «Ха-Бэ Арктик энтерпрайз холдинг». И телефоны…

— Эпическая сила! Откуда это у тебя? — удивился Крис.

— По делу «Лаокоон». Они оплачивали счет.

— Точно. Я еще, помню, удивился тогда… — Кристофор Мартович! Мы не отвлекаемся от основного?..

— Что? Ах да!.. Отец Сильвестр, налейте мне, будьте любезны, еще на два пальца… Термит упакован — или россыпью?

— Упакован…

— Ящики, мешки?

— Ящики, можно сказать…

— Какие-то необычные?

— Ф-фу… В гробах он. В гробах из оцинкованного железа. Представляете себе эту картину? Туннель, набитый гробами… Ребята, которые обнаружили… в общем, не сразу отошли от потрясения.

— Я представляю… Как удается соблюсти секретность? Ведь, насколько я понимаю, в деле занято множество людей?

— По-моему, чудом. Кое-что, конечно, предпринимаем… с одной стороны, во всех операциях задействованы только офицеры, которые понимают, что к чему; с другой — заказчик обеспечивает очень неплохую оплату труда, а кому охота вылететь на хрен собачий? Вот и молчат. А от случайностей, конечно, застраховаться невозможно… плюем через плечо… Плохо плевали, наверное. — Значит, говорите, мина? — протянул Крис. — А откуда это стало известно?

— Анонимный звонок. Кто-то подключился к нашему служебному кабелю. Очень профессионально. Засечь не удалось. Кроме того, он знал некоторые технические подробности, которые заставили нас отнестись к сообщению серьезно.

— Но при этом вы уверены, что это не ваш человек.

— Н-ну… не то чтобы уверен, но думаю, что он, скорее, связан с заказчиком.

— Интуиция?

— Можно назвать и так.

— А не сказал ли звонивший, что предыдущая бомба сработала и так далее?

— Нет… Была и предыдущая бомба?

— Думаю, да. Хотя точно не знаю. Какие требования он выдвинул?

— Хорошие требования. Пятьдесят миллионов долларов на счета каких-то фирм-однодневок… Кипр, Каймановы острова, Андорра…

— Поджог вагона — это предупреждение, второй этап — поджог всего, что осталось внизу?

— Да…

— Понятно… Значит, так: мне нужны будут карты с нанесенными — слушайте: освобожденными и еще загруженными туннелями, местами, где производится погрузка вагонов, типичными маршрутами вагонов, составов — вплоть до пункта назначения. Отчеты МЧС и МПС о происшествиях за последний месяц — в стокилометровой полосе вдоль этого маршрута. Может быть, что-то не совсем обычное… не знаю. Дальше: какие-нибудь документы, пусть самые второстепенные, о контактах с этим чертовым холдингом. И… и …все пока. Да, обязательно держите вертолет наготове, хорошо?