Франсиско резко повернул голову к Бену.

– Я убью вас! – яростно прорычал он.

– Видите ли, Юрген Ленц попросил меня повидаться с вами, – сказал Бен, игнорируя священника. Он не собирался ничего объяснять. Упоминание об Австрии говорило о том, что он пользовался доверием Юргена Ленца. А если припрет, то он сможет что-нибудь сымпровизировать. Он уже хорошо наловчился в этом занятии. – Юрген попросил меня встретиться с вами и предупредить, чтобы вы были особенно осторожны, вашей жизни может угрожать опасность.

– Я не фрау Ленц, – надменно ответила женщина. – Я не Ленц уже более тридцати лет. Меня зовут сеньора Акоста.

– Приношу извинения, сеньора.

Но высокомерие старухи тут же сменилось страхом.

– Зачем Ленц прислал вас? Что он хочет?

– Сеньора Акоста, – начал Бен, – меня попросили…

– Почему? – спросила она, повысив свой все так же дрожавший голос. – Почему? Вы приехали сюда из Земмеринга? Мы не допустили никакой ошибки! Мы не сделали ничего такого, что нарушало бы соглашение! Оставьте нас в покое!

– Нет! Мать, замолчите! – крикнул священник.

О чем она говорила? Соглашение… Неужели именно то, до которого докопался Питер?

– Сеньора Акоста, ваш сын определенно просил меня…

– Мой сын? – хрипло переспросила старуха.

– Именно так.

– Вы говорите о моем сыне в Вене?

– Да. Ваш сын Юрген.

Священник поднялся с места.

– Кто вы такой? – спросил он.

– Скажи ему, Франсиско, – потребовала старуха. – Франсиско мой пасынок. Сын моего второго мужа. У меня никогда не было детей. – Ее лицо перекосилось от страха. – У меня нет никакого сына.

Священник с угрожающим видом наклонился к Бену.

– Вы лжец! – рявкнул он. – Вы сказали, что вы адвокат по имущественным делам, и теперь вы нам снова лжете!

Бен лишь покачал головой в ответ.

– Так вы говорите, что у вас нет никакого сына? – попытался он исправить положение. – В таком случае я очень рад, что оказался здесь. Теперь я вижу, что не потратил впустую мое время и деньги моей фирмы на поездку сюда, в Буэнос-Айрес.

Священник с негодованием смотрел на него.

– Кто послал вас сюда?

– Он не из компании! – каркнула его мачеха.

– Именно это и есть то самое мошенничество, с которым я должен разобраться, – сказал Бен, придав лицу выражение триумфатора. – Значит, этот Юрген Ленц из Вены… он говорит, что он ваш сын, но на самом деле им не является? В таком случае, кто же он такой?

Священник повернулся к своей мачехе, которая, похоже, собиралась ответить.

– Ничего не говорите! – приказал он. – Не отвечайте ему!

– Я не могу говорить о нем! – решительно сказала старуха и добавила, обращаясь к своему пасынку: – Почему он задает мне вопросы о Ленце? Почему ты пригласил его сюда?

– Он лжец, он самозванец! – объявил священник. – Вена сначала прислала бы извещение и лишь потом направила бы посыльного! – Он засунул руку за спину, извлек револьвер и направил дуло прямо в лоб Бену.

– Разве священники так поступают? – спросил Бен, нарушив воцарившуюся тишину. Никакой он не священник. Священник не стал бы тыкать пушкой мне в голову.

– Я служитель Бога, который защищает мое семейство. А теперь немедленно уходите отсюда.

Бену в голову внезапно пришла мысль, вроде бы все объясняющая, и он, делая вид, что не обращает внимания на оружие, обратился к старухе:

– У вашего мужа была другая семья. Сын от другой жены.

– Вам нечего делать в этом доме, – заявил священник, взмахнув рукой с оружием. – Убирайтесь.

– У Герхарда Ленца не было никаких детей! – выкрикнула старуха.

– Тише! – прогремел священник. – Хватит! Ни слова больше!

– Он изображает из себя сына Герхарда Ленца, – сказал Бен, обращаясь больше к самому себе. – Почему же из всего человечества он выбрал себе в отцы… чудовище?

– Встаньте! – приказал священник.

– Герхард Ленц не умер здесь, не так ли? – сказал Бен.

– Что вы говорите? – полузадушенно пробормотала мачеха.

– Если вы не уберетесь, я убью вас, – предупредил священник.

Бен покорно встал, но все равно не сводил глаз со старухи, утонувшей в своем мягком кресле.

– Значит, слухи были истинными, – сказал он. – Герхарда Ленца не похоронили на кладбище Часарита в 1961 году, не так ли? Он убежал из Буэнос-Айреса, скрылся от преследователей…

– Он умер здесь! – с отчаянием в голосе заявила старуха. – Были похороны! Я своими руками бросила землю на его гроб!

– Но вы так и не видели его тела, не так ли? – сказал Бен.

– Прочь! – рявкнул священник.

– Почему он говорит мне такое?.. – плачущим голосом воскликнула старуха.

Ее прервал звонок телефона, стоявшего на буфете за спиной священника. Не отводя от Бена дула револьвера, тот шагнул направо и схватил трубку.

– Si?

Он, казалось, слушал очень внимательно. Бен воспользовался преимуществом, которое давало ему то, что священник отвлекся, и украдкой немного приблизился к нему.

– Мне необходимо связаться с Йозефом Штрассером, – сказал он старухе.

– Если вас действительно прислали из Австрии, то вы должны знать, как связаться с ним, – фыркнула она, будто плюнула. – Вы лжец!

Значит, Штрассер жив!

Бен придвинулся еще на несколько дюймов ближе к священнику, продолжая разговор с его мачехой.

– Меня самого обманули… Человек выдавал себя за другого! – В том, что он говорил, не было на самом деле никакой логики, его слова ничего не объясняли, но он к этому и не стремился; ему хотелось лишь еще больше смутить старуху и сбить ее с толку.

– Я получил подтверждение, – сказал священник, положив трубку. – Это Вена. Этот человек мошенник. – Он взглянул на Бена. – Вы лгали нам, мистер Хартман, – объявил он. При этом он на какое-то мгновение перевел взгляд дальше, за спину Бена, и Бен немедленно воспользовался этим. Он схватил запястье правой руки священника, в которой тот держал пушку, и изо всей силы вывернул руку, а другой рукой в тот же миг вцепился в горло Франсиско, держа напряженные указательный и большой пальцы буквой V. Старуха испуганно закричала. Застигнутый врасплох священник вскрикнул от боли. Револьвер выпал из его руки и с грохотом упал на пол.

Одним мощным движением Бен повалил священника на пол и еще сильнее сдавил его глотку. Он чувствовал, как под его ладонью подался в сторону прочный хрящ гортани. С полузадушенным криком человек растянулся на выложенном плиткой полу; его голова была вывернута неестественным образом, но он все равно пытался отбросить противника, высвободить левую руку, придавленную к полу у него за спиной весом двух крепких мужчин. Хотя он и задыхался, но все же сопротивлялся отчаянно. Каким-то странным жестом – тыльными сторонами ладоней – старуха закрыла лицо.

Револьвер! Подобрать эту чертову пушку!

Бен еще сильнее надавил левой рукой на горло противника и ударил его коленом в живот, целясь в солнечное сплетение. Священник невольно громко выдохнул, и Бену стало ясно, что он не промахнулся. Темные глаза священника закатились, так что стали видны только белки. Он был на мгновение парализован ударом. Бен схватил с пола револьвер и приставил ко лбу священника.

Он взвел курок.

– Только пошевелитесь, и вы мертвы!

Тело священника тут же расслабилось.

– Нет, – сдавленно прошептал он.

– Отвечайте на мои вопросы! Говорите правду, если хотите жить!

– Прошу вас, не делайте этого. Я слуга Господа!

– Конечно, – презрительно бросил Бен. – Как мне найти Йозефа Штрассера?

– Он… Я не знаю… Умоляю… мое горло!

Бен ослабил нажим – совсем немного, лишь настолько, чтобы дать Франсиско возможность дышать и говорить.

– Где Штрассер?! – прогремел он.

Священник с усилием набрал в грудь воздуха.

– Штрассер – я не знаю, как найти Штрассера… Он живет в Буэнос-Айресе, больше я ничего не знаю! – Из-под ног мужчины по полу потекла маленькая струйка мочи.