Так что Виктарион сжал обожженную руку в могучий кулак и сказал:

— "Рассвет Гискара" — неподходящее имя для корабля Железного Флота. Колдун, ради тебя я переименую его в "Гнев Красного Бога".

Волшебник склонил голову:

— Как скажет мой капитан.

И кораблей в Железном Флоте снова стало пятьдесят четыре.

На следующий день на них обрушился нежданный шквал. Это Мокорро тоже предсказывал. Когда дожди прошли, обнаружилось, что исчезли три корабля. Виктариону неоткуда было знать, что с ними сталось, разбились ли они о берег или потеряли курс.

— Им известно, куда мы направляемся, — сказал он команде, — Если они еще на плаву, то догонят нас.

У железного капитана не было времени ждать отстающих, пока его невеста окружена врагами. Прекраснейшей женщине мира нужен мой топор, да поскорее.

Кроме того, Мокорро уверял, что эти три корабля не потеряны. Каждую ночь колдун разводил огонь на носу "Железной Победы", и бродил вокруг него, распевая молитвы. В свете пламени его черная кожа блестела, как шлифованный оникс, а порой Виктарион поклялся бы, что языки пламени, выколотые на лице жреца, танцуют, крутятся и изгибаются, сливаются друг с другом и меняют цвет с каждым движением его головы.

— Черный жрец призывает демонов на наши головы — так говорил один из гребцов, и его услышали. Когда об этом доложили Виктариону, он приказал всыпать этому человеку столько плетей, чтоб спина его от плеч до ягодиц превратилась в кровавое месиво. И когда Мокорро объявил: "Твои заблудшие овцы вернутся в стадо о острова под названием Ярос", капитан отвечал:

— Молись, чтобы так и случилось, жрец, не то как бы тебе тоже не отведать кнута.

Когда в водах к северо-западу от Астапора Железному Флоту достался еще один трофей, море было сине-зеленое, а солнце ярко светило с пустого синего неба.

На этот раз им попалось мирийское купеческое судно под названием «Голубь», несущее груз ковров, сладких зеленых вин и мирийских кружев. У капитана были "мирийские глаза", если поглядеть в них, далекие вещи казались близкими — это была пара стеклянных линз в складной латунной трубе, сработанной так, что каждый кусок трубки можно задвинуть в следующий, пока «глаз» не станет не длиннее кинжала. Это сокровище Виктарион забрал себе. Кораблю он дал новое имя — «Сорокопут». Экипаж оставили в живых, чтобы получить выкуп. Они были не рабы и не работорговцы, а свободные мирийцы и нанятые моряки. Подобные люди будут стоить хороших денег. Плывя из Мира, «Голубь» не принес им новостей о Меерине и Дейенерис, лишь старые известия о дотракийцах, что появились у Ройна, о походе Золотого Отряда, и прочем, что Виктарион знал и так.

— Что ты там видишь? — спросил капитан своего черного жреца той ночью, когда Мокорро стоял над молитвенным огнем, — Что ждет нас завтра? Новые дожди?

Ему казалось, что пахнет дождем.

— Серое небо и сильный ветер, — ответил Мокорро, — Но не дожди. Позади тигры, а впереди тебя ждет твой дракон.

Твой дракон. Виктариону понравилось, как это звучит.

— Жрец, скажи мне что-то, чего я не знаю.

— Капитан приказывает, и я повинуюсь. — сказал Мокорро. Экипаж прозвал его Черным Пламенем, это пошло со Стеффара-Заики, который не мог выговорить «Мокорро». Но каким именем его ни зови, жрец обладает могуществом.

— Здесь линия берега уходит с запада на восток, — сказал он Виктариону, — Там, где она повернет на север, вы найдете еще двух зайцев — быстрых и многоногих.

Так оно и вышло. Две длинных, быстрых, лощеных галеры стали их новой добычей. Первым их увидел Хромой Ральф, но скоро они обогнали «Напасть» и "Утраченную надежду", так что Виктариону пришлось послать за ними "Железное Крыло", "Поцелуй Кракена" и "Ястреба-Перепелятника". Это были самые быстрые из его кораблей. Погоня длилась почти весь день, но в конце концов обе галеры были взяты, после короткого, но жестокого боя. Они обе были без груза, выяснил Виктарион, отправлялись в Новый Гис за оружием для гискарских легионов, стоящих под Меерином… и за новыми легионерами, чтобы заменить умерших.

— Убитых в бою? — Спросил Виктарион.

Нет, матросы с галер не подтвердили этого, речь шла об умерших от кровавого поноса. Бледная кобыла, так они называли эту хворь. Как и капитан с "Рассвета Гискара", эти капитаны тоже лгали о смерти Дейенерис Таргариен.

–;Поцелуй ее от меня, в каком бы аду ты ее ни нашел, —;сказал Виктарион. Он приказал принести топор и отрубил им головы на том же самом месте. После этого он казнил весь их экипаж, сохранив жизнь только рабам, прикованным к веслам. Он собственноручно сломал их цепи и объявил, что теперь они свободные люди и получили привилегию грести для Железного Флота, честь, о которой с детства мечтает любой мальчик с Железных Островов.

— Королева драконов освобождает рабов, и я делаю то же самое, — провозгласил он.

Галерам он дал новые имена — «Призрак» и "Тень".

— Ибо они вернутся к юнкайцам и настигнут их, — сказал он смуглой женщине этой ночью, получив от нее свое удовольствие. Они уже близко, и становятся еще ближе с каждым днем.

— Мы поразим их, как молния, — сказал он, сжимая ее груди.

Он гадал, так ли чувствовал себя его брат Эйерон, говоря с Утонувшим Богом. Он и сам почти слышал голос бога, звучащий из морских глубин. Ты хорошо послужишь мне, мой капитан, казалось, говорили волны. Для этого ты и рожден.

Но он накормит и красного бога, огненного бога Моккоро. Рука, которую вылечил жрец, выглядела отвратительно — хрустящая корочка, как на жареной свинине, от локтя до кончиков пальцев. Иногда, когда Виктарион сжимал ее, кожа трескалась и дымилась, но, тем не менее, рука стала сильнее, чем когда-либо была. "Два бога сейчас со мной", — говорил он смуглой женщине. — "Ни один враг не устоит перед двумя богами". После этого он переворачивал ее на бок и брал снова.

Когда по левому борту показались отвесные скалы Яроса, он обнаружил три своих потерянных корабля, дожидавшихся его, как и предсказывал Моккоро. Виктарион подарил жрецу золотое ожерелье в качестве награды.

Теперь перед ним встал выбор: стоит ли ему рискнуть и поплыть в пролив или же отправить Железный флот вокруг острова.

Воспоминания о Светлом Острове все еще терзали память железного капитана. Станнис Баратеон тогда напал на Железный флот с севера и юга, когда они оказались запертыми в проливе между островом и материком, нанеся Виктариону его самое сокрушительное поражение.

Но плавание вокруг Яроса стоило бы ему драгоценных дней. А в такой близости от Юнкая, путь через пролив обещал быть тяжелым, но он не ожидал столкнуться с юнкайскими военными кораблями до тех пор, пока они не окажутся возле Миэрина.

Как бы поступил на его месте Вороний Глаз? Он пораздумал над этим и приказал своим капитанам:

— Идем через пролив.

К тому времени, как Ярос остался за кормой, они взяли еще три трофея. Жирная галера покорилась «Печали» и Полевке, а еще одна торговая — Манфриду Мерлину, Воздушному Змею (?). Их добыча была полна товаров, нагружена шелками и специями, дорогой древесиной и редкими благовониями, но и сами корабли были настоящей наградой. Позднее в тот же день "Семерка черепов" и "Невольничий бич" захватили рыболовецкое суденышко. Оно было маленькое, медлительное и грязное — едва ли вообще стоило за ним охотиться. Виктарион был недоволен, услышав, что для захвата этих рыбаков понадобилось два его судна. Но именно от них он услышал о возвращении черного дракона.

— Серебряная королева исчезла, — сказал ему хозяин суденышка, — Она улетела на драконе к Дотракийскому морю.

– Где находится это Дотракийское море? — требовательно спросил он. —  Я переплыву его с Железным флотом и найду королеву, где бы она не была.

Рыбак громко расхохотался:

— Хотелось бы на это посмотреть. Дотракийское море — это море травы, болван!