Несмотря на это, он слыл самым богатым человеком в Юнкае, известным своей страстью ко всему гротескному. Так, среди его рабов был мальчик с козьими ногами и копытами, бородатая женщина, двухголовый монстр из Мантариса, даже гермафродит, согревавший постель хозяина по ночам. "Член и вагина одновременно" — просветил их на этот счет Дик Строу. "Еще у Кита был великан, хозяин любил наблюдать, как тот трахает его рабынь. Потом великан умер. Я слыхал, Кит с радостью отдаст мешок золота за нового."
Еще была Генерал-Девица, которая скакала верхом на белом коне с красной гривой и командовала сотней рослых солдат-рабов, которых она воспитала и обучила лично, все молодые, худощавые, но мускулистые и обнаженные за исключением набедренных повязок, желтых плащей и длинных бронзовыми щитов с эротическими инкрустациями. Их госпоже не могло быть больше шестнадцати и она воображала себя юнкайской Дейенерис Таргариен.
Маленький Голубь был не совсем карликом, но мог бы сойти за него при плохом освещении. Однако держался он, словно был великаном, широко расставив пухлые маленькие ножки и раздувая пухлые маленькие щеки.
Его солдаты были выше всех, когда-либо виденных Гонимыми Ветром; самый низкий из них был семи футов ростом, самый высокий — почти восьми. Все были длиннолицыми и длинноногими, а ходули, закрепленные в доспехах на ногах, делали их еще длиннее. Покрытые розовой эмалью чешуйки закрывали их туловища; на их головы были взгромождены удлиненные шлемы, увенчанные острыми стальными клювами и хохолками из покачивающихся розовых перьев. У каждого на бедре висел длинный кривой меч, и каждый сжимал копье с себя ростом с листообразными лезвиями на обоих концах.
— Маленький Голубь их разводит, — рассказал им Дик Солома. — Он покупает высоких рабов со всего мира, спаривает мужчин с женщинами, и самых высоких отпрысков оставляет для Цапель. Он надеется, что когда-нибудь удастся обойтись без ходуль.
— Несколько пыток на дыбе могли бы ускорить процесс, — предположил большой человек.
Геррис Дринкуотер рассмеялся:
— Грозная компания. Ничто не пугает меня больше, чем люди на ходулях в розовой чешуе и перьях. Если бы один из них гнался за мной, я бы так смеялся, что у меня мочевой пузырь не выдержал бы.
— Некоторые считают, что цапли царственны, — сказал Старый Билл Кость.
— Только если твой король ест лягушек, стоя на одной ноге.
— Цапли — трусы, — добавил большой человек. — Однажды мы с Дринком и Клетусом были на охоте и наткнулись на этих цапель, болтающихся на мелководье и лакомящихся головастиками и мелкой рыбой. Это все очень мило выглядело, да, но потом над ними пролетел ястреб, и все они тут же взлетели, будто увидели дракона. Такую бурю крыльями подняли, что меня с лошади сдуло, а Клетус натянул тетиву и сбил одну стрелой. На вкус как утка, только не такая жирная.
Но даже Маленький Голубь со своими Цаплями бледнел по сравнению с причудливой братией, которую наемники называли Лязгающими Лордами. В прошлый раз, когда солдаты-рабы Юнкаи столкнулись с Безупречными драконьей королевы, они сломались и разбежались. Тогда Лязгающие Лорды придумали военную хитрость для предотвращения подобного; они приковали друг к другу воинов группами по десять человек, запястье к запястью, щиколотку к щиколотке.
— Никто из бедняг не сможет убежать, если все они не побегут, — объяснил Дик Солома со смехом. — А даже если они побегут все, то не смогут бежать очень быстро.
— Они, черт возьми, и маршируют не очень быстро, — отметил Боб. — Их лязганье можно услышать за десять лиг.
Их было много, почти таких же безумных или даже хуже: Лорд Трясущиеся Щеки, Пьяный Завоеватель, Повелитель Зверей, Толстая Морда, Кролик, Возничий, Надушенный Герой. У некоторых было двадцать солдат, у некоторых — двести или две тысячи, все их рабы тренировались и вооружались сами. Каждый был состоятелен, каждый был заносчив, и каждый был капитаном и командиром, отчитывающимся только перед Юркхазом зо Юнзаком. Они с презрением смотрели на рядовых наемников и были склонны к склокам о превосходстве, столь же бесконечным, сколь и непостижимым.
За время, которое понадобилось Гонимым Ветром, чтобы проскакать три мили, юнкайцы отстали на две с половиной.
— Сборище вонючих желтых болванов, — жаловался Боб. — Они все еще не могут разобраться, почему Штормовые Вороны и Вторые Сыновья перешли к драконьей королеве.
— Они считают, что ради золота, — сказал Книгочей. — Почему, думаешь, они так хорошо нам платят?
— Золото сладко, но жизнь еще слаще, — сказал Боб. — В Астапоре мы плясали с калеками. Ты хочешь встретиться с настоящими Безупречными бок о бок с этим сбродом?
— Мы сражались с Безупречными в Астапоре, — сказал большой человек.
— Я сказал, с настоящими Безупречными. Отрезать какому-нибудь мальчишке яйца мясницким ножом и выдать ему остроконечный шлем — не значит сделать его Безупречным. У драконьей королевы настоящий товар, такой, что не сломается и не убежит, если пернешь в его сторону.
— Они, и драконы. — Дик Солома взглянул на небо, словно думал, что одного упоминания о драконах достаточно, чтобы погубить компанию. — Держите мечи наточенными, парни, скоро нас ждет настоящее сражение.
Настоящее сражение, подумал Лягушка. Эти слова не пришлись ему по душе. Сражение под стенами Астапора было достаточно настоящим для него, хотя он знал, что наемники думали по-другому.
— Это была резня, я не сражение, — так заявил после битвы воин-бард Дензо Д'Хан. Дензо был капитаном, ветераном сотни сражений. Опыт Лягушки был ограничен тренировочным двором и рыцарскими турнирами, так что он полагал, что не ему спорить с мнением столь закаленного воина.
Но поначалу это было похоже на сражение. Он вспомнил, как сжались внутренности, когда его растолкали на рассвете, и большой человек замаячил над ним.
— Надевай доспехи, соня, — прогремел он. — Мясник идет, чтобы сразиться с нами. Вставай, если не хочешь стать его мясом.
" Король — мясник мертв", запротестовал Лягушка спросонья. Они все слышали это, когда высадились с кораблей в Старом Волантисе. Клеон Второй подхватил корону и умер следом, и теперь Астапором правили шлюха с безумным цирюльником, чьи сторонники сражались друг против друга, стремясь захватить город.
— Может, они соврали, — ответил большой человек. — Или это какой-нибудь другой мясник. А может, первый с криками вернулся из могилы, чтобы убить немного юнкайцев. Какая, к черту, разница, Лягушка. Надевай доспехи.
В палатке спало десятеро, и все они уже были на ногах, влезая в штаны и ботинки, натягивая длинные кольчуги на плечи, застегивая нагрудники, затягивая ремешки на поножах или наручах, хватая шлемы, щиты и портупеи. Геррис, быстрый, как обычно, первым полностью облачился, Арч — сразу за ним. Вместе они помогли Квентину справиться со снаряжением.
В трех сотнях ярдов новые Безупречные Астапора хлынули через ворота и начали формировать шеренги под крошащимися стенами города из красного кирпича. Рассветное солнце вспыхивало на их заостренных бронзовых шлемах и наконечниках длинных копий.
Трое дорнийцев вместе выбежали из палатки и побежали к коновязи с остальными. Сражение. Квентин учился владеть копьём, мечом и щитом с тех пор, как научился ходить, но сейчас это ничего не значило. "Воин, дай мне храбрости," — едва Лягушка помолился, как вдалеке забили барабаны: БУМ-бум, БУМ-бум, БУМ-бум. Большой человек показал ему Короля-Мясника, высокого и прямого, сидящего верхом на покрытой броней лошади, одетого в доспехи из медных чешуек, ярко сверкающих в лучах утреннего солнца. Он вспомнил, как Геррис сказал ему перед началом сражения:
— Держись поближе к Арчу, чтобы ни случилось. Помни, ты единственный из нас, кто может получить девчонку.
К тому времени Астапорцы начали наступление.
Живой или мёртвый, Король-Мясник застал Мудрых Господ врасплох. Юнкайцы в своих развевающихся токарах всё ещё бегали туда-сюда, пытаясь привести своих полуобученных солдат-рабов в подобие порядка, когда копейщики Безупречных обрушились на их линию защиты. Если бы не их союзники и не презренные наёмники, они были бы наголову разбиты, но Гонимые Ветром и Отряд Кота за несколько минут примчались на лошадях громить фланги Астапорцев, да и легион Гискарцев протолкался через юнкайский лагерь и встретил Безупречных щитом к щиту.
