– Давайте их встретим. Отдохнем немного, пока они подтянутся, и жахнем так, что мало не покажется, – предложил блондин. Он выглядел гораздо свежее своих попутчиков. – Мы же не можем вечно бродить по этим болотам.

– Я согласен с Тируандом, – вздохнул Чероуз. Он, как и все, уселся на поваленном дереве. – Кое-что мы умеем. Полагаю, это будет неожиданным подарком нашим преследователям.

– Не забывайте: их в три, а то и четыре раза больше. Опять же земляки.

– Неужели жалко? – ядовито поинтересовался специалист по превращению людей в животных.

– Нет, просто я лучше вас представляю их возможности. А у нас? Голубое пламя, ураган да еще пара фокусов. Они успеют если не полностью блокировать, то значительно ослабить наши заклинания. И что потом?

– Можно сделать так, что ваши земляки не успеют защититься. Вы слышали о забросном колдовстве? – спросил Тируанд.

– Толку-то! Ну слышал… От этого никому не легче. В Огаре им владеют два-три семейства, проживающие где-то в горах на юге и юго-западе.

– В Кантилиме некоторые волшебники тоже кое-что умеют в этой области.

– Шутишь? Назови хоть одно имя, – махнул рукой посол.

– Тируанд.

– Ты? Не может быть!

Чародеи, как по команде, уставились на своего более молодого коллегу.

– Хотите убедиться, или подождем вашего племянника?

Архаз знал, что мастерству забросного колдовства обучали чуть ли не с пеленок, и лишь один из десяти огарцев после пятилетнего срока становился специалистом в этой магии. И вот, пожалуйста, появляется молодой кантилимец и утверждает, что он владеет столь редким даром.

– Допустим, ты действительно владеешь забросными чарами. Но нас же этому за пять минут не научить…

– Я могу забросить не только свои заклинания, но и чужие. Для этого их нужно направить прямо на меня.

– А ты не боишься пропускать через себя убийственную магию?

– Тут нет ничего опасного. Выполняя несложные правила, мы легко забросим во врага заклинание любой мощности. Давайте проведем небольшой эксперимент, чтобы потом осечки не вышло.

– Чероуз, что скажешь?

– Ну запусти в него огненный шарик. Не получится – невелика беда.

– Ваш шарик упадет вон в ту лужу. – Тируанд указал на пятно грязи в двадцати шагах от них. – Когда подниму левую руку – приготовьтесь, обе – сразу действуйте.

– Минутку, – остановил экспериментаторов специалист по превращению людей в животных. – Я вокруг этой лужи круговой барьер поставлю. Кто-то мне говорил, что для забросной магии он не помеха.

– Не возражаю, – кивнул парень.

Облако пара возникло точно в указанном месте, хотя оба мага видели, что огонек угодил прямо в блондина.

– Что ж ты раньше-то молчал? – не удержался от восхищения огарец.

– А чего зря хвастаться? До сих пор в таких способностях нужды не было.

– Ну держись, племянничек! Дядя тебя очень скоро удивит. Готовимся! Сначала ты, Чероуз, поджаришь их синим огнем. Потом секунд через пять я подкину ледяную медузу. Думаю, после наших сюрпризов им не скоро захочется бежать за нами. Если будет кому, конечно.

Посол радовался вновь обретенным возможностям, как ребенок. Все его подозрения по поводу Тируанда сразу отодвинулись на задний план.

– Михаил, куда ты так несешься? – не выдержал седой мраг после получаса быстрой ходьбы.

– Зерг, у нас времени в обрез, если не меньше! Нам вообще не бежать, а лететь надо.

– Вот тут ты ошибаешься. Я теперь точно знаю, что спешить нам уже некуда. Можешь спросить Эдуарда, он сам все видел.

– То есть?

– Это порождение рлынды и перевертыша, Шрынг, решил от нас избавиться.

– Я в курсе, – кивнул Сомов.

– Ты тоже видел, как он уничтожил ключ?! Почему мне сразу не сказал?

– Какой ключ?

– От наших обручей тьмы. А под арку подложил другой. Если попытаться открыть замки им, нас ждет мгновенная смерть.

– КЛЮЧА БОЛЬШЕ НЕТ??? – Сомов резко остановился и сел, где стоял. – Это конец.

– Думаешь, мне нравится пожизненное украшение? Но ничего, я все равно буду сопротивляться. Пусть даже пройдет месяц или год, но я доберусь до Темьграда, и тогда все изгои узнают о подлости наших законников.

– Откуда месяц?! О каком годе ты говоришь?! Да у нас с тобой всего девять дней осталось! Ты это понять можешь?!

– Да не ори ты так громко. Какие девять дней? – Зерг посмотрел на парня как на сумасшедшего.

– Ты до сих пор наивно полагаешь, что у тебя на шее обруч тьмы?

– Ну что не алмазное ожерелье, это точно.

– А ты случайно не заметил, что «ожерелье» слегка усохло?

– Да вроде нет. – Зерг дотронулся до «украшения».

– А я заметил. Оно сжимается с каждым днем! Хочешь узнать почему?! – После известия об уничтожении ключа Мишка впал в отчаяние. Он сейчас не видел даже намека на выход из сложившейся ситуации, грозившей неминуемой смертью. Поэтому отмеченный огненным диском не говорил, а кричал.

– Да успокойся ты хоть немного! – Зерг не мог понять столь бурной реакции человека, который в гораздо более сложных ситуациях проявлял невозмутимое спокойствие.

– Ладно, я успокоюсь. Скоро мы вместе с тобой успокоимся навечно. Потому что вот это и это, – парень по очереди ткнул пальцем в оба ошейника, – не обруч тьмы, а черные оковы! Слышал о таких?

– Нет.

– Рассказываю. Независимо от того, обращаешься ты к сверхъестественным способностям или нет, черные оковы постоянно сжимаются. Так что ровно через девять дней они нас с тобой задушат! А ты говоришь – месяц!

– Откуда тебе известно то, о чем я даже не слышал? – напряженно спросил Зерг. Его прошиб холодный пот – мраг вспомнил, что пару дней назад ошейник действительно сидел свободнее.

Мишка уже более спокойно рассказал о встрече с хромым стариком в горах. Выслушав его, обитатель мрачного мира разразился такой тирадой из отборнейших ругательств, что стоявшие неподалеку Гога и Эдуард решили присесть. Мишке было не в диковинку выслушивать местную непечатную лексику – на турнире он и не такого наслушался. Незнакомым оказалось лишь одно слово, которое мраг употреблял с особым смаком – рлында. Парень попросил разъяснений. На него накатила такая усталость и апатия, что требовалось срочно занять мозг хоть какой-то не относящейся к их жуткому положению информацией.

– Есть в каньоне Хохочущих драконов одна мерзкая тварь с перепончатыми крыльями. Прилипчивая до невозможности! А прибить ее непросто даже мрагу.

– Помню такую, – вздохнул парень, – встречались.

– Черные оковы, черные оковы… Каким же извращенным умом нужно обладать, чтобы придумать подобную гадость! Я бы того Брунза на всю жизнь в клетку засадил… Он бы у меня… У-у-у!!! Не могу, дайте мне кого-нибудь придушить! Зря мы так быстро ушли из поселка, я бы сейчас их всех поджарил на медленном огне. Как раз было бы чем занять себя в оставшиеся девять дней.

Селение они действительно покидали в спешке. Чужаки с удовольствием расстались бы с дикарями еще быстрее, но обстоятельства заставили задержаться. Стараниями Жарзуга племена краснокожих остались практически без руководства: малолетний принц платочников еще не мог руководить своими людьми, а их противники и того не имели.

Странное дело – побывав в шкуре шамана, Эдуард неожиданно для себя почувствовал ответственность за тех, кто признал его главенство. Студент перед уходом провел кое-какие назначения: поставил нового воеводу платочников – того самого воина, который осмелился начать переговоры, и ему же поручил подобрать кандидата на пост шамана, поскольку сам оставаться не мог.

Михаилу тоже пришлось заниматься «кадровыми вопросами». Племя любителей шарфиков считало огненного скорпиона самым опасным врагом, поэтому сумевший одолеть его человек автоматически претендовал на роль вождя. Сомов явился к дикарям с хвостом ночного хищника в руках, причем довольно крупного – здешние экземпляры были раза в полтора меньше своих пустынных сородичей. Если бы его встречал глава племени, то посчитал бы подобную выходку вызовом ему лично. Но вожак был убит до того, как сумел передать атрибут власти кому бы то ни было. Естественно, Мишку признали за главного. Встречали тут не по одежке, а по тому, что путник приносил с собой.