– Да.

– Может, и ты сделаешь мне одолжение?

– Каким образом?

– Попробуй воспользоваться силой – и умрешь быстро.

– А что, ты куда-то торопишься?

– Нет. Просто знающие люди мне говорили, что в этом случае ошейник сжимается с такой скоростью, что обреченному буквально сносит голову. Очень хотелось бы посмотреть на столь красочное зрелище.

– Этого удовольствия, дражайший, я тебе не доставлю. Сам говорил – скромнее надо быть в желаниях.

– На что ты надеешься? Самому же хуже будет.

– Не надо так за меня переживать, – язвительно выдавил Горгун и закашлялся. Кольцо снова дало о себе знать.

– Как скажешь. – Шрынг поднялся. – Я тебя ненадолго оставлю. Думаю, полчаса у меня точно имеется, а потом все равно приду. Пожелать тебе счастливого пути.

– Смотри, не опоздай. – Горгун проводил мрага тяжелым взглядом.

Заключенному очень хотелось хоть на миг получить прежние способности, чтобы расправиться с верховным смотрителем. Самое обидное, что у него для этого все было. Изгой вытащил из-за пазухи кисет с порошком на основе измельченных бровей хохочущего дракона. Эту смесь он постоянно носил с собой, хотя еще ни разу не применял сам. Одну щепотку он подарил Михаилу в надежде, что парень испробует ее на Зерге. Не повезло, отмеченный тенью огня распорядился подарком против дарителя.

«Когда придет Шрынг, я его хотя бы напугаю напоследок. – Узник оторвал лоскут ткани от рубахи, аккуратно выложил тряпицу на ладонь и отсыпал немного порошка из кисета. – Пусть он пару минут почувствует себя беззащитным».

Брови хохочущего дракона возвращали мрагам их истинный облик – тот самый, в котором они пребывали в своем мире и который делал их уязвимыми в этом. Горгун приготовил сюрприз мучителю и принялся ждать.

«Хоть бы он не опоздал». – Заключенный сейчас думал только об одном. И вдруг…

Дзинь! – раздался странный звук, и на землю упали две половинки ошейника.

Менее чем за двое суток Кройц совершил около двадцати визитов. Он даже почувствовал, как нагрелась за пазухой его лицензия. Зургод, Ариант, монарх Рундая, «черные ястребы», несколько патрульных дозоров на пути следования отмеченного тенью огня, которым был доставлен приказ главного кантилимского мага о летающих путешественниках, хозяйка меча… И все это без оплаты. Точнее, бородач записывал суммы всех своих услуг на счет Михаила, кредит которого вырос до трех сотен монет, но почему-то уверенности в том, что заем точно будет погашен, у специалиста по срочной доставке не было.

«До чего я докатился! До благотворительности. Если дело так пойдет и дальше, скоро сам начну платить деньги тем, кто будет пользоваться моими услугами. Кошмар! Скорей бы уже закончилась эта суета», – размышлял Кройц, ожидая возле заветной беседки. По его расчетам сюда вот-вот должны были прилететь рундайцы.

– Час уже прошел, – напомнила женщина, которая стояла рядом и пристально вглядывалась в горизонт.

– Скоро будут, – ответил бородач. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он спросил: – Тируна, ты говорила о проклятии своего рода. Не хочешь рассказать, в чем оно?

– Вон в том мече, – кивнула женщина в сторону беседки.

– А конкретнее?

– Мой прапрапрадед создал эту штуку, после чего она натворила много страшных бед, вырезав не одну сотню чужих людей, а заодно и всех мужчин нашего рода. Не знаю, сколько бы еще смертей произошло, если бы последняя из женщин рода не догадалась обратиться к духу создателя этого страшного оружия. Он-то и посоветовал хранить меч на том месте, где был выкован.

– Что должно произойти, когда клинок освободит чужеземца от черных оков?

– Проклятие падет, и я смогу выйти замуж.

– А что тебе мешало сделать это раньше? – Посредник отметил, что женщине уже за тридцать.

– Семью заводят, чтобы иметь детей, а моему первенцу, который обязательно будет девочкой, не суждено увидеть свою мать. И ее ожидает точно такая же судьба.

– Из-за проклятия?

– Да, – вздохнула Тируна.

– Ничего, сегодня все закончится. Вон они летят. – Посредник указал в небо.

Восемь крылатых рундайцев приземлились рядом с беседкой. Оба пассажира, которых они доставили в деревушку, выглядели совсем скверно.

– Здравствуйте, – откашлявшись, негромко произнес Сомов.

– Вы тот самый парень, который пытался украсть меч? – От волнения женщина забыла ответить на приветствие. – Как же вам удалось выбраться из клетки?

– Случайно. Извините, если мы не поторопимся… – Мишка снова зашелся кашлем.

– Следуйте за мной, – спохватилась Тируна.

У беседки, отмеченный тенью огня, остановился, дожидаясь Зерга. Тот приблизился к центру площади, но не рискнул переступить порог.

– Только после вас, – прошептал мраг, предоставляя Михаилу сомнительное право первому освободиться от оков.

Сомов махнул рукой и вошел в беседку:

– Что мне делать?

– Клади голову, только быстро. – Дама взглядом указала парню на подставку, где до этого находилось оружие.

– Надеюсь, вы не собираетесь…

– Быстрее, я сказала! – Голос женщины задрожал.

– А что я, собственно говоря, теряю? – Мишка спешно выполнил приказ и зажмурил глаза, когда леди замахнулась для удара.

Дзинь!!! – Пронзительный звук наполнил, казалось, все тело человека. Затем Сомов услышал лязг падающего железа. Дышать стало легче.

– Вот и все, – облегченно вздохнула Тируна.

На полу беседки лежали две половины ошейника и сломанный клинок.

– Думаешь, если замотать шею, станет легче? – Шрынг вернулся к Горгуну в приподнятом настроении. – И не надейся.

Заключенный лежал на полу в дальнем углу камеры. Он приподнял голову и прошептал что-то в ответ настолько тихо, что вошедший не разобрал слов.

– Я тебя плохо слышу, изгой. Ничего, сейчас я открою клетку. Нельзя же вот так отпустить к праотцам, не услышав последнего слова.

Верховный смотритель вернулся к входу в каземат, где на стене висели ключи.

– Так что ты хотел мне сказать? – Мраг дотронулся до плеча узника.

– Я хотел сделать тебе подарок, – чуть громче сказал изгой.

– Подарок? С чего это вдруг?

– На том свете мне он не понадобится. – Горгун протянул руку и раскрыл ладонь.

– Тряпка какая-то, – не понял верховный смотритель турнира.

Узник неожиданно дунул на порошок и весьма резво отскочил в сторону. Повязка, скрывавшая шею, слетела, и Шрынг с ужасом обнаружил, что обруча у Горгуна нет. Ощущение опасности охватило мрага, но предпринять какие-либо меры он уже не мог – тело начало перестраиваться, приобретая совершенно иные формы. Бугристая кожа, когтистые конечности, вытянутая морда…

– Думаешь, тебе одному дозволено нарушать основной закон мрачного мира? Ошибаешься. Я ничем не хуже. – Руки Горгуна превратились в заостренные клинки, которые молниеносно устремились к страшному монстру.

Верховный смотритель был настолько ошеломлен происходящим, что не смог оказать сопротивления. Мысль об этом зародилась в угасающем сознании слишком поздно.

– Как ты смог избавиться от оков? – спросил мраг и рухнул на сырой пол подвала.

– Пусть это останется моим маленьким секретом, – ответил изгой. Он порылся в карманах убитого, забрал гребень с бриллиантом и направился к выходу.

Извечный противник Зерга прекрасно понимал, что теперь путь в мрачный мир ему закрыт навечно. Мало того, даже в Темьграде показываться небезопасно.

«Если обруч слетел с моей шеи, значит, седой тоже освободился. Что ж, дражайший, я знаю, где тебя ждать и как сделать, чтобы не я, а ты считался нарушителем основного закона».

Целую ночь и полдня после освобождения от ненавистного ошейника Мишка проспал без задних ног, а когда проснулся, обнаружил себя в просторной комнате с белыми потолками. Как он сюда попал, парень вспомнить не мог. В мыслях четко отпечатался образ воинственной женщины с занесенным над его головой мечом и холодящий душу звук, после которого наконец вернулась легкость дыхания. Потом Сомов помнил, как вышел из беседки, и… дальше сплошная темнота.