Фейт сделала глубокий вдох, закрыла глаза, потом открыла их и с силой выдохнула воздух из груди. Успокоив себя подобным образом, она сказала:

— Я вовсе не хотела наскакивать на тебя. Я понимаю, что ты искренне заботишься обо мне. Извини. Нервы сейчас ни к черту. Такой стресс!.. Я тебя прошу об одном — не усиливай этот стресс, не дави на меня!

Джим ласково дотронулся до ее руки.

— У меня и в мыслях не было давить на тебя, — сказал он.

— Я знаю.

— А не поговорить ли нам с профессором Эмерсоном? Ведь это как-никак область его профессионального интереса — он ведет курс литературы, которая имеет дело со сверхъестественным. Так что он дока в вопросах нечистой силы. А ну как он сумеет помочь нам? Возможно, он уже все обмозговал и у него есть какой-то план действий.

Фейт криво усмехнулась:

— О чем же ты с ним намерен беседовать? О том, как мы... словом, о нашем бурном свидании?

— Нет, зачем же! Мы обсудим все остальное. Почем знать — быть может, странные вещи, которые происходят с тобой, имеют и положительную сторону. Скажем, могут стать ключиком к разгадке все этой тайны. Почему бы не предположить, что в твоей душе неведомо для тебя существуют силы или знания, которых злой дух, царящий в университете, очень и очень боится. Поэтому он всячески запугивает тебя, чтобы побыстрее изгнать тебя отсюда и тем самым избавиться от опасного противника, — Ха! Фейт — гроза нечистой силы!

— Нет, я серьезно. Ведь такое объяснение тоже не исключено!

— Конечно, не исключено. И не более безумно, чем любое другое.

Молодые люди снова зашагали вперед.

— Ты не могла бы помочь мне разобраться во всей этой каше? — спросил Джим после паузы.

— Да, разумеется. А что я должна делать?

— Профессор Эмерсон попросил меня провести небольшое исследование. Надо проштудировать все случаи убийств, самоубийств, странных смертей, актов насилия и массового хулиганства — с самого открытия университета.

— В этом я могу помочь.

— У нас есть подшивки "Сентинел" с первого дня его выхода — с 1959 года. Чертова уйма номеров. Но если мы возьмемся за дело вдвоем, то справимся с ним достаточно быстро — ведь просматривать придется только первую страницу, где сосредоточены все сенсации.

— Мы будем собирать статистические данные?

— Что-то в этом роде.

— Когда начнем?

— Да хоть сегодня. Ты после занятий работаешь? Фейт отрицательно мотнула головой.

— Тогда ты можешь начать сразу после своих занятий, а я присоединюсь, как только сдам номер в печать. Я притащу в архивную комнатку удобное кресло для тебя и магнитофончик — будешь музыку слушать, чтобы не было очень одиноко.

Тут Джим приостановился и болезненно поморщился.

— Что такое? — спросила она. Он смутился, немного покраснел и, воровато оглянувшись, сказал тихонько:

— Чертовски больно.

Фейт с улыбкой понимающе кивнула головой.

— У меня тоже все болит.

— Похоже, я все себе стер до крови. Буквально. Она легонько пожала ему руку.

— Извини.

— Ты тут не виновата. Но это ужасно, потому что... сама понимаешь, в ближайшие несколько дней мы не сможем повторить...

— Ничего страшного, — сказала Фейт. На самом же деле она испытала чувство досады.

Ждать несколько дней! Когда хотелось уже сейчас!

Боже, воистину она вся в мать!

Девушка попыталась скрыть свою досаду, сделать равнодушное лицо, но внутренне очень обозлилась.

Ждать несколько дней!

Да за это время рехнуться можно!

Ян разбирал свою почту на кафедре английского языка и литературы с надеждой найти среди корреспонденции послание от Гиффорда Стивенса. Впрочем, к этой надежде примешивался страх.

Увы, ничего.

Только приглашения на разные конференции, просьбы о грантах, реклама учебных пособий.

Он сгреб все в кучу и бросил в корзинку для мусора.

Потом повернулся к Марии, которая наконец повесила телефонную трубку.

— Как дела?

Секретарша неопределенно пожала плечами.

— Ни шатко, ни валко.

— Жизнь — это лоскутное черно-белое одеяло.

— Можно сказать и так, — лениво отозвалась Мария.

С легким смешком — глупый у них получился диалог — Ян направился к двери.

Вдруг за его спиной раздался тихий вскрик, и Мария несколько испуганно окликнула:

— Профессор Эмерсон!

Он повернулся и удивленно уставился на нее.

— Да, Мария?

— Вы разбираетесь в компьютерах?

— Не то чтобы очень, но могу сделать умное лицо. А в чем, собственно, дело?

Мария, хмурясь, указала на экран своего компьютера.

— Вы только поглядите! Ну и ну! Только что внезапно появилось.

Ян обогнул ее стол и заглянул через плечо секретарши.

Словно кто-то ударил его под вздох. Сердце учащенно заколотилось, дыхание сперло.

На экране он увидел зеленую рожу, знакомую по описанию Джима.

Искаженное злобой отвратительное трехмерное лицо хамовато улыбнулось и нагло подмигнуло.

Сразу после этого лицо рассыпалось на множество осколков — треугольники, спирали и разные причудливые фигуры. Если приглядеться, то оказывалось, что все эти осколки состоят из мелких-мелких пиктограмм.

— Что за чертовщина? — недоуменно спросила Мария.

Хотя она употребила очень уместное, на взгляд Яна, слово, на самом деле в ее голосе не было ни малейшего испуга — появление зеленой рожи секретарша отнесла к заурядным неполадкам в компьютере.

Что касается Яна, то его руки дрожали как с перепоя, а дыхание было, словно он без передышки взбежал по лестнице на десятый этаж.

— Вы-вырубите компьютер! — сказал он, стараясь не выдать голосом свое состояние. — Вырубите и потом снова включите. Посмотрим, пропадет ли эта штука...

Секретарша щелкнула выключателем. Однако вихрь пиктограмм с экрана не исчез.

— Странно. Похоже, выключатель сломан. — раздраженно сказала Мария.

Она щелкнула раз, другой, третий.

Экран погас.

Мария удовлетворенно хмыкнула и хотела включить компьютер, как вдруг из монитора послышалось что-то вроде шуршания которое затем превратилось в нарастающее шипение наподобие змеиного. Секретарша проворно отдернула руку от выключателя. А тем временем на вдруг вспыхнувшем экране появилась все та же зеленая рожа. Теперь она яростно скалилась, и ее губы двигались синхронно с шипением.

— Профессор Эмерсон! — растерянно воскликнула Мария, поворачиваясь к Яну. В ее голосе появилась новая нотка — страх.

— Я не знаю, что это такое, — сказал он.

Ян наклонился поближе к экрану, чтобы получше разглядеть изображение, но руки продолжал держать на спинке стула, на котором сидела Мария. Ему не хотелось касаться компьютера.

Под злобно шипящей рожей появилась зеленая полоска, и по ней побежали какие-то буквы.

Ян прочитал:

"ПЕРЕДАЙТЕ ПРОФЕССОРУ ЭМЕРСОНУ, ЧТОБ ОН СИДЕЛ ТИХО И НЕ РЫПАЛСЯ".

Пока он читал, шипение изменило характер — казалось, рожа пытается воспроизвести эту фразу вслух, но не может произнести ее членораздельно.

— Что это значит? — удивленно спросила Мария. Ян помотал головой: дескать, откуда мне знать. На самом деле он отлично понимал, что это значит. Тем временем по зеленой полосе внизу экрана побежала новая фраза:

"В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ Я ЕМУ БАШКУ ОТОРВУ!" "Передайте профессору Эмерсону, чтоб он сидел тихо и не рыпался. В противном случае я ему башку оторву!"

"Я"? Кто такой этот "я"? Университет? Рожа ухмыльнулась.

Яну хотелось схватить монитор и швырнуть его на пол, разбить на мелкие кусочки, убить его. Но тогда Мария решит, что он спятил...

Да и какой смысл уничтожать данный монитор? Зеленая рожа немедленно появится на другом.

Почему он слепо верит Стивенсу? Откуда такая уверенность, что к нему сейчас обращается именно университет? Ведь можно было подумать о сатане, или о призраке, или даже о преступнике из плоти и крови — каком-нибудь злом компьютерном гении, который научился передавать сигналы в отключенные машины!..