Хоуви дернулся всем телом, чтобы приподнять голову и заглянуть другу в глаза.

— Ладно, Джим, — сказал он, — я понимаю, что ты заботишься обо мне. И мне это приятно. Но тебе не стоит волноваться. Ничего со мной не случится.

— Не уверен. Тебя тут на каждом шагу поджидают опасности. А если бы ты оказался на том концерте один? Этим пьяным мерзавцам ничего не стоило изуродовать или убить тебя.

— Эти пьяные мерзавцы могли изуродовать или убить любого нормального человека. От таких и на здоровых ногах не очень-то убежишь! Да, меня могли поколотить. Я мог бы получить по башке бутылкой, запущенной на сцену. Но то же самое могло произойти со мной в любом ночном баре Лос-Анджелеса. Подобные мерзости совершаются повсюду — ничто не ново под луной.

— Послушай, уже несколько студентов бесследно исчезли, другие убиты. У нас были беспорядки на расовой почве. При такой озлобленности дело очень скоро дойдет до преследования и всех прочих меньшинств — в том числе и инвалидов.

— Я могу только повторить: спасибо за заботу, я очень тронут. Но давай будем реалистами. Сейчас середина семестра...

— Точнее, миновало уже две трети.

— Хорошо, две трети. Тем более. В университете Бреа учится примерно двадцать пять тысяч студентов. Если прежний уровень преступности сохранится, до конца семестра погибнет еще человек десять. Что такое десять из двадцати пяти тысяч? Капля в море. Подключи теорию вероятности и сосчитай, много ли шансов, что я попаду в эту десятку? Мне осталось доучиться чуть больше полугода. Если я сейчас брошу учебу, то получу диплом в лучшем случае через полтора года. Я не могу так разбрасываться своим временем. Его у меня мало. Поэтому я остаюсь — какие бы странные события здесь ни происходили!

— Эти события могут стать настолько странными, что ум за разум начнет заходить! — мрачно сказал Джим.

— Поверь мне, я как-нибудь справлюсь. Джим недоверчиво покачал головой.

— Хоуви, твои доводы кажутся разумными, в них есть логика. Зато в происходящем разумом и логикой даже не пахнет. Поэтому можешь выбросить в корзинку для мусора свой разумный подход и свою стройную логику. Мы имеем дело со сверхъестественной силой, которая плевала на всю эту дребедень. Пойми, сейчас мы с тобой живем внутри фильма ужасов.

— Разве я спорю? — спокойно сказал Хоуви. Тут раздался щелчок дверного замка, и в комнату вошел Дейв. Он кивнул Джиму и сказал "привет".

— Как свидание? — поинтересовался Джим.

— Спрашиваешь! Все мои трубы прочистили на пять ротиком, который не хуже самого могучего пылесоса. Полный кайф. Теперь принять душ и в койку. Дейв направился прямиком в ванную комнату. Когда дверь за ним закрылась, Джим сухо заметил:

— М-да, милый мальчик, с хорошими понятиями о морали...

Хоуви устало откинулся в кресле.

— По-моему, тебе пора, — сказал он. — Время очень позднее.

Он явно торопил Джима. Прежде таких ноток в голосе друга никогда не бывало.

— Что это ты... — начал было Джим.

— Послушай, Дейв не любит, когда ты здесь задерживаешься.

Джим удивленно заморгал.

— Погоди, кто в этой комнате хозяин?

— Бога ради, иди к себе!

Тут из ванной комнаты донесся голос Дейва:

— Эй вы, голубки, не пора ли вам разлетаться?

Хоуви бросил на друга отчаянный взгляд: дескать, помалкивай и, ради всего святого, уходи побыстрее.

Джиму стало ясно, что Хоуви боится своего помощника.

Ну и дела!

Джим озадаченно тряхнул головой. Дейв, конечно, не подарок — грубоватый, неотесанный, гора мышц и очень мало ума. Такого можно бояться. Но ведь Хоуви платит деньги, он босс, а Дейв работник. У Хоуви нет ни малейшего резона терпеть что-либо от него. Если Дейв начнет хамить или плохо выполнять свои обязанности — Хоуви может попросту уволить его, и весь сказ.

Но коль скоро Хоуви так мягкосердечен, то он, Джим, останется, дождется, когда Дейв выйдет из ванны, и скажет этому зарвавшемуся болвану пару ласковых слов!

— Пожалуйста, — умоляющим тоном произнес Хоуви, — уходи.

Джим непонимающе уставился на друга. Что происходит? Почему он так боится Дейва? Неужели тот как-то притесняет его или издевается над ним? Чем он сумел так запутать Хоуви?

— Послушай, Дейв не позволяет себе чего-нибудь такого? — тихонько спросил Джим. — Он тебя, часом, не обижает?

— Нет.

— Ты не обязан терпеть его выходки. Тебе достаточно уволить его и найти другого помощника...

— Мне будет достаточно, если ты сейчас уйдешь.

— Я...

— Ради всего святого, ступай к себе! В голосе и в глазах Хоуви было столько отчаянной мольбы, что Джим поневоле сдался.

— Ладно, ухожу, — сказал он.

— Ас Дейвом я сам разберусь. Обязательно. Но только сам. Хорошо?

— Хорошо. Если тебе нужна моральная поддержка или свидетель, я готов...

— Пока что просто уходи. Джим кивнул.

— Хорошо, хорошо...

— Завтра утром я тебе позвоню, — сказал Хоуви.

— Утром я к тебе забегу.

— Да иди же ты!

Джим подхватил свои книги и направился к двери. Взявшись за ручку, он услышал голос Дейва, вышедшего из ванной комнаты под громкий звук воды из смывного бачка.

— Я же предупреждал тебя, чтоб и ноги твоего дружка здесь не было! — произнес Дейв.

— А я предупреждал тебя, чтоб ты не смел указывать мне, что мне делать, а что нет! — отозвался Хоуви.

Джим тихонько закрыл за собой дверь. В коридоре он подождал пару минут — на случай, если в комнате возникнет громкая перепалка. Так и не дождавшись признаков продолжения ссоры, молодой человек некоторое время поглядывал на золотистую ручку двери. Может, все-таки удостовериться, что с Хоуви все в порядке? Ведь он только прикрыл дверь за собой, а не запер. Достаточно повернуть ручку...

Но в его ушах звучала умоляющая интонация Хоуви, он помнил и его умоляющий взгляд. Если после таких настоятельных просьб он вломится в комнату, Хоуви ему этого никогда не простит.

С камнем на душе Джим медленно побрел по коридору к своей комнате. Он чувствовал себя виноватым, хотя ума приложить не мог, в чем же именно состоит его вина.

Брэд Макдональд опаздывал на занятия. Однако сегодня ему было наплевать на это.

Первая лекция — по антропологии — начиналась ровно в час, и обычно Брэд въезжал на студенческую автостоянку не позже, чем в двенадцать пятнадцать. Место найти было непросто, приходилось ждать в очереди. Припарковавшись, он задерживался в машине, чтобы неторопливо съесть пару сандвичей.

Но сейчас была уже половина первого, а он только-только появился на стоянке. Музыка в салоне звучала на полную мощность, и Брэд, рассеянно поглядывая по сторонам, ездил взад и вперед между рядами машин в надежде, что кто-то уедет и освободит место. И вот наконец удача — одна блондиночка в микроавтобусе уезжала, и Брэд юркнул на ее место — прямо перед носом "тойоты", которая стояла ближе. Водитель "тойоты" опустил окно и сердито крикнул:

— Эй ты, задница! Убирайся прочь, ты без очереди пролез!

Брэд проигнорировал его, вынул ключ из замка зажигания, вышел из машины, запер дверцу и, весело насвистывая, открыл багажник. Не прекращая бодро насвистывать, он достал из багажника пистолет с глушителем и направил его на водителя "тойоты". Тот без промедления нажал на газ и был таков.

Отъехав на приличное расстояние, водитель "тойоты" крикнул:

— Ты чокнутый! Я запомнил номер твоей машины, сукин ты сын!

Но Брэд его слова не расслышал, да и не пытался расслышать. Плевать ему на всяких там придурков!

Он захлопнул багажник. До сегодняшнего утра Брэд ни разу в жизни не держал в руках пистолет. Но ощущение в ладошке было приятное, и он быстро привыкал к греющей душу тяжести в правой руке. Такое чувство, словно ты родился с этой штукой в ладони — так славно, так естественно она лежит между пальцами. Брэд зашагал к центру студенческого городка.