Дашен Гасаш, желтый наг

Пришедший Сульгенэль Лавридани стоял и смотрел на растерзанных нас, а позади него его личные лекари в немом шоке открывали и закрывали рты. Видимо, видеть так сильно раненных правителей еще никому не приходилось. Самые тяжелые раны король эльфов взялся лечить самостоятельно, не доверяя этот процесс никому. А когда удостоверялся, что самое сложное позади, уже поручал нас своим лекарям. Мои же подданные только и могли, что стоять и смотреть, потому как сравниться в лечении с эльфами, тем более самыми сильными в Ларионии, пожалуй, не мог никто.

Буквально через пару часов мы все, включая и меня, убедились, что Сульгенэль очень сильный маг, причем он мог как дарить жизнь, так и ее отбирать. Об этой загадочной личности вообще ходило множество легенд. И я не раз слышал, что он умеет просто иссушать жизнь, если этого захочет. Жуткий на самом деле тип с ангельской внешностью.

– Я смотрю, вас жизнь совершенно ничему не учит, – он обтирал принесенным влажным полотенцем руки, которые у него были по локоть в крови. Оборотням пришлось разрезать ткани, чтобы правильно собирать все кости. А нам с братом он кропотливо восстанавливал все порезанные связки и жилы.

Сил было мало, потому как тела требовали много энергии на восстановление. Мы хоть все и быстро умели заживлять свои раны, но на такие пришлось потратить слишком много сил.

Денли, как ни странно, восстановился быстрее всех и уже магичил над местом исчезновения жены вместе с младшеньким Налишем. Они вообще удивительно хорошо спелись за последний час, пока мы втроем кряхтели и стонали со своими ранами.

– Почему же, учит, – упрямо возразил Алан. Ему Сульгенэль приказал еще около получаса лежать не двигаясь, а лекари короля эльфов водили над ним руками, выпуская живительную магию.

Я уже тоже почти восстановился и даже пытался стоять не шатаясь. Хуже всего пришлось Шерону. Ему еще латали хвост, и было видно, как он усердно сжимает челюсти, чтобы не завыть от боли.

– Ну да, я вижу, – вздохнул эльфеныш, а я тоже сжал челюсть, чтобы не сказать что-нибудь эдакое. – Как такое возможно, что из замка смог открыться портал? – Сульгенэль уже обратился ко мне, кладя свою руку на плечо и маленькими порциями вливая в меня живительную энергию.

– Не нужно, – я попытался смахнуть его руку. – Ты и так потратился очень сильно.

– Перестань, – он тяжело посмотрел в мои глаза. – У меня еще есть силы, а тебе сейчас нужнее. Нужно как можно быстрее ее найти.

Слово «ее» он проговорил с такой нежностью, что я удивленно посмотрел на эльфа.

– Так как такое могло произойти? Ты не ответил.

Я и сам был озадачен: в моем замке не было доступа к использованию портальных артефактов. Как минимум нужно было покинуть его границы, потому как родовая магия глушит любые переходы. А то, что в нашем мире уже слишком давно не встречается такая магия, как телепортация (да и была она когда-то только у очень сильных магов), я знал наверняка. И также знал, что у женщин не бывает магии, а Мари спокойно ею воспользовалась.

Чувствуя, как потоки мои насыщаются энергией и как сила потекла с новой скоростью по жилам, я все же отстранил руку эльфа, искренне его поблагодарив.

– Я и сам не знаю, Сульгенэль, давай пойдем к Денли и Налишу, может, они что-то смогут объяснить.

А потом минуты сложились в часы, а часы в дни. Но мы все равно не могли найти нашу любимую. Сульгенэлю пришлось нас оставить: в его государстве начались очередные волнения, и ему нужно было срочно вернуться к народу. Предоставив нам сотню лучших своих воинов и дюжину лекарей, он отбыл к себе в Ларионию.

– Что будем делать? – я уже полностью отчаялся и не понимал, как нам дальше поступить. Уже шел шестой день с тех пор, как мы ее, не обретя, потеряли, а ни известий, ни новостей не было.

Прочесывая территорию Аргонии маленькими группами, мы сошлись все вместе у основания очередной горы. Уставшие, измотанные, мы сидели у костра, где сейчас суетились наши подданные. На удивление, четыре народа очень хорошо ладили между собою.

Четвертыми к нам присоединились драконы. Мы сразу же, в ту ночь, к ним направили официальный запрос на возможность поиска своей жены, которая по непредвиденным обстоятельствам телепортом попала к ним. Оставшиеся три правителя драконов услышали нас и дали в наше распоряжение своих воинов. Драконы осматривали территорию с воздуха, все остальные пешим ходом. Но она словно растворилась.

До сих пор было сложно поверить, что она пришла в наш мир из другого, что она думает иначе, чем наши женщины, чувствует иначе, и порой поступки ее приводят в полный шок. Теперь мне стало понятно, почему она так задела мою душу: она была искренна со всеми, а это было именно то, что наши женщины утратили, живя во вседозволенности.

Работая вместе с оборотнями, я с каждым днем узнавал их все с новых сторон. Они оказались более улыбчивыми и открытыми, чем народ нагов. Но и мы, очевидно, поражали оборотней своей честностью и справедливостью.

– Завтра с рассветом выдвигаем дальше, – потер усталое лицо Денли.

Он, как и его брат, немного осунулся, было видно, как их звери изнутри просто рвут их на части. Наши хвосты тоже блекли все больше с каждым днем, хотелось верить, что мы найдем ее живой и здоровой, потому как если иначе, то нет смысла вообще куда-либо возвращаться.

Мы впятером сидели возле костра, и каждый был углублен в свои мысли, но между нами постепенно исчезало то недоверие, что всегда стояло рядом. Стали друг друга воспринимать как одно целое, как семью. Каждый старался поддержать другого, успокоить. А потом даже уверить, что все будет хорошо и мы ее найдем.

Это сейчас нужно было каждому из нас – надежда, что она жива, уверенность, что мы ее найдем. Было видно, что все существа нашей немаленькой компании выкладываются на полную, чтобы помочь найти. И даже драконы прониклись нашим горем и каждый раз, вылетая, подбадривают и говорят, что сделают больше своих сил.

Марина Шиляева

– Ну Дракоша, –канючила я, вскарабкавшись на его голову и уместившись там в позе звездочки с присосками. – Ну давай полетаем.

Уже несколько дней подряд я его просила, но он никак не хотел соглашаться, один раз он даже пастью отцепил меня от своего бока, когда я пыталась вскарабкаться ему на спину. Принес меня в грот и, разместив в ложе, интенсивно начал вылизывать, думая, что я так успокоюсь.

– Ну покатай меня, – мне так сильно хотелось ощутить небо, что я даже не знала, как его еще больше просить.

Прожив вместе уже почти неделю, мы практически срослись с ним, он понимал меня без слов, и мне достаточно было одной только мимики его морды. Теперь, когда я купалась, он не отворачивался и даже не закрывался крылом, а, напротив, поближе подтаскивал свою морду и во все глаза смотрел. Ну а последнее время начинал еще и вылизывать, словно мне мало было водных процедур.

– Слушай, Дракоша, а каково это – расправлять крылья и ловить теплые потоки воздуха? – я еще крепче вцепилась в него, чтобы, шевеля головой, он и не подумал меня скинуть с насиженного места. – А касаться мягких облаков, а мчаться наперегонки с солнцем?

Мы много за эти дни разговаривали – в основном, конечно, я говорила, ведь он только и произносил, что отрывистые слова. Я рассказывала о своем мире, о том, какими там видят драконов. Что именно из сказок и легенд люди знают о их мудрости и уме. Когда я поведала свою историю о барсах, дракон меня утешал, видя, как я тоскую.

А услышав мой рассказ о нагах, как я их боюсь и что представляю их змеями из своего мира, дракон – вот честно! – смеялся. Я даже стала возмущаться, а он, наглец, улегся на спину и хохотал!