Все мужчины тут же засмеялись и, смотря на свое самое большое чудо, решили следовать их примеру и так же, как неразумные дети, быть вместе и прощать друг другу все. Потому как мы одна семья.

– Поцелуи мамочке, – предупредили отцы, гордые тем, что именно им досталась честь спасать своих отпрысков.

Малыши послушно, не спускаясь с рук папочек, наклонились, и каждый поцеловал меня в щеку. Ну а гордые папочки тоже воспользовались моментом и тоже сорвали поцелуй, только уже с губ.

– Идемте, будем сражаться с негодяем, посягнувшим на сон малышей! – наигранно торжественно воскликнул Шерон.

– Мы не малыши! – надулись они все одинаково.

– Тогда идемте и плечо к плечу станем перед лицом врага! – не растерялся довольный папочка.

А подошедший Сульгенэль, приблизив свое лицо для поцелуя, все же замер, давая мне выбрать, целовать его или нет. Но разве ж любящее женское сердце имеет какие-либо преграды? Оно может только любить и ждать ответной любви. Я поцеловала его не раздумывая, отпуская его боль и сомнения, наполняя его своей теплотой и уверенностью, что теперь все будет хорошо, теперь он не один.

– Спасибо, любимая, – прошептал он.

– Вперед! – уже слышались громкие подбадривания мужчин. – А то еще нужно успеть и вашей мамочке помочь сразиться с монстрами!

– С какими? – тут же заинтересовались крохи.

– С большими и страшными! – кто-то из пап уже начинал перегибать палку.

– И ничуть они и не страшные, – задумчиво отозвалась я. – А даже очень красивые.

– Папы, папы, – совсем уж заинтересованные дети принялись во все уши слушать о новых монстрах, и уже свой был не так важен. – А разве монстры бывают красивые?

Мужчины заржали, а я покраснела, отведя глаза, думая, что все же детям пора спать.

В эту ночь я победила всех монстров, успокоила и покорила каждого страждущего. Так, самозабвенно отдаваясь мужьям, я позабыла о каких-либо проблемах. Я успокоила свою сущность и приняла этот мир со всем его прошлым и будущим. Я выкрикивала имена своих мужей, прося всегда быть со мной рядом. Я зарывалась в их тепло, желая почувствовать друг друга теснее. Это была наша ночь, когда каждый смог освободить свою боль и сомнения, полностью доверившись семье.

Мир Расшард

– Ты уверена? – в сотый раз переспросил Фарго свою жену.

– Уверена.

– Давай может превращусь в дракона, – спросил Белир, – и зависну внизу?

– Не стоит.

– А если я просто буду летать рядом? – это уже волновался Махит.

– Не получится.

– Да что ж такое! – это начинал уже рвать себе волосы на голове Риар.

Марина стояла на парапете и, выпустив крылья, целилась в удобное пространство воздуха, чтобы именно туда шагнуть.

– Ты уверена, что все будет в порядке? – Денли стоял с ней рядом и держал за руку.

– Уверена.

– Малышка, может, подождем еще немного, потренируемся? – на Алане вообще красок не было.

– Не стоит.

– Ты должна думать не только о себе, но и о дочери, а если что-то получится не плану? – Сульгенэль стоял возле нее и держал за лодыжку, явно почти в припадке.

– Не получится.

– Да что ж такое! – Риар в стороне ото всех продолжал наворачивать круги, время от времени замирая и беспокойно осматривая жену.

– Ты уверена, что Богиня имела в виду именно этот шаг? – хвост Дашена метался из стороны в сторону, а четверо неразлучных бесенят, смеясь, перепрыгивали его, весело друг друга подначивая.

– Уверена.

– А если я в следующий раз с тобою отправлюсь к Богине, и пусть она мне лично объяснит, как это ты должна сделать шах в неизвестность? – Шерон держал хвост Дашена, чтобы сыночкам было удобнее прыгать.

– Не стоит.

– Родная моя, давай еще что-то придумаем, наверняка есть и другие варианты, и, может, как-то по-другому получится взлететь? – Налиш, как всегда, держал ее кончиком хвоста и, поглядывая вниз с самой высокой точки их дворца, не прекращал вздыхать.

– Не получится.

– Да что ж такое! – Риар продолжил волосы рвать на голове.

– Энелия, – я обратился к сидящей рядом Богине, – у нее не получится.

– Как это не получится? – удивилась она, смотря на всю эту картину со стороны. – Именно так и делают свой первый полет фениксы: как только она окажется в воздухе, феникс сам ее подхватит. Я столько времени потратила, чтобы отыскать другого феникса и спросить у него, как же все-таки быть нашей девочке с ее первым полетом. А ты говоришь теперь «не получится»!

– Да я не сомневаюсь, что подхватит, я в ее мужьях сомневаюсь – не отпустят!

– Да разве ж когда-нибудь кому- нибудь удавалось удержать феникса? – улыбнулась Богиня. – Смотри, самое интересное пропустишь.

Марина не сделала шаг, она просто телепортировалась из всех этих объятий и хватаний в воздух и с криком полетела вниз. Четверо драконов тут же прыгнули уже превратившимися тушами следом. Наги завернули в коконы из своих хвостов детей и тоже мчались вниз, барсы наперегонки с эльфом неслись следом.

А Марина взмыла к небесам в огненном вихре своих прекрасных крыльев. Ее крик радости и предвкушения, казалось, слышали все. Она уже знала, что ей нужно делать, я подсказал ей, придя во сне. И она послушалась, раскинула пламенные крылья. Они горели первозданным огнем, согревая всего меня своим теплом. И множество искорок, отрывающихся от всполохов ее крыльев, я направил неспешным ветерком ко всем существам, кому сейчас нужна была помощь. К обезумевшим драконам, которые уснули в горах. К потерявшим своего зверя барсам, которые уже и не надеялись вернуть вторую свою сущность. К заснувшим нагам, свернувшимся в кольцах, не желая просыпаться. И к заледеневшим душою эльфам, которые потеряли веру.

Я вздохнул полной грудью, набирая в нее столько воздуха, что даже горы поднялись и опали от моего дыхания. А потом рассмеялся – легко, беззаботно, чувствуя, как гром в небесах клокочет, как реки быстрее побежали по своим руслам. Это мои слезы радости устремились по лицу.

– Как же хорошо, – я прикрыл глаза, стараясь запомнить этот миг.

– Конечно хорошо, – согласилась Богиня, крутя в руках какой-то цветок, который поблескивал на солнце, словно был хрустальным. – Когда рождается феникс, мир становится счастливейшим обладателем такого чуда. А тебе повезло вдвойне: у Мари скоро появится дочь, и она тоже, как мама, феникс.

– Значит, я не так уж плох, – пошутил я, – что ко мне вон уже два феникса прилетели.

– Плох, тоже мне скажешь! Мучилась бы я с тобой, если бы считала тебя плохим миром. Ты, дорогой мой, один из самых лучших и любимых моих миров, – она поцеловала меня в щеку, отчего я вообще весь зацвел, ведь не каждый день тебя Богиня целует.

– А почему не самый? – все же решился я набить себе цену – два феникса у меня теперь есть, а это дорогого стоит!

– Не задавайся, Расшард, у меня много миров, и все они очень стараются, чтобы стать лучшими. Так что и ты должен постараться, чтобы у тебя больше не было войн. Я понимаю, что ты молод, и все мы ошибаемся, но все же ты уже не так мал, чтобы находить какие-либо для себя оправдания.

– Конечно, Энелия, я буду очень стараться, – я улыбнулся своей матери и принялся опять наблюдать, как летает феникс, а вокруг нее в небе кружат четыре ее дракона. Я разогнал тучки, чтобы мне лучше было их видно. Красивое все же зрелище. – Не может быть!

– Что случилось? – тут же Богиня повернулась ко мне, тоже отрываясь от созерцания феникса.

– Мои души просятся домой, – я боялся дышать и притих, слушая их.

– Так чего же ты ждешь, возвращай их домой.