– Мы согласны на статус наложников, только бы быть с вами рядом, – Сенат упал передо мной на колени и обнял за ноги, прижимая к себе и продолжая горящими глазами смотреть на меня снизу вверх.

– Что здесь происходит? – раздался, как оказалось, очень громкий и жесткий голос моего Белира. А я даже не подозревала, что он так умеет.

Белир са Оксон, синий дракон

Ко мне пришел вестник от охраны Мари, и я тут же помчался к ней. Уже подходя, я видел, как наши с братьями верные друзья и соратники пытаются привлечь ее внимание. Слышал, что они просят ее дозволения за ней ухаживать. Но Мари это очень беспокоило, она всячески пыталась объяснить, что она против. Но разве ж когда-нибудь дракон мог просто так согласиться на отказ от истинной? Это раньше были варианты – зверь мог почуять в нескольких девушках подходящую пару, и уже человек мог выбрать, а сейчас малышка оказалась тем яблоком раздора, который хотят заполучить все.

– Что здесь происходит? – я пытался контролировать свой голос, потому как злость оттого, что мою пару без разрешения хватают, начинала буквально клокотать.

Теперь было понятно, почему именно мне первому охрана направила вестника: только я смог бы сдержаться и не загрызть на месте этих отчаявшихся драконов.

– Белир, – Сенат, увидев меня, тут же отпустил Мари и виновато склонил голову. – Мы еще раз просим у вас позволения ухаживать за нашей истинной, чтобы она лучше нас узнала и не захотела отказываться.

Я смотрел на них и видел себя – вот таким же растерянным, раздавленным и разбитым. Я бы тоже умолял, чтобы от меня не отказывались, если бы мне не позволили ухаживать за Мари. Но она была против новых истинных, она и нас не хотела брать мужьями, и меня это уже начинало беспокоить. Ведь и Алана с Денли, и Фарго она взяла в мужья сразу, как только увидела в человеческой форме, так чем же я хуже?

Мне было больно отказывать друзьям, очень больно, но я дал слово.

– Нет, – мой голос немного звенел, но я уже и не пытался сдерживаться. – Вам всем уже все объяснили. Вы не одни, кто чует ее как истинную. Да, сейчас мало женщин, и вы боитесь, что другого шанса у вас не будет, но на все воля Богини!

– Нет, нет, вы не можете так поступить с нами! – закричал уже Раур. – Мы требуем позволения!

Они на глазах переставали себя контролировать, еще немного – и передо мной будут четыре обезумевших дракона. Я быстро задвинул Мари за спину. И громко, вливая силу в свой голос, как когда-то учил нас троих Фарго, принялся давить на их сознания.

– Я приказываю вам успокоиться! – моя сила оплела их тела, которые уже начинали дрожать, зрачки так и менялись от дракона к человеку. Они пытались сопротивляться, хрипели, рычали. Но магия сильной крови никогда не позволяла ни одному существу пойти против своего главы.

Я вспомнил все те обряды, что мы проходили еще юнцами, как Фарго делился с нами своей кровью, чтобы и в нас вскипела сильная кровь. Все же тех крох, что у нас были, не хватило бы никогда для вот такого управления драконами. И вот сейчас, первый раз в жизни, я понял значимость и ответственность за свою силу.

– Послабь немного силу, – мне на плечо легла рука Фарго. – Да, вот так, дыши.

Он печально смотрел на своих друзей, которые теперь просто лежали на полу беседки и молчали. Каждый знал, что, когда твоему зверю приказывают со стороны и он вынужден слушаться, это больно. Но по-другому я не мог поступить.

Налиш Гасаш, красный наг

Мари стояла с округлившимися глазами, наблюдая за всей этой нехорошей ситуацией, мне захотелось ее утешить, успокоить, и я решился. Подползя к ней, я осторожно погладил ее по плечу. Она пребывала в каком-то оцепенении и не обращала внимания на других, продолжая смотреть на драконов, к которым теперь наклонились их главы и что-то каждому говорили. Но я не прислушивался.

– Мари, – я попытался оторвать ее стеклянный взгляд от входа в беседку. – Давай прогуляемся?

Она повернула ко мне голову и посмотрела на меня бездонными аквамариновыми глазами, сейчас через край наполненными слезами.

– Ты не виновата в этом, – я не удержался и сжал в руках ее плечи. – Мы сами виноваты, все четыре народа, что девочки перестали рождаться. Если бы мы тогда не устроили войну, то такого бы сейчас не было, каждый бы в свое время находил и даже выбирал себе истинную. И был бы счастлив. И ты не виновата, что слишком много мужчин сейчас находят именно в тебе свою пару, ты не можешь не нравиться – ни нашим звериным сущностям, ни человеческой форме.

– Спасибо, Налиш, – она улыбнулась, и мой мир поплыл от счастья.

Все же тех драконов, что уже немного отошли и теперь сидели как побитые, я понимал. Мы с братьями недалеко от них ушли. Но главы драконов и барсов были на нашей стороне, и они всячески старались нам помочь завоевать Мари.

Вот и сейчас я видел, как барсы стоят в стороне, обсуждая что-то с охраной и, видя меня близко с их женой, не подходят, а дают возможность нам говорить.

– Давай прогуляемся, – согласилась она и быстро пошла в сторону от беседки. Видимо, это место никогда не станет ее любимым.

Я тихонечко полз немного позади нее и наслаждался компанией, мне хотелось схватить ее на руки, обернуть своим теплом, позволить почувствовать меня всего. Но она шла молча, и было понятно, что ей очень грустно и она так и не может до конца принять реалии нашего мира.

Мы вышли к небольшому фонтану, и она тут же уселась на его край. Ну а я, на небольшом расстоянии, уселся рядом и предусмотрительно запихнул свой хвост подальше от нее.

– У тебя никогда не бывает такого чувства, что ты все делаешь неправильно? – она опять подняла свою головку ко мне и внимательно посмотрела в глаза.

Да мне все кажется неправильным: неправильно что она сейчас не в моих объятиях, неправильно, что я не целую ее, утешая, неправильно, что она не принимает меня.

– Иногда бывает, – я улыбнулся ей, стараясь максимально сильно нравиться.

– Вот и у меня такое бывает, а в последнее время вообще не проходит, – она опустила свою головку и нахмурилась, явно копаясь в себе.

– И что же неправильного, по-твоему, происходит? – как же мне хотелось взять ее за руку, просто хотя бы так наслаждаться ее близостью.

– Я постоянно кого-то обижаю, – теперь она опустила свою руку в фонтан и приподымая воду в ладошке, смотрела, как она падает обратно. – И тебя с твоими братьями обижаю.

– Нет… то есть да… нет, Мари, – я все же выдохнул. – Ты не обижаешь нас с братьями, мы все понимаем.

– Вот, – она опять посмотрела на меня. – Все всё понимают, но тем не менее это не избавляет их от обид.

Барсы стояли все это время в стороне, я хорошо их чувствовал, да и охрана не отходила, как всегда. Глава Денли решил, что нашей беседе пора завершаться, и вышел к нам.

– Денли, – она обрадовалась мужу, и он без каких-либо сомнений взял ее руку, подымая за нее, и крепко прижал к своему телу.

Мне только и оставалось, что смотреть на это и держать свою слюнку во рту.

– Спокойной ночи, Налиш, – она сейчас была на одном уровне с моими глазами, я сидел, она стояла, и мне безумно тоже хотелось обнять ее, хотя бы вот так, как барс в человеческой форме. Я бы сдерживал свой хвост и не прикасался им, но она уже развернулась, собираясь уходить из парка.

– Спасибо, Мари, – выкрикнул я ей в спину.

Она повернулась и недоуменно посмотрела на меня, одними глазами спрашивая, за что спасибо.

– И тебе сладких снов, – я не стал говорить другого: за то, что не побоялась, за то, что прогулялась, за то, что позволила быть рядом и даже за то, что не вздрогнула, когда я дотронулся до ее плеча.