– Все хорошо, – шепнул дракон в ушко, целуя за ним. – Просто ты очень страстная девочка, вот мироздание и послало тебе столько истинных. А может, это твоя магия в тебе бушует. В мире ничего не происходит просто так.

– Вот это я попала, – только и успела я прошептать, перед тем как уплыть в сновидения.

Сульгенэль Лавридани, эльф

Я шел по коридорам своего замка, чеканя высокими сапогами шаг. Уже больше недели пытался разобраться с непонятными и, скорее всего, не стоящими ничего мятежами. Все складывалось очень странно: когда я со своими эльфами приезжал в очередное поместье, там начиналось целое представление. Недовольные сложившейся жизнью мужчины отказывались платить налоги, кричали, что я не на своем месте, что род Лавридани уже давно себя изжил. Но все это было как-то неубедительно и слишком наигранно. Потому как каждый знал, что их жизни напрямую зависят от моей крови, как бы они ни желали сменить правителя.

Поговорив с подданными, успокоив их, пообещав, что все обязательно наладится и что гнев Богини обязательно минет, я получал сообщение о новом бунте. Очередные скачки от портала к порталу, от поместья к поместью.

А вот теперь Милиса Каур, брошенная невеста нагов, заявилась ко мне в замок, сообщив, что в ее поместье произошел пожар и ей больше некуда деться. Она приехала не одна, а привезла всех двадцать четырех своих мужей, из которых истинных было только шестеро. И всех своих наложников, а это, между прочим, еще более четырехсот душ. Жадная все же женщина. Но я ей не советник в этом вопросе, так что, скрипя зубами, позволил временно разместиться в дальней части замка.

Все это время она вела себя тихо и кротко, часто напрашивалась на общие ужины, при этом много говорила о том ужасном позоре, который ей устроил ее жених наг. И что она не верит, что неизвестная девица действительно является его истинной.

– Она это подстроила, – ее нежный голосок ласковым пушком проходил по изболевшейся душе.

– Как же можно такое подстроить, Милиса, разве истинность — это не дар Богини? – я в очередной раз потерял аппетит, потому как по сообщениям от своих подданных, узнал, что Мари стала истинной для драконов.

А это, как знали все, бесповоротный и проигрышный вариант. Они никогда ни с кем не делятся. Что можно противопоставить драконам? Да ничего. Объявить войну – так Богиня тогда вообще сотрет нас всех с лица этого мира.

– О мой король! – отвлекла в очередной раз меня эта женщина.

Я хоть и пользовался когда-то ее услугами, но вот последнее время вообще на нее смотреть не мог, она стала казаться совершенно другой, какой-то развязной, эгоистичной и, наверное, уже не такой красивой, какой я видел ее раньше.

– Эта выскочка, неизвестно откуда взявшаяся, наверняка знает что-то запретное, потому как это просто невозможно – прибрать к рукам всех глав оборотней и нагов.

То, что Мари теперь еще и истинная драконам, я посчитал нужным никому не сообщать: и так слишком много говорят об этой юной девочке.

Я быстро встал из-за стола, и все придворные тут же последовали моему примеру. Обычно я подольше сидел, чтобы давать возможность своим подданным нормально поесть, но не сегодня. Слишком уж сильно меня все бесило.

И вот теперь я тяжелым шагом брел по самой дальней и закрытой части дворца, где располагались сокровищницы, галереи, ценные библиотеки и многое другое, куда не дозволялось приходить никому. Я мог здесь отдыхать. Тишина никогда не давила на меня, она меня успокаивала, а я, как и много лет назад, так сильно нуждался в этом.

Рано оставшись без родителей, я, может, был бы и несчастен, но зная об их поступках, я не мог жалеть ни о чем. Потому и тосковал без семьи, без привязанностей, без каких-либо ощущений.

Приставучая Милиса порядком выводила последнее время, куда бы я ни шел, где бы ни появлялся, она всегда была рядом. Каждый раз потираясь об меня и касаясь, буквально доводила до бешенства. Все же зря я ее пустил в свой замок: хоть в нашем мире и осталось не много женщин, избавление от этой никому бы не навредило.

Марина Шиляева

Утро или, скорее, уже далеко послеполуденное время, встретило меня безумно вкусным запахом. Из моей гостиной слышались приглушенные голоса и даже смех. Я немного обиделась, что мужья меня не разбудили и, по всей видимости, дожидаются моего пробуждения в соседней комнате, с той самой вкусной едой.

Я медленно потянулась – мышцы немного ныли от особенно смелых фантазий мужей. Не обнаружив ничего поблизости, завернулась в тонкую простынку и побрела босиком к ним. Пусть попробуют объяснить, почему улизнули из постели, так и не разбудив меня.

– Доброе утро, – я открыла двери и воззрилась на немаленькую компанию в моей гостиной.

В креслах и диванах удобно разместились бессовестные мужья и все нареченные, а у меня, как назло, от неожиданности простынка начала сползать непозволительно низко, отчего я ойкнула и быстренько скрылась за дверью.

– Вот стыдобище, – опустилась я обратно на кровать.

И как мне быть, если даже представить этих немаленьких детин я не могу всех вместе в своей постели. График им, что ли, рисовать и номерки на входе выдавать?

Плюнув в сердцах на себя за глупости, я потопала в ванную, где теплая водичка меня уже ждала. Все же если они все тут собрались, то чего-то же хотят от меня, так что придется выйти.

В ванную осторожно постучали, я попыталась что-то буркнуть – типа нельзя, занято. Но в двери просочился виноватый Алан.

– Мари, ну ты чего так испугалась?

– Я думаю, неправильно, что вы приводите их всех в нашу гостиную. В конце-то концов, в замке уйма комнат, где мы могли бы встретиться.

– Так изначально и планировалось, но ты долго не просыпалась, и парни начали беспокоиться и стали приходить, чтобы лично выяснить, в чем дело, – он виновато посмотрел на меня.

Я лежала в ванной с пузырьками мыла и медленно водила мочалкой по телу.

– Дай мне, – он тут же присел у низкого бортика ванной и принялся более нежно и волнующе меня мыть.

– Еще немного таких вот движений – и я просто тебя не выпущу.

Алан громко засмеялся и без вопросов тут же принялся раздеваться.

– Я же пошутила! – удивилась я такой готовности.

– За свои слова нужно уметь отвечать! – уже опускаясь ко мне в ванну, он тут же накрыл мое разгорячившееся тело своим.

– А как же гости? – удивилась я обычно такому правильному Алану.

– Если кто-то конкретно интересует, я могу позвать, – принялся он проводить дорожку поцелуями от моего ушка к ключицам.

– Алан! – странно было слышать все это из его уст.

– Ну а что, Мари, – он поднял свое лицо, и оно оказалось в сантиметре от моего, глазам даже больно смотреть было так близко. – Они все твои, и от этого никуда не деться. Не принимая их, ты только делаешь им больно.

– Ну а как же вы?

– Что мы? – нахмурил брови Алан, но при этом поцеловал в уголок губ.

– Разве вам не будет неприятно, если кроме вас мне нужно будет делить себя еще с кем-то? – все же этот мир был очень непонятен.

– Вчера Фарго нам с братом все объяснил: они не хотят тебя отбирать у нас, они готовы делиться и, более того, стать одной семьей. Денли так обрадовался, что вон сейчас сидит и не может от драконов оторваться, согласовывает всевозможные вопросы, которые ранее невозможно было решить.

– Это мне все понятно, – пришлось даже фыркнуть, потому как выгода была налицо. – Но… а в постели – неужели у вас нет чувств ко мне, и вам абсолютно все равно, с кем я?

– Как это «нет чувств»? – Алан немного отстранился от меня, чтобы заглянуть мне в глаза. – Еще как есть и, поверь, мы все очень любим тебя.