Окунувшись в их боль, я словно получила удар под дых. Они действительно не понимали моего поведения, но были готовы на все, лишь бы я перестала их бояться. Жгучее, удушающее и раздирающее отчаяние читалось у них на лицах. Губы сжаты в тонкие линии, а лица словно у восковых кукол – безжизненные и такие же неподвижные.

– Это мы должны просить прощения, милая Мари, – все же смог разжать свои мощные челюсти Дашен. – Это мы повели себя недостойно, когда поторопили события. Нас может оправдать только радость обретения истинной. И это, по всей видимости, затуманило нам разум.

– Ну тогда, – улыбнулась я им, – мы извиним друг друга и забудем о недопонимании.

– Конечно, – тут уже вклинился Налиш, несмело мне улыбаясь.

– Мы волновались о тебе и очень рады, что ты не пострадала, – не менее тепло улыбнулся мне Шером.

– Спасибо, – еще раз и я улыбнулась.

– Ну что же, раз все всех простили и никто ни на кого не держит обид, предлагаю все же начать ужин, – Фарго смотрел на меня, видимо дожидаясь моего кивка.

Дашен Гасаш, желтый наг

За столом мы с братьями сели как можно дальше от Мари – не потому, что так хотели, а потому, что боялись опять напугать. Драконы вели себя настолько непринужденно и беззаботно, словно каждый день у себя гостей встречают. Но мы-то все знали, что нога не дракона сюда ступает первый раз. Малышка тоже расслабилась и развеселилась, слушая рассказы присутствующих, и сама не отставала, рассказывая о себе.

Я часто замечал ее быстрые взгляды на себе, но никак не мог их поймать, чтобы хоть недолго понаслаждаться ее вниманием.

– Я помню, как в детстве, – рассказывала она мужчинам за столом, но к ее журчащей речи прислушивались и все находящиеся в столовой слуги, – мы с подругами сбегали из дома по ночам. Хотели отыскать клады, спрятанные еще с последней войны.

– А у вас было много войн? – удивился водный дракон Белир.

– О да, множество, – она даже закивала головой.

– Но у вас же только одна раса, что вы могли не поделить? – тут даже Налиш не выдержал и тоже включился в разговор, а до этого мы все втроем сидели и только слушали.

Мари повернулась к Налишу и, спокойно смотря ему в глаза, стала говорить, не делая даже какого-то намека, что он ей неприятен, потому что наг.

– Поверь, было бы что делить, а причина всегда найдется. Только вот, к сожалению, простые люди от этого сильно страдают. И это я говорю не только о мировых войнах, бывают войны и внутри стран, конфликты, столкновения. В нашем мире было столько всего, что я не знаю, почему человечество до сих пор живо.

– А как Богиня отнеслась к мировой войне? – спросил удивленный до крайности Махит.

– К нам Бог давно не спускался с небес, и спускался ли он вообще когда-то, никто не может знать точно, – Мари нахмурилась и принялась опять ковыряться в тарелке, явно о чем-то размышляя.

– Мари, а как строятся ваши семьи? – спросил Риар.

– Существуют разные браки, у нас на самом деле в этом полная свобода. Полигамные браки, конечно, встречаются, но только в станах с молодой религией, да и то это большая редкость даже и для них. А в основном в мире существуют только моногамные браки. В таких браках иногда встречаются отношения однополых партнеров, но это тоже редкость.

– Это как? – рядом сидящий с ней Алан просто подавился.

– Да, Аланчик, у нас в этом деле нет границ, каждый выбирает свой путь в жизни сам, – она смешливо похлопала того по спине. – С вашей рождаемостью девочек, я удивлена, что такое не практикуют.

– Мари! – тут уже не выдержал Фарго и с расширившимися глазами воззрился на нее. – У нас такого просто не может быть, звериная сущность не позволит!

– А эльфы? – не сдавалась она, а я уже вовсю веселился, потому как сводить с ума драконов еще не удавалось никому, а она их уже, походу, довела.

– Эльфы – дети природы! Они просто не смогут так! – Фарго стал пить большими глотками воду и поглядывать на своих собратьев. – Да это же ужас!

– Ну, не настолько мы ужасны, – поддержал веселость Мари Белир.

Под конец обеда смеялись все, причем темы у нас менялись, и одна была интереснее другой, но вот вечер закончился и всем нужно было расходиться по комнатам. Собратья Фарго с тоской смотрели на Мари, ну а мы с братьями вообще старались не подымать глаза, потому как в них было слишком много боли.

– Дашен, – окликнула меня Мари, которая стояла со своими барсами. – Я бы хотела поговорить, если это возможно.

– Конечно, – я не стал подползать слишком близко, а лишь выжидательно смотрел на свою любимую.

– Где здесь можно побыть без лишних ушей? –обратилась она к Фарго, который, отдав распоряжения своим драконам, тоже подошел к ней.

– Пойдемте, – он рукой направил нашу небольшую компанию.

Малышка нервничала, это было видно, но была решительна и серьезна. Мы зашли в ближайшую дверь, за ней оказалась уютная гостиная с большим камином и несколькими диванчиками возле него.

Фарго запустил огонь в камин, и веселое пламя тут же заплясало за его низкими решетками. Мари села на диванчик, а дракон, что-то шепнув Алану, увел за собою Денли и моих братьев.

Мне ничего не оставалось, как тоже разместиться на диване, чтобы не возвышаться живым изваянием над нею. Смотря на свой хвост, я нервничал и не знал, куда его спрятать, чтобы малышку не напугать. Заботливый и такой спокойный Алан уселся рядом со своей женой, взяв ее руку в свои.

– Дашен, – она смотрела в мои глаза, и я не видел в них страха, только решимость.

Наверное, страх отразился в моих глазах, потому что вот так сообщают, что не могут принять и не видят дальнейшего общего пути. И я не сдержался – ринулся к ней и, укладывая голову к ней на колени, зашептал, словно безумный:

– Не прогоняй нас, прошу тебя, Мари, – она замерла, я это чувствовал, и Алан тоже напрягся. – Мы не будем тебе мешать, только позволь быть рядом. Мы хорошие воины, превосходные защитники, мы не станем для тебя обузой. Если тебе так неприятно видеть наши хвосты, мы что-то придумаем, может, какие-то накидки сошьем или артефакты разработаем. Я и мои братья на все согласны, только бы ты позволила быть рядом.

– Дашен, перестань, – ее голос дрожал, а я только усилил свой напор.

– Ты наша истинная, ты именно такая, о которой мы всегда мечтали, еще в нашем замке, когда ты гуляла в саду, мы наблюдали с братьями, мы любовались тобою. Каждое твое действие, каждое движение – они пронизаны нежностью и добротой, мы никогда не обидим тебя, не предадим. Птичка, ты нам очень нужна, мы без тебя просто умрем.

Теперь я все сказал и, прижимая свою голову к ее коленям, я ждал справедливой кары за свою несдержанность, за необдуманность своих действий, я ждал чего угодно.

Марина Шиляева

Сидя за столом, я без конца мысленно возвращалась к своим змейкам. Они молчали, ели без аппетита и никак не пытались привлечь мое внимание, когда как другие без конца ухаживали, соблазняли, делились сокровенным и искренне смеялись вместе со мной. К концу ужина я убедилась, что разговора не избежать. Как ни убеждала я себя, что это змеи, и притом опасные змеи, но они в первую очередь мужчины. И так их обижать, как это делаю я, просто нельзя.

Когда меня обидел мой бывший – теперь я его и за мужчину не считала, – мне было очень больно. А единожды пройдя через такую боль, ее не пожелаешь никому. Так вот, быть сволочью я не хотела, а единственный путь все решить и расставить на места – это разговор.

И вот я сижу, смотрю в такие же ошалевшие глаза Алана, а Дашен прижимается головой к моим коленям, и я физически чувствую его боль. Пару раз еще хлопнув ресничками, я осторожно забрала свою руку у Алана и попыталась привести в чувство змея, или, вернее, нага.