– Тогда почему такое безразличие?

– Не безразличие малышка, а понимание, что ты умеешь любить и твоя любовь — это бесценный дар для каждого из нас. А видеть твое наслаждение от подаренной нами любви – это ни с чем не сравнимо. И что плохого в том, если тебе дарит свою любовь твой истинный?

– То есть когда меня другой истинный в постели… хм… – запнулась я, – любит, тебя это вообще не смущает?

– А почему меня это может смущать? – Алан искренне улыбнулся и уже более усердно начал целовать.

– Ну, хотя бы потому, что другой, а не ты, пользуется моей любовью, – вот твердолобый все же. – Если мне правильно показалось, то Денли все же против дополнительных мужей! – с моей стороны это был железный аргумент.

– Хм… – задумался Алан, но губы не пытался оторвать. Теперь уже приподняв мою спинку из воды и выставив для себя мои грудки, словно пирожные, над водой, он осторожно их принялся покусывать, чтобы тут же зализать и еще раз поцеловать. Все же обиженно отпустив мою розовую вершинку из своего рта, он посмотрел как на неразумного ребенка, который отвлекает такого занятого человека. – Он был бы против, если бы драконы заявили, что они единственные будут тебя иметь, а нам с братом и тем более нагам выпишут билет из своего края в один конец. А они могли, поверь. Какие бы сильные все расы ни были, но нам не совладать с драконами. Конечно, мы бы дрались, мы бы отбивали тебя, но, скорее всего, просто сгинули бы.

– Ого!

– Да, кошечка, а когда Фарго сказал, что не будут тебя отбирать и, более того, хотят с нами сделать семью, то почему же мы должны быть против?

– Ну, хотя бы чувство собственности? – тут уже замечание с моей стороны было вялое, потому как он опять погрузился в тщательное изучение груди своим языком.

Опять недобро глянув на меня, он, действительно как маленькой, принялся объяснять.

– Пойми, Мари, мне неизвестно, насколько ты знаешь мужскую физиологию, но могу немного поделиться своими личными наблюдениями. Мужчины и женщины отличаются.

Я даже прыснула прямо ему в лицо.

– Знаю, – уже более красиво и культурно я принялась хихикать.

– Я рад, но все же продолжу, – он печально посмотрел на призывно торчащие соски, но все же оторвал от них взгляд, чтобы продолжить. – Женщина – она в основе принимающая, то есть ты можешь брать столько, сколько тебе дадут, и чем больше твое либидо, тем больше ты можешь брать. А мужчины — это дающая сторона, мы физически не способны быть заряженными без остановки. Конечно, с такой девочкой как ты, со своей истинной, мы можем на протяжении всей ночи кувыркаться в постели. Но все же, освободившись, требуем небольшой передышки.

Я смотрела на него и не понимала, зачем он мне все это рассказывает. А он, видя мое непонимание, стал продолжать:

– Разве плохо, что в этот момент тебя удовлетворяет другой твой истинный и этим самым дает нам возможность и самим сильнее возбудиться, чтобы быть готовыми для тебя?

Я потихонечку офигевала, смотря на мужчину, который не против делиться, только бы мне было хорошо. Какие же они все тут… другие, что ли. Я притянула его лицо к себе, чтобы сильно прижаться к его губам, мне дико захотелось раствориться в нем, подчиниться его силе, чтобы он в очередной раз научил летать.

В гостиную я выходила немного покрасневшая. Алан после всего, что мы устроили в ванне, все же меня выкупал, потом вынес из ванной и даже, высушив, одел. Когда же потянул в гостиную, из которой все еще доносились голоса, мне почему-то стало стыдно, и я попыталась туда не пойти.

Я в ванной стонала так, что совершенно не думала о том, что меня могут услышать, теперь же меня Алан тянул к тем самым, кто наверняка меня слышал. И мужьями мне приходятся только трое из них всех. Как же стыдно было выходить! Но я ничего не сумела противопоставить силе Алана: меня все же внесли в гостиную и, не сильно заморачиваясь, вручили первому попавшемуся мужчине, сидящему к двери ближе всех.

– Вот, – опустил меня Алан на колени к Белиру. – Накормить.

А сам вернулся в ванную убираться, потому как там мы, скорее всего, устроили потоп.

Я сидела тихонечко, боясь пошевелиться, и старалась смотреть только на свои руки. Белир осторожно приобнял меня за талию.

– Я тебе не нравлюсь? – его тихий и такой мелодичный голос заставил слегка вздрогнуть, потому как, пребывая в своих мыслях, я не ожидала, что ко мне обратятся.

– Почему же, нравишься, – но глаз я все равно предусмотрительно не подымала.

Он обнял меня сильнее и уже настойчивее притянул к своей груди.

– Давай я тебе покормлю?

Теперь я уже вздрогнула более реально: я же не малый ребенок, чтобы меня кормили! К нам быстро подошел Фарго, и я даже дернулась в надежде, что меня снимут с ручек, где так неловко сидеть и стыдно попросить спуститься с них.

Но этот предатель сел на подлокотник и замер с тарелкой, на которой было множество всевозможных закусок.

– Много сейчас не предлагаю, – Фарго все же вынудил на него взглянуть. – Потому как через пару часов уже ужин, а на него приглашены некоторые наши подданные.

– А может, я плотненько поем сейчас и останусь в своих комнатах? – посмотрела я на своего красненького дракошу, потому как на других смотреть до сих пор не могла.

– Ты хочешь закрыться в спальне на все время? – задумчиво пророкотал Фарго. – Поверь, мое сокровище, я только за, но твоих нареченных тогда тоже нужно будет брать. Боюсь, втроем мы просто не справимся.

Вот тут я покраснела так, что мне показалось, будто даже температура поднялась.

– Фарго, ну что ты такое говоришь? – Белир ободряюще погладил меня между лопаток, невольно расслабляя мои напряженные мышцы. – Мари, давай мы тебя все же покормим, а то ты ела последний раз почти сутки назад.

Его рука потянулась за маленькой тарталеткой с непонятным салатом и той самой красной рыбкой, которую я так сильно пристрастилась кушать в горах.

Белир, словно каждый день меня кормил, поднес еду прямо из своих рук и мне ничего не оставалось, как откусить от этой тарталетки. Частично рассыпавшаяся вкусность была быстро поймана синим драконом и самолично доедена.

– Фарго сказал, что тебе нравится рыбка, – он смотрел на меня своими бездонными синими омутами, и опять я почувствовала спокойствие и умиротворение рядом с ним. Он тоже распробовал тарталетку и, по-моему, ему понравился ее вкус.

– Да, очень, – я уже немного смогла расслабиться и теперь даже подняла глаза от рук и понемногу поглядывала на всех.

– А Денли сказал, что ты любишь салатики, – опять этот мелодичный спокойный голос, который окутывает и успокаивает.

– Да, люблю, – я вообще сегодня на все согласна, только бы эти неловкие моменты закончились.

– Тогда попробуй это, – Белир опять подхватил одну из тарталеток, которые на тарелке держал Фарго, и опять поднес прямо к моему рту.

Мне хотелось сказать, что я и сама могу. Но, видя с каким удовольствием кормил меня мужчина, было неудобно отказываться. Ему приятно, а мне вроде и не сложно.

Наги, как обычно, сидели дальше всех и прятали свои хвосты. Денли что-то усердно обсуждал с Махитом, а Риар жадно смотрел на меня, отчего опять мне пришлось опустить глаза, чтобы не напрашиваться на очередные нежности.

Риар фо Кнор, серый дракон

Официальный ужин не обещал быть интересным, на него съехались сразу три женщины со своими истинными, наложников не полагалось брать. Но даже и без них это уже было немалое сборище. Еще к ужину присоединятся самые верные друзья и соратники, которые, как и мы когда-то, не обрели свою пару и остались жить в замке, а также доверенные лица глав.

Мари нервничала, и по ней это было видно. Хотя Фарго с оборотнями одели ее в шикарный наряд и она была словно ожившая богиня, все равно не могла взять себя в руки.