Монстр попятился боком, отходя от стены и пытаясь зубами достать со своей спины орка. Гарэл понял, что не сможет удержаться верхом так, чтобы его не достало пастью. Орк вырвал нож из спины, спрыгнул и откатился в сторону. Нога предательски онемела от боли, парень схватил с земли помятый щит и развернулся как раз в тот момент, когда чудовище вновь бросилось на него с открытой пастью. Гарэл зарычал от боли и решимости, крепко держа щит перед собой. Зубы монстра сомкнулись на щите…

Когда затрещали доски, сминаемые мощной челюстью чудовища, Гарэл выпустил щит из рук. Монстр затряс головой, однако щит упором встал в его пасти, не давая ей захлопнуться. Хромая, Гарэл подбежал к сестре, закинул ее на плечо, и бросился к выходу из тоннеля, пока чудовище было занято. Уже передвигаясь на четвереньках по сужающемуся тоннелю, он услышал хруст досок, рык и громкий стук пасти. Гарэл пополз быстрее, увязая в глине, хрипло дыша и почти теряя сознание.

Наконец он выполз из узкого лаза, подтащил за веревку кокон с сестрой и вместе с ней покатился вниз по склону к реке, угодив в камыши топкого берега.

Голова кружилась, его тошнило, и в ушах стоял гул, но орк понимал, что ему еще рано расслабляться. Да, он был за городом, но его могут увидеть с крепостной стены. Он поднялся сначала на четвереньки, а потом сел на колени, с трудом заставляя себя двигаться. Он подавил приступ кашля, зажав себе рот. Глянув на сверток с эльфийкой, Гарэл застонал от боли, схватил веревку и осторожно начал продвигаться вдоль берега.

Облака летели по ночному небу, закрывая звезды и луну, вокруг стрекотали ночные насекомые, камыш шуршал от ветра. А вдоль заросшей травой береговой линии шаткой походкой брел полукровка, периодически падая на колени, и продолжая ползти на четвереньках, но потом вновь находя в себе силы идти на двух ногах. А позади себя он тащил сверток с очертаниями человеческого тела.

Светлеющее небо заставило орка свернуть от реки к роще, где он, дойдя до первого дерева, рухнул в траву.

Порыв ветра хлестнул Хранителя в спину.

«Помоги им…» — послышалась едва уловимая просьба Эфириса.

Ким резко остановился и оглянулся назад, понимая в чем дело.

Нинель. Гарэл.

Волнение взметнулось из глубин его сердца. Он нашел их. Он знал, где они. Он увидел Гарэла, истекающего кровью, умирающего в траве. Он узнал, что с ними произошло. Ким застонал от боли в сердце. Неужели все, что он делал для эльфийки, залечивая ее душевные раны после Сахана, было зря? Нет, она сможет это пережить, она сильная, она выдержит.

Ким почувствовал, как в барьерах Заудена образовался коридор, и сразу воспользовался шансом, пытаясь проникнуть вперед. Однако Зауден позволил лишь взглянуть на него.

Сквозь пространство Ким увидел мужчину на троне Виаласта. Он смотрел прямо на него своими черными, лишенными белков, глазами, из которых вырывался черный туман. Возле трона на цепи, словно собака, сидела совершенно голая королева Мирона Андольская с пустым, отрешенным взглядом. Ее тело было покрыто порезами и пятнами синяков, а ниже по ступеням от трона лежали мертвые люди, усеявшие весь зал.

«Отпустил бы ты старушку», — сощурившись, мысленно произнес Ким и послал приветственный удар света по Заудену.

Барьеры захрустели, Зауден напрягся, но его ничего не выражающее лицо осталось каменным.

«Иди сюда, Хранитель, я желаю поглотить тебя», — послышался ответ Заудена, и его атака сожгла часть жизненной силы Кима.

Ким встряхнулся.

«Я принимаю вызов!» — мысленно крикнул Ким вслед схлопывающимся обратно барьерам.

Он остался стоять в поле, а на горизонте сквозь дымку облаков виднелась высокая башня дворца в Виаласте. Зауден ждал его там, и осталось совсем немного, чтобы их битва наконец состоялась. Только вот…

— Нинель, очнись! — крикнул Ким, посылая своего двойника назад и прорываясь сквозь пространство.

«Что произошло? — думала Нинель, свернувшись на каменном полу большого зала. Вокруг царила тьма. — Почему я здесь? Это сон, это не может быть реальностью…»

Послышались тяжелые шаги, ее тело подняло в воздух, а потом с силой бросило обратно на пол, ломая ей кости. Когтистые лапы впились ей в ногу, кровь хлынула на землю, но тут же была стерта телом эльфийки, которую потащили по полу. Со всех сторон слышался восторженный рев демонов. Нинель не могла сопротивляться, ее тело словно лишилось сил. Она чувствовала, как на ее плече до мяса стирается кожа, а волосы цепляются за острые неровности камней. Ее тащили… куда? Нинель попыталась взглянуть на мучителя и увидела огромного демона.

«Почему я опять в Сахане?» — с тоской подумала Нинель, удивляясь своему безразличию.

Демон злорадно захохотал и бросил эльфийку в выгребную яму. Вязкое зловоние облепило Нинель, и она начала медленно тонуть. Она задыхалась, отходы залепляли ей глаза, нос и рот, она пыталась откашляться, но тело не слушалось. Руки, словно ватные, едва шевелились, а чувствительность ног полностью пропала.

Ее резко выдернули из дерьма и кинули в центр темной комнаты. Эльфийка попыталась откашляться, но ее придавило огромной ногой демона, а острые когти впились ей в спину, разрывая кожу и плоть. Нинель закричала, поражаясь тому, как слабо слышен ее голос. Появился инкуб, который схватил ее за горло рукой, отбирая у демона и кидая в обжигающую реку подземного Сахана. Девушку топили, она теряла сознание от нехватки воздуха, а потом доставали из воды, чтобы она лишь на мгновение насладилась глубоким вдохом воздуха, и все повторялось. Почти кипящая вода оставляла ожоги на теле, Нинель видела их на руках, плечах, груди, животе. Но эльфийка совсем не могла сопротивляться, и пытка длилась и длилась. Боль во всем теле заставляла ее кричать, но мучители лишь хохотали и продолжали свое дело.

— Нинель, очнись! — донесся до нее знакомый голос.

Истерзанная Нинель, находясь в лапах демонов, оглядела комнату. В дверях стояла высокая фигура в балахоне.

«Ким?» — удивилась Нинель. Она совсем потерялась в осознании происходящего.

— Нинель, солнце, очнись, ты нужна брату, — спокойно проговорил голос, который раздавался словно со всех сторон. Очертания демонов колыхнулись зыбкой дымкой, и вот Нинель уже лежит на полу комнаты в таверне «Камень жизни», а Вестник все так же стоит в дверях.

— Ким! — крикнула Нинель, вскакивая с пола, однако онемевшие ноги подкосились, и она упала на теплые доски. Очертания Вестника Зла начали таять, и девушка поползла к нему изо всех сил.

— Не уходи! — со слезами на глазах прокричала Нинель. — Ким! Не уходи!!!

Но Вестник Зла растаял, как и комната в таверне…

Теперь она лежала в траве, наполовину выбравшись из пледа, а перед ней — неподвижное тело брата.

Забыв о своем видении, Нинель бросилась к Гарэлу, выпутывая ноги из пледа и веревки. Все тело ныло, голова трещала, но она чувствовала, как силы быстро возвращаются к ней.

— Гарэл! — воскликнула Нинель, переворачивая брата на спину, и тут же побледнела, глядя на глубокую рваную рану на груди, оголившую грудину.

— О боги, что произошло! — воскликнула она и огляделась. Последнее, что помнила Нинель, — это как она вылечила Энтони в ратуше.

Сейчас она стояла на коленях в траве под ветвями орехового дерева. Рассвет только забрезжил, освещая вдалеке стены города. С реки доносились крики чаек, а из рощи слышалось чириканье других птиц.

И безбожно воняло дерьмом и тухлятиной.

Нинель выругалась, сняла с Гарэла свою сумку и достала эликсиры, бинты и книгу. Она принялась раздевать брата, чтобы осмотреть его. Кольчуга была разорвана в клочья, а через грудь наискосок проходила глубокая рваная рана. Часть ребер были в ней раскрошены. Нинель с удивлением вытащила застрявший в кольчуге огромный зуб. Нахмурившись, она засунула его в карман, решив разобраться с этим позже, и принялась дальше осматривать брата. На бедре с внешней стороны виднелся кровоточащий разрез. И все было в грязи. Нинель принялась очищать раны, промывая обезболивающим и обеззараживающим эликсиром и при этом пытаясь призвать в руки исцеляющую магию.