— Что?! Не может этого быть!

— Я тоже сначала не поверил, но ее поведение достаточно правдиво говорило об этом, — сказал Роультин приглушенным голосом, понимая, какую боль испытывает парень от этих слов. — Она не рассказывала мне об этом месте, и я не знаю, что она пережила в Сахане. Мы с ней провели всего полдня, и я не смог узнать о ней больше. К тому же она не слишком доверяла мне.

Оверли не поверил ушам. Чтобы Нинель не доверяла эльфам? Эта беззаботная девчонка, что так весело общалась со всеми в лесу? Что же с ней случилось? Точно ли эта та Нинель, что пропала десять лет назад?

— Как она выглядела? — спросил Оверли. — Опиши мне ее!

— Короткие светлые волосы, возможно, когда-то были золотистые, но они побледнели и истаскались. Бледная кожа, синяки и ссадины. Голубые глаза — она похожа на своего отца, Эвалиона.

Оверли удивленно поднял брови.

— Да, я был знаком с ее отцом. Мы вместе прошли Нирельскую битву, до самой его гибели. Поэтому мне удалось немного расположить к себе Нинель. Моих же товарищей она вообще не жаловала.

— Значит, это действительно была Нинель? Наша общительная, веселая проказница Нинель! — ахнул Оверли. Он улыбнулся, но печаль в его глазах не отступила. Его глаза намокли, и он закрыл ладонью лицо.

— Есть много вопросов, осталась ли Нинель прежней или нет, — поджав губы, произнес Роультин. Оверли вытер слезы и серьезно посмотрел на эльфа. Роультин вздохнул и продолжил: — Дело не в том, как изменился ее характер, дело в том, что повлияло на это.

— В чем же сомнение? — спросил Оверли, чувствуя, что эльф что-то недоговаривает.

— Ее вернул из Сахана Вестник Зла, — тихо ответил Роультин.

Оверли отшатнулся от этих слов.

— Мало того, — продолжил Роультин, глядя как негодование и паника вселяются в сердце Оверли, — она путешествует с этим отродьем. И мне пришлось отпустить ее с Вестником Зла. Я не знаю, куда они пошли и…

— Как ты мог отпустить ее?! — перебивая, вскричал Оверли. — Она же еще совсем молода и наивна! Как ты мог?!!

Роультин тяжело вздохнул.

— Мне это решение далось очень тяжело, но в тот момент я не мог поступить по-другому, — тихо, но твердо произнес он.

Оверли отвернулся, подошел к ограждению и облокотился на него. Он не мог поверить, что Нинель жива, и радость переполняла его, но в то же время он чувствовал тревогу от тех известий, что принес Роультин.

— Предлагаю сходить в таверну и выпить, — произнес Роультин.

Оверли согласно кивнул. Надо выпить.

Два эльфа сидели в таверне, попивая из деревянных кубков облепиховое вино. Оверли сидел белее роука, угрюмо разглядывая узор скатерти. Роультин в подробностях рассказал ему все, что услышал от Нинель. Молодой эльф никак не мог поверить, что его маленькая сестренка перенесла такие тяжелые испытания. Он в отчаянии сжимал кубок, ругая себя за то, что не смог ее уберечь, всем сердцем болея за нее.

— Днем я ходил к архимагу, — осторожно начал Роультин. Оверли даже не повернулся к нему. — Я рассказал ему о сделке Вестника и короля Сахана с кровью Нинель.

Оверли кивнул, чтобы Роультин продолжал.

— Он ничего не смог сказать мне сразу, — вздохнул Роультин. — Демоны и Сахан — это не изученное для нас место. Верховный маг обещал найти ответы в книгах или обратиться за помощью к богам, но он выглядел хмурым и озадаченным. Я не знаю, когда будут ответы, но я буду держать тебя в курсе.

Оверли кивнул, все так же мрачно глядя на стол.

— Я бы пошел за ней и забрал ее от Вестника Зла, — произнес он. — Я понимаю, что она перенесла рабство и ее насильственно заставляли делать ужасные вещи. Связать ее и увезти в Одрелоун против воли было бы чудовищно. Но я бы не отдал ее Вестнику Зла.

Роультин отпил из своего кубка и произнес:

— Она уже не та девочка, что ушла из леса. Ты не видел в ее глазах решимости и облегчения, когда она уходила от нас, чтобы продолжить путь с Вестником Зла. Хотя я до сих пор сожалею о том, что отпустил ее, но, возвращаясь в памяти к тому дню, понимаю, что не смог бы сделать по-другому.

Оверли взглянул на эльфа недовольным взглядом.

— Просто ты не знаешь ее, — произнес он. — Эта дуреха постоянно искала приключений на свою пятую точку, околачиваясь возле границы. Возможно, она опять по своей дурости решила, что путешествовать с Вестником Зла — весело.

Роультин печально улыбнулся, вспоминая рассказы Эвалиона о себе. Нинель была похожа по характеру на своего отца. Тот тоже, по его словам, часто сбегал с уроков, чтобы полазить по скалам. Пока не стал взрослее.

— Она понимала опасность этого путешествия, — обронил Роультин. — Я же тебе говорил, что она сама захотела узнать о том, что затеял Вестник и как она с ним связана. Нинель говорила вполне серьезным тоном. Ее глаза не светились от счастья и предвкушения веселых приключений. Она со всей ясностью понимала, что может подвергнуться большой опасности. Единственное, чего я не понимаю, так это ее чувства. Она говорила, что чувствует, что должна быть с Вестником Зла, но почему? Больше всего я опасаюсь, что в ней поселился дух демона, и теперь Вестник Зла ищет способы материализации этого духа в нашем мире.

— Такое возможно? — удивился Оверли.

Роультин пожал плечами.

— Я не маг, я не в курсе. Я задал этот вопрос архимагу, но ответа еще не прозвучало.

— О, Нинель, зачем ты пошла с Вестником Зла, — простонал Оверли, схватившись за голову. — Почему не вернулась домой?

— Почему она покинула лес? — спросил Роультин. — Она сказала, что так вышло, и не вдавалась в подробности. Что произошло?

Оверли покачал головой.

— Я не знаю, — прошептал он. — Ее никто не обижал и не прогонял из леса. Последний раз ее видели на занятиях по истории в школе. Учитель говорил, что она осталась в классе одна, решив сшить конспект в школе, а не дома. Дальше ее след теряется возле границы. В ту ночь был праздник на людской ярмарке. Я боюсь, что ее украли люди. Она вообще ничего не говорила?

Роультин отрицательно покачал головой.

Оверли застонал от боли и безысходности.

— Я бы пошел за ней прямо сейчас, если бы знал, где она! — стенал эльф. — Я бы вернул ее в лес! Ей не место среди людей! Как представлю, что она пережила, мое сердце начинает разрываться от боли. А что я матери скажу? О, великий Акима, как я расскажу это родителям?!

Десять дней пролетели, слившись воедино. Отряд шел от Дандера вдоль морского побережья, по старому большаку. Они продолжали сторониться поселений, ночуя где придется. Нинель перестали охранять, а Гарэла уже принимали за своего. Они путешествовали вместе уже больше месяца, и это их сильно сблизило. В отряде установились более доверительные отношения, хотя Томин не сильно этому радовался. Периодически он бурчал и делал вид, что не доверяет эльфийке и орку, но оружие им вернул.

Однако Вестника Саня по-прежнему недолюбливал. Если они сталкивались в диалогах, тон командира был колючим и едким. Вестник реагировал спокойно и с некой усмешкой, что еще больше бесило Томина.

Периодически с моря налетал холодный ветер с дождем и снегом. Саня кивал сам себе — он принял правильное решение не ждать отправки корабля и отправиться по суше.

В один из таких дней, когда снега выпало достаточно много, отряд остановился на вершине каменистого холма. Осмотрев низину, Саня сплюнул и досадливо произнес:

— Ты посмотри — засада!

Его плевок провалился в мокрый снег под ногами его лошади.

С вершины холма просматривались засевшие по кустам разбойники. Выпавший снег стал неожиданностью для столь южных земель. Разбойники не успели подготовиться. Среди белых сугробов были видны их фигурки в темных одеждах.

— Это был единственный безопасный путь! — простонал Кенир.

— Ну и что делать будем? — спросил Раш, почесывая затылок.

— Давайте привал устроим, — предложил Гарэл, — а там решим.