Холодный восточный ветер.

Вестник оглянулся в сторону ветра. Нинель почувствовала его напряжение. Она тоже напряглась и села на корточки, готовясь к неожиданностям. И тут она вновь почувствовала то, что не чувствовала десять лет, — невероятную тягу куда-то в поисках чего-то. Как тогда в Одрелоуне, много лет назад, перед тем как сбежать из леса! Чувство утерянного важного. Нинель в мельчайших подробностях вспомнила тот день, когда она стояла на роуке и глядела на Джеоранский тракт. Порыв ветра и ослепительная вспышка света с темным силуэтом внутри.

Вестник повернулся к эльфийке и чуть склонил голову, похоже, разглядывая ее изумленное лицо.

— Надо идти, — твердо произнес он и выбрался наружу.

Нинель легко согласилась с ним. Чувство, что надо двигаться и искать нечто, вновь заполнило ее сердце, и она с волнением бросилась под проливной дождь.

Вестник ждал ее, глядя в небо.

— Тебе не показался этот порыв ветра странным? — спросила Нинель, набрасывая на голову капюшон.

— Не показался? — повторил ее вопрос Вестник. Он продолжал стоять, оглядывая окрестности. — Нет. Не показался.

Нинель кивнула, не заметив той иронии, что прозвучала в его словах. Она подумала, что вряд ли Вестник почувствовал то же, что и она.

— Я наложу на тебя заклинание защиты от воды, — произнес Вестник. — Предупреждаю, чтобы ты не пугалась, когда я буду его произносить. Это не причинит тебе вреда, я просто не хочу, чтобы ты промокла.

Нинель кивнула, опять удивляясь его заботе. Вестник занес над ней руку и прочитал заклинание. Вода испарилась из ее намокшей одежды, и теперь капли дождя падали и тут же стекали с плаща, не оставляя и следа.

— Спасибо, — сказала Нинель. — Так будет гораздо лучше.

— Должна будешь, — усмехнулся Вестник.

— Вот за это не буду, — буркнула Нинель. — Это было твое желание оградить меня от дождя. Я не просила.

— Как скажешь, — отмахнулся Вестник и пошел по склону вниз, перепрыгивая с камня на камень. — Но я просто обязан был попытаться повесить на тебя еще один долг.

Нинель лишь показала ему язык.

Они шли, а дождь не прекращался. Нинель погрузилась в воспоминания о родном лесе и о причинах, заставивших покинуть его. За десять лет в Сахане в ней ни разу не всколыхнулось это чувство поиска чего-то важного. Нинель связала его с тем порывом южного ветра, когда она стояла на роуке и смотрела вдаль. И ведь, по странному стечению обстоятельств, ее путешествие началось на юг. Тогда ее словно позвали. А сейчас ветер был восточный. Что бы это могло значить? Связаны ли вообще эти два события между собой? Ветер приносит ей эти чувства, но почему? Нинель окуналась в прошлое, выискивая ответы. Ее полностью поглотила эта мысль, так, что она уже забыла о Вестнике Зла и о причинах, что двигали его поступками. Девушка полностью переключилась со своего спутника на себя. Однако ответ на вопрос, почему к эльфийке приходило чувство поиска, не нашелся.

Дождливая ночь проходила спокойно. Снежные вершины Гномьих гор становились все отчетливее и ближе, их острые пики вгрызались в тучи, словно зубы огромного чудовища. Путников никто не преследовал, и они никого не встречали, передвигаясь по дикой местности. Нинель сильно натерла ноги сапогами гораздо большего размера, чем ее маленькая изящная ножка. Спасало то, что ее обувь, защищенная магией, тоже не намокала.

Для сна они опять расположились в зарослях ельника. Нинель лишь коснулась земли — и сразу провалилась в глубокий сон, даже не успев обдумать их сегодняшний путь и не расспросив о завтрашнем. Вестник же уснул не сразу. Он долго смотрел на эльфийку, пока очередной порыв ветра не вывел его из дум.

Холодный восточный ветер.

Вестник встряхнулся, словно собака, и вышел на морозный воздух.

Ближе к рассвету дождь прекратился, однако облака все так же плыли по небу, закрывая прекрасную картину восходящего солнца. Ветер дул, сосредотачиваясь возле ели в небольшой вихрь.

— Что тебе надо? — холодно спросил Вестник.

— Ты-ы-ы до-о-олжен для-а-а меня-а-а кое-что-о с-сде-е-елать, — послышалось низкое гудение из вихря, отдаленно напоминающее слова.

— Должен? — прорычал Вестник. — Когда это я влез в долги перед тобой?

— Эльфи-и-ийка-а-а, — прошептал ветер.

— Решай свои проблемы самостоятельно, Эфирис, — холодно произнес Вестник. Он собрался было уйти, но из вихря вылетел порыв ветра и ударил Вестника в спину. Тот пошатнулся и обернулся.

— Пожа-а-алуйста-а, — шелестел вихрь, завывая порывами ветра.

— Что ты опять хочешь? — скрестив руки на груди, нахмурился Вестник. — Я уже по твоей просьбе спас ее от работорговцев.

— У-у-уведи-и-и ее на вос-сто-о-ок, — прошептал ветер.

— Уходи, я не буду больше выполнять твои просьбы. Я достаточно сделал для вас обоих.

— Пожа-а-алуйста-а-а, — опять последовала просьба. — Вы-ы свя-а-азаны-ы-ы с не-е-ей.

— Что? — рыкнул Вестник. — Я тебя предупреждаю, Эфирис, не играй со мной в свои игры! Я не могу быть с ней связан!

— У-у-уведи-и-и ее на вос-с-сто-о-ок.

— Уходи! — яростно зарычал Вестник, чувствуя, как бог ветра стучит в его сознание, пытаясь им управлять.

Порыв ветра разнес вихрь, и все стихло.

Вестник тяжело вздохнул и посмотрел на густые ветви ели, под которыми спала Нинель. Она не заметила их диалога. Вестник мог видеть тепло ее тела, чувствовал ее запах, поэтому ему совсем не было необходимости непосредственно видеть девушку. Он лишь хмурился и раздумывал, что же ему теперь делать.

Когда Вестник разбудил заспанную эльфийку, она с трудом смогла встать из-за намозоленных, уставших ног.

— Что случилось? — спросила Нинель, щурясь от дневного света.

— Сегодня мы пойдем днем, — Вестник казался немного мрачнее, чем обычно. — Скоро придем к Железному. Ночью гномы в город не впускают.

— Я не знаю, смогу ли идти днем, — засомневалась Нинель. — Мне солнце сильно жжет глаза, я ничего не вижу.

— Солнца нет. Тучи на небе, — бросил Вестник. — Походи пока с капюшоном на голове.

— Прямо как ты, — усмехнулась Нинель, отряхиваясь от налипших иголок и грязи. Она почувствовала сильную влажность и поежилась от холода. Даже теплый плащ, украденный у главаря работорговцев, не помогал справиться с холодом.

— Да, но я хожу с капюшоном на голове из-за своей внешности, — кивнул Вестник.

Нинель с любопытством глянула на Вестника:

— Твой магический плащ скрывает твою внешность?

— Да, тьма балахона — магическая.

Он раздвинул ветки ели. Нинель сощурилась, но тучи были плотные, и это спасало от нестерпимого света.

— Тебе надо больше находиться на солнце, — произнес Вестник, выходя из укрытия. — Вообще, тебе бы фруктов поесть, овощей. Глистов повывести.

— Пошел ты, — выругалась Нинель, выходя следом.

— Я серьезно говорю, — твердо сказал Вестник. — Тебе повезло, что ты эльфийка и имеешь недюжинное здоровье. В Сахане были достаточно суровые условия, хорошо, что ты их выдержала.

Нинель недоверчиво его осмотрела. Странный он, этот Вестник Зла. Он вел ее в Железный, не приставал с расспросами, не приставал физически, не пытался ее унизить или поиздеваться над ней, еще и проявлял заботу. Нинель улыбнулась. Вестник Зла начинал ей нравиться.

Путники вышли на вымощенную камнями широкую дорогу. Вестник шел в тишине, и за ним тянулась аура напряженности. Нинель тоже молчала, накинув на голову капюшон и закрываясь от света. Она могла видеть только свои ноги, семенящие по каменной кладке, но с восторгом заметила, что день уже не доставляет ей столько беспокойства. Солнца не было, и рассеянный свет был гораздо мягче. Нинель опять погрузилась в думы и воспоминания. Столько событий, в том числе загадочных, случилось с ней за последнее время, что в голове была полная каша. Так много вопросов, но так мало ответов, лишь догадки.

Они шли по тому же тракту, по которому Нинель десять лет назад ехала вместе с караваном в Железный. По дороге им попадались путники и повозки. Вестник Зла обходил их стороной, чтобы избегать лишних контактов с людьми. Осенние ярмарки были в разгаре, и народ заполонил дороги.