Нинель молча выслушала его.

— Неприятно осознавать, что твоя судьба предопределена, — пробурчал Гарэл.

— А если я скажу, что ваша судьба не предопределена? — спросил Ким. — Что тогда?

— Но ты же сам сказал, что у мира есть судьба, — ответила Нинель. — А значит, все, что происходит, было заранее предопределено. И, значит, мы никак не влияем на судьбу.

— Это не совсем так. Судьба предопределена в общих чертах. Есть определенные важные точки в судьбе мира, которые должны произойти. Это словно пересечь комнату и выйти в дверь. Ты выйдешь в дверь в любом случае, но вот пройдешь ты по середине, вдоль стены или по потолку — это уже решать тебе. К тому же, если ты будешь думать, что твоя судьба предопределена, ты перестанешь действовать, и это приведет к деградации в мире. Не надо так. Все, что ты сделаешь, и все, что не сделаешь, — это тот путь, который ты выбрала для себя. И только ты решаешь, быть этому пути или нет. Твоя судьба должна была привести тебя к твоему брату — именно из-за этого ты покинула Одрелоун. Я просто стал проводником для этого. И, к моему удивлению, это случилось совершенно случайно. Я особо не заглядывал ни в твое будущее, ни в твое прошлое. Я действовал лишь в разрезе судьбы всего мира. Гарэл является важным для судьбы мира, ему суждено большее, чем то, как он жил раньше. А ты должна была стать тем существом, которое сдвинет его с той точки, в которой он находился. Когда мы забрали Гарэла, я начал чувствовать, что все в этом мире приходит в норму, в то русло, в которое нужно. Это меня радует. Но Ленка вновь нарушила равновесие. Я, как Хранитель, обязан исправить это с наименьшими последствиями. Что бы я ни сделал, я оставлю вам память об этом разговоре. Обещаю.

Гарэл присвистнул:

— Так я рожден для чего-то важного? — возгордился он. — Да я крут! А для чего? Расскажи!

— Пожалуйста, не заставляйте меня читать ваши судьбы, — взмолился Ким. — Не надо, я не хочу. Это не составит мне труда, но мне действительно не хочется досконально знать ваше будущее. Я и так изо всех сил стараюсь отгородиться от потока информации о вас и о тех процессах, что связаны с вами.

— Но почему? — удивился Гарэл. — Это же здорово — знать свое будущее!

— Ничего хорошего, — покачал головой Ким. — Не просите и не умоляйте, я не хочу ничего знать или говорить о будущем. Вы не представляете, как вы счастливы в своем неведении.

Нинель кивнула, принимая его ответ. Но Гарэл явно был не удовлетворен. Его очень сильно заинтересовало то, что он является чем-то существенным для этого мира. Его чувство собственной важности стало намного больше, чем пару минут назад.

Ким взглянул в ночное небо, затянутое тучами. Он не хотел возвращать время назад. Это было слишком опасно. Ведь есть еще один выход.

Ким остановил лошадь и глубоко вздохнул, выпуская свою силу наружу. Подчиняясь его воле, она окружила пространство вокруг, и все замерло. Он не остановил время, а подчинил своей воле лишь кусочек пространства. Нинель и Гарэл сидели на Блэке без движения, как и остальные члены отряда — они тоже попали под влияние силы.

Блэк остановился и удивленно поглядел на ученика:

— Ты решил все восстановить и вернуть людей в гостиницу?

— Да, — ответил Ким, направляя лошадь обратно к городу. Все остальные лошади тоже развернулись, неся на себе безвольных людей.

— А эти двое? — спросил Блэк, мотнув головой на своих седоков.

— Я оставлю им память, но только им, остальным изменю, — сказал Ким. Он направил созидательную энергию в город, восстанавливая сгоревшие в огне здания.

— Не много ли силы ты используешь? — фыркнул Блэк, следуя за учеником.

— Много, — коротко ответил Ким. Он знал, что какое-то время после этого ему лучше не использовать силу в полной мере. Ким сконцентрировался, восстанавливая живые организмы. Это занимало слишком много его внимания.

— Что блохам скажешь?

— Правду.

Они дошли до города. Все жители ходили с остекленевшими глазами. Ким подавил их волю, их ощущения, их память. Он всем, кроме Нинель и Гарэла, менял воспоминания. Ким возвращал всему и всем тот вид, который они имели на момент, когда начался пожар. Люди заходили в воздвигающиеся дома и ложились спать. Копоть и угли сменялись деревом и чистыми камнями. Ким даже не забыл посадить кошку на забор. Ее сознание вернулось, она выгнула спину, зашипела и бросилась под крыльцо дома.

Ким почувствовал боль в теле. Он понял, что превышает порог допустимого использования силы. Он сжал кулаки и продолжил восстановление. Осталось совсем немного.

Он уложил Нинель в кровать, и посадил Раша на стул, как он и сидел перед пожаром. Весь процесс восстановления был закончен, и Ким должен вернуть выпущенную в мир силу. Она сползалась к нему со всех уголков города. Когда последняя капля соединилась с ним, он опустился на пол. Тело ломило, и боль была такая, словно его мышцы разрывало на кусочки. Сжав зубы, он окутал себя сферой невидимости, свернулся калачиком и уснул.

Утром, когда Раш вышел из комнаты, Ким сбросил себя невидимость и подошел к Нинель. Вчера он заглушил ее воспоминания о ночи, чтобы они были не такие яркие и болезненные. А теперь нужно было дать ей информацию об измененной реальности. Ким провел рукой над девушкой, меняя ее сон. Теперь в нем было восстановление города. Ким прислушался к миру и нашел Гарэла. Он спал на сеновале. Ким вмешался и в его сновидения. Боль в руках заставила Вестника поморщиться. Он поглядел на пальцы, в которые словно входили раскаленные иглы. Мир содрогался от его силы, и Хранитель чувствовал это своим телом. Он вновь максимально спрятал силу в себя и сел на стул. Как хорошо, что они поплывут на корабле. За время пути пройдет достаточно времени, чтобы мир успокоился. После чего Ким вновь сможет применять силу без последствий.

Ким встрепенулся, когда услышал топот ног за дверью.

— Нинель! Кто-то украл твою рыжую лошадь! — взволнованно кричал Раш, врываясь в комнату. Он резко смолк, когда увидел Вестника Зла, сидящего на стуле рядом с кроватью.

От громкого и неожиданного крика Нинель резко села, сонно оглядываясь. Она с изумлением уставилась на Кима. Он развалился на стуле, скрестив руки на груди.

— Откуда ты здесь? — разом спросили Раш и Нинель.

— Мы договаривались встретиться в городе, вот и я пришел.

Нинель села на край кровати и начала натягивать сапоги. Раш недоверчиво осмотрел Вестника, но неожиданно вспомнил, зачем пришел:

— Нинель, твоей лошади нет! Ее украли!

— Как украли? С чего ты взял? — не поверила Нинель. Она внезапно замерла. Она начала понимать, что что-то не так.

— Сегодня я встал пораньше, — начал Раш свой рассказ, косясь на Кима. — Мне не спалось. Не знаю, почему, но я решил проверить лошадей. Зайдя в конюшню, я не увидел рыжей кобылы. Хозяин был изумлен не меньше меня. Была лошадь — и нет лошади! Саня теперь у хозяина требует за нее деньги.

Нинель внимательно слушала парня. Ее не покидало ощущение, что что-то не так. Ким продолжал сидеть на стуле, скрестив руки на груди.

— Ты не беспокоишься, Вестник? — спросил Раш. — Это же была твоя кобыла, статная, красивая. Немалых денег, поди, стоила?

— Нет, купим новую, какие проблемы, — равнодушно ответил Ким.

Нинель молчала. Она начала все вспоминать и закусила губу, чтобы не выдать свое смятение.

— Пошли в конюшню, глянем на веревку, может, найдем какие-то следы, — произнес Ким, глядя на растерянность девушки. Он понимал, что ей придется многое осознать.

Они застали в конюшне Саню, который щекотал кинжалом шею бледного хозяина гостиницы, принимая деньги за пропавшую скотинку. Друзья не стали вмешиваться и подождали за дверью. Когда хозяин вылетел из конюшни, они вошли. Довольный Саня, потирая ручки, засовывал за пазуху увесистый кошелек. Ему давно так легко не доставались деньги.

Ким подошел к стойлу, в котором были лошади. Блэк фыркнул и развернулся к нему задом, показывая свое недовольство. Ким улыбнулся, понимая его и нисколько не обижаясь. Блэк никогда не одобрял созидание.