Ким наблюдал за товарищами, размышляя над тем, что видел и чувствовал. Он до сих пор не понимал, как следует вести себя среди людей. Социум — это то, что было недоступно ему даже с его силой. Блэк в этом плохой учитель, единственное, что он хотел делать с людьми, — это убивать их. Киму оставалось только учиться у коня добывать и фильтровать информацию из потоков энергий, превращая это в силу. Но во взаимоотношениях с живыми существами Блэк ему не помощник.

Сидя у костра рядом с Гарэлом, Нинель чувствовала холод, который проникал даже сквозь ее подбитый мехом теплый плащ. Слишком высокая влажность. Нинель сразу вспомнила о Ленке. Ее задорного голоса и прекрасной готовки сейчас очень не хватало. А также тепла, которое она давала ночами. Нинель поморщилась. Сегодня им предстоит ночевать на холоде. Здесь было южнее и теплее, но зима в этом году пришла раньше обычного, да еще и холоднее. Буран с моря принес снег. Он был не глубокий и уже начал таять, но от него тянуло холодом.

Поежившись, Нинель поискала глазами Вестника. Он стоял чуть вдалеке от их лагеря, укрывшись в сумерках безлиственного леса. Он навалился горбом на дерево и скрестил руки на груди. Ким, как обычно, держался подальше от людей.

Даня подложил пару поленьев ближе к хилому пламени, чтобы дать им просохнуть. Раш, неспешно работая топором, счищал мокрую кору с палок. Саня задумчиво что-то чертил на земле. Если бы не задорный голос Виктора, вещающего историю из его прошлой жизни, вечер был бы угрюмо-мрачным.

— Нинель, — прошептал ветер.

Нинель выпрямилась и огляделась. Мир слегка потускнел, звуки природы и голоса товарищей стали тише.

— Вестник? — откликнулась Нинель, узнав его голос.

— Иди ко мне, — опять донес ветер слова Кима.

Нинель слегка растерялась. Она до сих пор была «пленницей» у Томина и не была уверена, что может уйти из лагеря.

— Иди ко мне, — опять позвал Ким.

Нинель оглянулась на товарищей. Виктор до сих пор что-то рассказывал, Даня и Саня молча слушали его болтовню, а Раш чистил дрова. Гарэл навалился на дерево, вытянул ноги к костру и дремал. Нинель с удивлением осознала, что разговор Виктора действительно стал тише и словно отдалился от нее.

«Что опять происходит?» — проворчала про себя Нинель, вставая с места. На нее никто не обращал внимания. Она сделала шаг в сторону от костра, но люди не отреагировали и на это ее движение. Девушка прищурила глаза и сделала еще несколько шагов. Виктор и Даня вступили в перепалку между собой, а Томин ухмыльнулся кривой усмешкой, продолжая что-то чертить на снегу.

Нинель пожала плечами и пошла на голос Кима. Он стоял в глубине леса и ждал ее.

— Что тебе надо? — пробурчала Нинель.

— Пойдем, прогуляемся, — махнул рукой Вестник.

— Куда? — не двигаясь с места, спросила Нинель. — Меня потеряют, и начнутся проблемы.

— Никто не заметит твоего ухода, — ответил Ким и медленно побрел по лесу.

Нинель пару секунд колебалась, но любопытство заставило ее пойти следом.

— Почему не заметят? — догоняя, спросила Нинель. Она шла чуть позади, разговаривая со спиной Вестника.

— Я внушил людям, что ты сидишь там.

— Лучше бы не спрашивала, — недовольно скривилась Нинель. — И почему ты такой бестактный?

— В чем проблема?

— Зачем ты так нагло манипулируешь сознанием людей? — прошипела Нинель.

Ким ничего не ответил и не остановился.

— Это неприлично! — воскликнула Нинель, улавливая от Вестника некое недопонимание.

— Я не вижу проблемы, — ответил Ким.

— Потому что ты тупой, — пробормотала Нинель, осуждающе глядя на друга.

Ким рассмеялся хриплым, приглушенным смехом:

— Тогда объясни мне, что не так.

Нинель обогнула сосну, перепрыгнула через поваленное дерево и зашагала рядом с Кимом.

— Я не думаю, что тебе было бы приятно, если бы так же играли с твоим разумом, — нахмурилась Нинель. — Поставь себя на их место.

Ким молчал.

— Я не знаю, как до тебя донести, что право выбора у нас — смертных — неприкасаемо! А когда ты влияешь на разум людей, то лишаешь их права выбора, права решать, права ощущать то, что они хотят. Это неестественно!

— Это субъективное мнение, — ответил Ким, — основанное на твоих эмоциях.

— Не совсем, — подумав, ответила Нинель. — В основном все разумные существа ценят право выбора и свою свободу, как физическую, так и эмоциональную. Это внушает некое чувство безопасности, как-то так.

Ким промолчал.

Послышался гул прибоя. Нинель поняла, что они идут к побережью. Она глянула на спутника снизу вверх. Девушка не видела его лица, но ощущала, что ее слова на него никак не повлияли. Он оставался холоден, и чувствовалась некая насмешка над ее словами, над ее мнением. Эльфийка обиженно насупилась. На мгновение они разошлись, пропустив между собой дерево, а когда вновь продолжили путь плечом к плечу, то Нинель уже потеряла связь с эмоциями Вестника.

— Не смей со мной никогда такое делать! — продолжила она. — Больше никогда не играй с моим разумом!

Ким шумно вздохнул.

Ветер с силой ударил в лицо Нинель, когда они вышли из-под защиты леса. Прибой обрушивался на каменистый пляж огромными волнами, облизывая валуны пенным языком. Левее берег круто поднимался ввысь, ведя к утесу с маяком на вершине.

— Маяк! Мы можем туда забраться? — спросила Нинель, оглядывая скалистый бок утеса.

— Можем, — кивнул Ким. — И заберемся. Только не напрямую. Надо обогнуть утес слева, там более пологий склон и протоптанная тропа.

— Пойдем скорее! — воскликнула Нинель и побежала вдоль берега.

Ким неспешно следовал за девушкой, позволяя ей выплеснуть радостные эмоции. Он знал, что Нинель хотела взглянуть поближе на старый эльфийский маяк. А раз уж их отряд остановился неподалеку, почему бы не порадовать ее?

Нинель обернулась и вопросительно глянула на Кима. Тот рукой указал направление, и она опять побежала вперед. Она ловко перепрыгивала через камни, цепляясь руками за деревца и кустики, чтобы подняться по крутому склону. Ким неторопливо поднимался следом, напевая себе под нос песню о море, которую услышал от моряков «Летящего по волнам». Он уже обследовал местность ментальным взором и не увидел поблизости никакой опасности. Ким не волновался за Нинель, но неотрывно следил за ее стремительным подъемом. Ему доставляло удовольствие наблюдать за ее грациозными движениями.

Нинель выскочила на пологую вершину утеса. Дорога в две колеи уходила к маяку, возле которого стоял небольшой человеческий домик. Как и маяк, он был выкрашен в белый цвет и с красной крышей. Нинель обернулась назад. Здесь, наверху, гул волн приобрел более умиротворяющее звучание. Внизу простиралось волнующееся море, сливаясь на горизонте с темнеющим небом. Черные облака строем надвигались с моря. Они шли на закат, и лучи солнца пронзали их, словно противясь наступлению. Нинель проследила взглядом за движением облаков на запад. Солнце почти село за лесом, и оранжевое зарево заливало небо над верхушками деревьев.

Нинель подождала, пока Ким заберется на вершину утеса, и пошла к маяку.

— Гляди, Ким, там виднеется старая каменная кладка изгороди, — задумчиво произнесла Нинель. — Походит на ограду сада. Будь добр, напомни мне историю этого места.

— Эльфийский маяк построен более двух тысяч лет назад. Незадолго до прибытия людей в Хаул. Лет за сто примерно. Или хочешь точную дату? Нет? Хорошо. Здесь стоял город эльфов — Арандаргол. Красивый был город, — Нинель кивнула, а Ким улыбнулся, глядя на ее сосредоточенное лицо. — Людей встретили с удивлением и сочувствием. Три первых корабля с темнокожими людьми. Истощенные и уставшие, находящиеся почти на краю смерти. Эльфы исцелили их, дали кров и пищу. Среди них был первый правитель людей — Лоргот Аззовски. Позже, когда прибыли еще несколько кораблей с людьми, эльфы приняли решение оставить эти земли для новых жителей. Здесь началась эра людей. Естественно, люди все переделали под себя, ведь они не умели управлять растениями. Вырубили все деревья, построили свои дома из бревен.