К счастью, Лайта, хозяйка дома, оказалась очень отзывчивой и сделала все, чтобы помочь мне. Дни и ночи она вываривала необходимые стебли, всегда вовремя приносила отвары, бинты и даже помогала приподнимать тело мужа. Видя мое состояние, она старалась отвлечь меня с помощью разговоров, иногда ей это удавалось. Однако большую часть времени я проводила в иной реальности, сидя на кровати. Ратмир не приходил в сознание, иногда стонал и бесцельно шевелился, мотал головой, принося моей душе одновременно облегчение и тяжкую муку. Файн уехал в родной лес за целебной смолой, а Эст, как мог, поддерживал раненых волтов, вынужденных после бойни ютиться в лесу в импровизированных шалашах.

У меня было время подумать о произошедшем, но я гнала прочь мысли, не хуже пожара разворотившие мое сознание. Да и кем я стала? Новая информация затопила мое сознание. Я больше не Алёна. Я больше не та девчонка, которая так стремилась избежать замужества с неизвестным женихом. А теперь сидящая около него с единственной просьбой в глазах. Сейчас я знаю, все было не случайно… Но даже не знай я этого, разве стала бы я вести себя иначе?

Нет. Судьба уже доказала мне, как каждый оказался на своем месте. Мои глупые и безрассудные желания ничего не значат. И что бы я не пыталась предпринять, реальность неизбежно нагонит меня. Уже нагнала, заставив полюбить человека, находящегося сейчас на перекрестке двух миров. А воля, собственная воля, — похоже, это игра для глупых умов. Все слишком предопределено и не оставляет нам шанса на свободу.

Алёны нет… Прошла разом и та детская беззаботность, радость открытий, которая составляла пищу для моих чувств все это время. Шутить не хотелось… Хотя… Судьба шутила со мной отменно. Открыла тайны, которые, поставили задом наперед всю мою жизнь. А раз так… К лешему страдания! Возможно, юмор — это единственная свобода, которая мне остается.

Попробуй скажи кому, что я была собственной бабушкой в прошлой жизни, куда меня направят? И… с Гарольдом! Боже, лучше об этом вообще не знать и не думать! Как я могла вообще на такое решиться! Конечно, в определенном возрасте дед мог быть вполне привлекателен… Но Ратмир! Кошмар, сколько же ему лет! И он совсем не изменился. Обязательно возьму у него рецепт долголетия, как только он придет в себя. У меня к нему накопился список из пары сотен вопросов! И теперь ему точно не отвертеться! Если он еще хочет видеть меня рядом, ему придется все мне рассказать. Иначе… иначе я наступлю на горло треклятой судьбе и засуну свои чувства… до тех пор, пока не узнаю все ответы!

Алёна растворилась… Но я и не Илен. Я была ею когда-то, но в тот единственный взгляд, когда наши с Ратмиром глаза встретились — тогда в церкви… Я поняла, да и он, наверное, тоже, Илен больше нет. Перейдя в другую форму, родившись Алёной, она растворилась без следа. Я не могу больше жить её жизнью, она прошла. Как странно… ведь это действительно смерть. Но в то же время, оказывается, это и дорога в новую жизнь. Сейчас, разбитую на осколки жизнь Алёны. Святые покровители! Зачем я все это узнала?! Для чего?!

А главное, теперь я знаю его секрет. Он любил её. Илен. Преданно и верно. Заковал свое сердце в грубые оковы, не впуская никого, как только она исчезла с его пути. И лишь со мной открылся вновь. Но думал о ней постоянно, в этом я уверена. Леший! Разве можно ревновать к самой себе в прошлой жизни!!! Это в самых извращенных фантазиях придумать невозможно. И все-таки это правда. Глядя на меня, он думал о ней. Но знал ли, что это одно и то же лицо?

И вот еще один секрет — прошлые жизни. Я давно уже отказалась от своих строгих взглядов на жизнь, как только оказалась в лесу. Но вот к такому опыту была совсем не готова. Как теперь с этим быть? Выходит, я это совсем не я. И неизвестно, что было еще раньше. Буду для порядка считать себя Алёной, как привыкла.

А еще эти нити… Мне все больше кажется, что нити — это такая же реальность, как и то, что нас окружает. Яблоко передо мной можно потрогать и попробовать на вкус. Но и нити ощупываются иным, внутренним зрением. И, возможно, они более реальны чем все, что я вижу вокруг. Да, Алёна. Специалист по расстройствам ума заинтересовался бы моим случаем. Только где ж такого сыщешь в этой глуши?

Я замечала, что с каждым днем нити становятся все отчетливей, живей, наполняются непередаваемым золотистым сиянием, делающим их похожими на струящиеся ручьи. Повторяют контуры тела и особенно активно удлиняются, ползут, заполняют те места, где у Ратмира были повреждения, а его собственные нити висели рваными кусками. Любопытно. Хотелось поделиться своими наблюдениями с кем-нибудь, но, боюсь, в Академии меня не поймут.

Ожогов у Ратмира, к счастью, оказалось не так много, как казалось вначале. Однако те, что были, по-настоящему устрашали. Я исправно накладывала мази и меняла повязки, ощущая, что за его бессознательным состоянием стоит что-то еще. Быть может, травма головы? Муж лишь метался по кровати со стонами, но в себя так и не приходил. Эст хмурился и советовал продолжить лечение.

— Не нравится мне это… — качал головой он, — что-то мешает ему вернуться в сознание.

— Угу, — кивнула я. — Как волты?

— Отправились в лес. Не все… половина. Остальные стерегут наш покой.

— Ты думаешь… — у меня перехватило дыхание. — Инквизиторы могут вернуться?

— Вряд ли… — Эст устало присел в кресло. — По крайней мере сейчас. Надеюсь, мы их уничтожили. Алёна, что ты видишь, когда смотришь на Ратмира? — сменил он резко тему.

— Я вижу, он восстанавливается. Определенно точно. Его внутренняя структура крепнет.

— Почему же он не приходит в себя?.. — задумчиво потер подбородок Эст.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Стараюсь как могу.

— Мне кажется, он ударился головой.

— Я думала об этом. Но на внутренней картине с головой полный порядок. Лучше чем у меня! — криво улыбнулась я. — Вот только в области груди провал. И он пока не зарастает.

— Хм-м-м… Он что-то чувствует… Заботься о нем, Алёна! Держи в руках, — он бросил странный взгляд на меня, а я послушно водрузила ладони на тело супруга. Эст хмыкнул. — Он нуждается в тебе. Впрочем, ты в нем тоже…

Вот с последней мыслью я до недавнего времени могла поспорить. Что ж… слишком многое и слишком быстро меняется в нашей жизни.

Эст покинул комнату, а я снова погрузилась в мысли. Как же я любила его тогда… когда была Элен. Наша любовь была совсем другой — нежной, робкой, платонической. Как только что начавший распускаться цветок. Так и не распустившийся до конца. Срезанный под корень. Жаль. Хотя… не будь всей этой заварушки, то и не появилась бы на свет Алёна в том виде, что есть сейчас. Вид-то у меня, конечно, отменный в последнее время.

Похоже, я так и не отошла от времени заточения. Всклокоченная, с безумными глазами, и в отвратительно рваной походной одежде. Обратилась к Лайте и та с радостью помогла вернуть мой вид к состоянию приличной девицы. Поделилась своей одеждой, затолкала в баню и дала мазь для лечения синяков на лице. Я была ей очень благодарна, но не могла открыть все свои переживания.

Прошла неделя и состояние Ратмира стало стабильным. Я это видела внутренним зрением. Его нити замкнулись в контуры и выровнялись. Им больше не требовалась моя поддержка. Вокруг нитей разлилось слабое золотистое сияние. Однако в себя он не приходил и это вызывало во мне цепкую тревогу. Что-то шло не так.

Было и еще кое что.

Проснувшись утром, я поняла, что в моей голове стучит лишь один вопрос. Рэм. Я не забыла про него. Просто не могла покинуть мужа. Теперь же я уверена, пора действовать.

— Что случилось? — подскочил Эст, когда я с небольшой сумкой подошла к нему, прежде чем покинуть дом.

— У меня важное дело, мне надо в столицу, — смущаясь пробормотала я, стыдясь признаться, в какую заварушку влипла. — Присмотри за Ратмиром, я быстро, — надеюсь, и правда не придётся задержаться.

— Береги себя, — заботливо покачал он головой, видя мою решимость. — Файн может поехать с тобой.