Я покосилась на лошадей, что продолжали переминаться у скалы. Что если сейчас совершить отчаянный побег? Пустое, поморщилась я, — не успею даже в седло взлезть. Мой будущий муж, как того требовало соглашение, заверенное Старой Кочергой и причитающимися ведьме пауками, решительно отрезал пути к отступлению словно мощная плотина на пути довольно скромной речушки. Всего лишь один шанс… разорвать внезапно свалившиеся узы. Один… Подошла к самому краю обрыва, манившему бескрайними умиротворенными просторами, скрывающего за линией нисходящего солнца родной дом. Посмотрела вниз на головокружительную высоту. Несколько камней из-под ног сорвались и, резво отскакивая, от скал полетели вниз. Закружилась голова. А что если…

Цепкие пальцы буквально впились в мой локоть, больно дернули, развернув так, что из-под ног поднялось облачко пыли.

— Алёна!..

Голос звучал негодующе и почти с угрозой. Я подняла голову, с вызовом глядя в коричневые глаза, наполнившиеся непонятной темнотой. Влажные щеки охладил порывистый ветер, принося с собой отрезвление. В самом деле, что со мной? Нельзя сдаваться, встретив первую кочку на своем пути. Даже если эта кочка кажется непреодолимой горой… Чтобы не говорил жених, надевший маску тирана, у меня еще много шансов выйти сухой из воды. Я резко выдернула руку и попятилась, пытаясь не показывать страх.

— Я Вам не подхожу, Ратмир. Я не та, кого Вы ищите. — Покачала я головой. — Я совсем не люблю лес, я равнодушна к диким зверям, к уединенной жизни…

— Обманываешь… — слова прошелестели совсем близко, Ратмир тихо рассмеялся. — Впрочем, не время тебя убеждать. Не пытайся перекроить судьбу, Алёна. Смирение — наш главный помощник.

— Вот и смиритесь!.. — отбрила я, но фигура снова надвинулась, наползла на меня, бессовестно сокращая расстояние.

— Чем больше ты брыкаешься, тем будет больнее. А итог все равно один… — он схватил меня за руку, сжал пальцы в теплой ладони, поднимая мою руку и прижимая к своей груди. Я не рыпалась, затаившись и недоумевая, каким образом умудрилась вляпаться по самые уши. Комары и навязчивые женихи — совсем не та участь, о которой мечтала ученая девица.

Вниз мы спускались молча. Желание выспрашивать подробности моей предполагаемой счастливой семейной жизни отпало начисто. Усталость и опустошенность накатили волной, словно целый день я потратила на перетаскивание тяжелых кирпичей никак не меньше, чем в гору. Сказались напряжение и тревога последних дней, а странный разговор на горном плато поставил жирную точку моим девичьим мечтам. В глубине души я надеялась, что это замаскированная запятая, но сил бороться уже не было. Как и обычно в ситуации усталости я старалась отключиться от волнений и впитать в себя источники энергии из окружения. Свежий лесной воздух, пронизанный ненавязчивыми ароматами листвы и хвойных масел, теплое покладистое животное подо мной, птичья трель, взывающая партнера к любви… Солнце скрылось за горизонтом, надвигались сумерки и вечерняя спокойная тишина. Я расслабилась и спокойно дышала, веря, что это приведет в порядок разметавшиеся по сторонам словно стая ворон мысли.

О чем думал Ратмир — загадка. С момента нашего знакомства прошло не более двух часов, но жених (одобренный ведьмиными червяками, про это я не забывала) вызывал все больше сомнений. Пожалуй, в свою тетрадь, где я описывала свойства Элемента под названием Ратмир, добавлю — тиран, сдвинутый, маньяк под вопросом (можно, конечно и не делать запятых между этими эпитетами). Так то! Но на каждое сумасшествие найдется еще большее сумасшествие — это я знала точно. Посмотрим, кто из нас больший безумец! Но план действий я продумаю позже… сейчас бы только добраться до кровати и сладко уснуть… отдыхать, и забыть сумасшествие этих дней… Внезапно ослабли пальцы и затянула в мягкий плен сонная марь, я зевнула.

Испытаний на сегодня достаточно! Где-то в поместье меня ждут любимый Ку-ку, а также Тена и Клозель. Я не могу бросить на злобу этого субъекта свою маленькую разношерстную команду. Кто знает, какие глупости придут тирану на ум, попытайся я бежать. Вспомнишь неприятность — вот и она (то есть он) собственной персоной.

— Все в порядке? — вопросительное движение бровями.

— Да, если можно назвать порядком творящееся безобразие… — себе под нос промычала я.

— Уже темнеет, нам надо торопиться. — С этими словами неприятность всего сегодняшнего дня взяла поводья моей лошади и некоторое время мы ехали в странной связке. Сразу стал командовать! Думает, запугал невинную девицу и дело в шляпе? Девица, правда, походит более на зеленую русалку, выброшенную из воды, о чем явно свидетельствуют нездоровая бледность, мокрые глаза и спутанные ветром волосы.

Лошади, казалось сами двигались в нужном направлении, ведомые невидимой нитью. Я расслабилась и поняла, что Ариадна несет меня прямо за Чернышом, поэтому больше не предпринимала попыток управлять, а обхватила её шею и блаженно прильнула к теплому, бьющему жизнью, и такому мягкому и нежному телу. Несмотря на прыжки животного подо мной, я почти уснула и в полудреме видела гигантские деревья-исполины, что-то шепчущие ветвями, услышала шум леса, как будто деревья переговаривались друг с другом покачиваниями и треском ветвей, обсуждая незваную гостью, призванную навсегда быть запертой в их окружении…

Сознание резко вернулось, когда мы остановились. Я подняла пульсирующую ото сна голову, всмотрелась сквозь наступившую темноту. Высилась громада особняка, в темноте угадывались контуры каменных стен и несколько горящих окон в центральной и левой части. Два крыла, уходящие в глубину леса, перед нами парадный вход с широкой лестницей. Строение не выглядело многолюдным, а улица утопала в темноте, выдавая провинциальный образ жизни обитателей. Горели два факела, давая свет, достаточный только для того, чтобы беспрепятственно подойти к особняку. Быстрый взгляд на Ратмира и пристально-оценивающий его. Пытался уловить, насколько невеста в себе после всех событий. Я уже привыкла к этому изучению, словно растянутой опытной лягушки, и, пожалуй, скоро не буду обращать внимания. Лишь бы не приближался, а то лягушка неожиданно обернется озлобленной крысой с двумя рядами хоть и мелких, но довольно острых зубов! Повелитель лесов и комаров… Кстати, удивительно, но ни разу еще не встретила здесь комара.

Ратмир что-то крикнул в темноту и из-за дома кряхтя выскочил взлохмаченный сутулый мужик, на ходу натягивающий жакет. Увидев нас, он тихо охнул и засуетился вокруг лошадей. Быть может, хозяин дома навевает страх и на своих слуг? Червяковый жених подал руку, чтобы я смогла спуститься.

— Я сама, — процедила я, игнорируя жест помощи, и скособочившись, пыхтя сползла на землю, показывая во всей красе свои навыки наездника. Однако, хватания за руки на сегодня перебор. И это начинает входить в привычку, которая, как говорят, формируется аккурат после тридцати повторений. На сегодня я насчитала как минимум три. Так и замуж попаду незаметно.

Ратмир нахмурился, но промолчал.

— Добро пожаловать домой, дорогая. — Наконец, выдавил он и снова потянул не иначе как конечность (да что ж такое!), от чего я увернулась с внезапно проснувшейся проворностью кошки, в которую летит хозяйский тапок.

— В этом несомненно Вы правы, Вашим нервам я обойдусь, будьте уверены, дорого, — сострила я, пятясь бочком ко входу.

— Даже не знаю, посадить ли тебя сразу под домашний арест, — потер он подбородок, — Или дать время для исправления?..

— Лучше уличное освещение наладьте! — кивнула головой в сторону чернильной темноты. — И не грозите! Вся Ваша глушь — один сплошной арест…

Наконец, мы закончили препираться и поднялись по широкой лестнице, скрипнула тяжелая входная дверь, пропуская нас в просторный холл, отделанный серым камнем и освещаемый небольшими газовыми светильниками. Газовые светильники — ни много ни мало — одно из последних достижений академической научной мысли. В обиходе они недавно, когда было обнаружено соединение, сохраняющее свойство длительного свечения после активации искрой. Встречались такие светильники нечасто и в основном в богатых городских домах. Неплохо для глуши, подумала я. Если бы я в городе зашла в подобный особняк, подумала бы что он красиво оформлен в старинном стиле. Ну а тут… интерьер и правда не обновлялся лет триста…