— Могло быть и хуже, — только и смогла выдавить я, шевеля конечностями, чтобы проверить их дееспособность после придавливания. Потом подумала и добавила: — Наверное…

Он помрачнел, шумно вздохнул и резко прижал меня к себе, приподнимая.

— Все будет, Алёна, все будет… как ты захочешь, — шептал он на ухо, я же не совсем поняла смысл высказывания, но в силу своей усталости решила не уточнять. — Ты мерзнешь, укройся…

Он достал рукой свой плащ и укутал меня. Я села на траву, прячась в плащ. Ощутила липкость и влажность на бедрах. Поерзала на траве. Чувствовала себя я слабой и уставшей.

— Платье… — прошелестели слова так, как будто я собралась отдать богу душу.

Видимо, выглядело убедительно, потому что искуситель подпрыгнул и бросил свое занятие по облачению в разбросанные одежды, и быстро принес мне мое помятое платье, а также злополучные бабушкины панталоны, которые каким-то образом повисли на священном дереве. И даже помог мне одеться, подержав волосы, потрепанные в порыве страсти. Сел рядом, прижал спиной к себе, согревая.

— Ты дрожишь, — сказал он озабоченно. И правда, я дрожала. То ли от холода, то ли от полученного жизненного опыта. Хотела съязвить, но губы сами прошептали:

— Хочу домой…

Он моментально свистнул, послышался топот копыт и перед нами неожиданно появился Черный. Я уже ничему не удивлялась. Лошадь, скромно ожидающая в кустах хозяина, который решил предаться страсти? Ничего особенного. Ратмир бережно помог мне сесть в седло и запрыгнул сзади. Медленно поехали. Внезапно что-то почувствовав, я решила обернуться. Светлое дерево стояло, словно высеченное из мрамора в свете круглой Луны. Таинственно качались листья и слабый туман наползал со всех сторон, зализывая следы случившегося безумия.

И тут мой рот беззвучно открылся, не в силах выдавить крик, потому что горло словно стянуло удавкой. Вокруг… вокруг в тени отстоящих деревьев стояли они… волки на двух ногах, о которых рассказывал Кловес. Словно замершие статуи бесшумно застыли вдали, глядя на нас. Только желтые глаза-бусинки искрились в темноте. И я не поняла, таится ли в этом зрелище опасность или они просто пришли… посмотреть на нас. Хотелось закричать, забиться и броситься наутек от странного и страшного зрелища. Но истерзанное уставшее тело отказывалось реагировать. На миг показалось, что все плывет перед глазами и это только причуда моего разыгравшегося воображения. Но нет…

Я мельком успела ухватить, что их было много, не один ряд, помимо тех, что стояли на переднем плане. Они выглядели странно, словно очеловеченные звери или люди с шерстью. Крик никак не мог прорваться сквозь оковы страха, только сипение, мне срочно понадобился воздух. Ратмир перехватил мой взгляд и прошептал что-то невразумительное и похожее на ругательство. Затем ударил коня по бокам и мы быстро понеслись домой.

Уважаемые читатели! Есть те, кто еще не нажал кнопку "Отслеживать автора"?! Если да, сделайте это сейчас. Так Вы будете в курсе всех обновлений книг, новинок и записей в блоге. А мне — будет очень приятно.

Я не сдержался. Да и мог ли я это сделать? Контроль полностью покинул меня, когда я увидел Алёну около дерева жизни, Светлого дерева, как мы его зовем. Я сразу предупредил, что теперь устоять не смогу, она восприняла это как всегда… с насмешкой. Пусть… это скрасит ей горечь обиды, которая будет непременно. Потому что я не остановлюсь. Не смогу…

По правде, все началось несколько ранее. Девушка сама виновата, что затеяла эту глупую игру с Долманом. Какая нелепость — новый жених… Мне даже думать об этом не хотелось, тратить драгоценное время на всякую нелепицу. Хотя острый укол внутри я все же получил, когда увидел, что их лица приближаются друг к другу для поцелуя. Довольно болезненный укол. Я тогда не сдержался в первый раз, протащив девчонку через чащу до своей комнаты. Надо было хорошенько её проучить, поставить на место, подчинить. Но… похоже, проучил я лишь самого себя.

Я завалил её на кровать, наслаждаясь трепыханием тонкого тела. Разглядывая сжатые от возмущения губы и слушая громкое дыхание, ловя быстрое трепыхание сердца за сильно вздымающимися ребрами и пульсирующую кожу на шее. Признаться, мне нравилось подчинять. Ломать, настаивать, брать. Я и сам не заметил, когда изменился мой характер. Раньше я не замечал за собой таких склонностей…

Приятные мягкие губы, тонкая кожа и разметавшиеся волосы, извивающееся тело подо мной — все это только распаляло жар. И я почти потерял контроль, забираясь руками под гладкие ткани, скользя там, где еще не бывали мужские руки, в этом я был уверен. Вся эта игра была безумно приятна, затягивала, закручивала где-то глубоко внутри живота и… требовала продолжения. Алёна возмущалась, рвалась в попытке избавиться от моих настойчивых прикосновений, но потом неожиданно затихла, перестала сопротивляться. Мне даже показалось, начала отвечать…

Я дотронулся до юной и такой нежной груди сквозь платье, затем скользнул рукой на бедро, где белел незащищенный участок кожи, пробрался сквозь нижнее белье, дразня и легко прикасаясь к самым чувствительным местам. Алёна закричала и этот крик отозвался во мне сладкой болью. Почти не соображая, что делаю, и не чувствуя границ, я поднял низ платья, намереваясь продолжить начинание. Скажи Алёна нет — я не уверен, что смог бы остановиться. Вряд ли… Тело и разум требовали продолжения того, чего я был лишен страшно представить сколько. Если Алёна узнает — точно потеряет чувства.

И тут что-то заставило меня затормозить. Пятно, темнеющее на бедре. Подозрительно похожее на… Демоны! Хотелось закричать. Я внимательно всмотрелся на нечто, напоминающее родимое пятно на внутренней поверхности левого бедра. Тронул пальцем, словно в надежде стереть внезапно возникшую иллюзию. Но пятно было кожей, настоящей кожей, темным участком, доминирующем над растекающейся вокруг белизной. И без сомнений напоминало спираль, каким-то неведомым образом возникшую в том самом месте, что и у Элен… Клеймо… Клеймо, которым её..

Дальше я не мог думать, в волнении надавив на кожу. Кажется, я даже закричал, требуя от Алёны немедленного ответа:

— Что это! Говори!

— Родимое пятно, — недоуменно произнесла девушка.

Демон! Разве возможно родимое пятно в виде хоть и немного смазанного, но рисунка? Спираль и палка посередине — меч. Знак инквизиторов. Казнивших Илен. Но сколько я не спрашивал у девчонки, она таращила удивленные глаза и не могла рассказать ничего внятного. Как такое возможно…

Первая мысль всплыла о том, что Гарольд (единственный, кто был в курсе клейма) свихнулся, и помня выжженную печать у Илен, каким-то образом сделал татуировку внучке. Но я сразу отверг эту бредовую мысль. Второе, что подумалось, духи прошлого не хотят оставлять меня и инквизиторы каким-то образом похитили девочку и пометили её. Но зачем? И пятно выглядит так естественно, совсем не похоже на татуировку или рану…

Еще одна мысль лезла в голову, но мне она показалась настолько дикой и бездоказательной, что я тут же отбросил её в сторону. Оставалось… ничего. Ясно одно — все происходящее не столь просто и случайно, как хотелось бы думать. Лес неспроста призвал Алёну через колдунью. А быть может это был не лес, а я?

Я в растерянности оставил девушку и выскочил из комнаты. Мне нужно было прийти в себя, поэтому я отправился к Светлому дереву. Я так делаю всегда в моменты раздумий. Прижимаюсь к тёплой и мягкой коре и она наполняет меня внутренним светом. Таким же радостным и приятным на ощупь. Это даёт ориентир и… надежду. Какое-то внутреннее удовольствие от того, что все вскоре будет хорошо…

На этот раз дерево молчало. А сознание лишь подбрасывало разрозненные мрачные картины, которые мне никак не хотелось представлять… но я не мог не вспоминать. Обугленное тело, клеймо с чёрными, безобразно неровными краями. Что пережила моя девочка, до сих вызывало у меня желание скулить. Если бы я мог взять боль себе… хотя бы боль, душу я давно отпустил, надеясь что высшие будут милостивы и соединят нас, когда и я пересеку свой порог…