Не знаю, почему, но Кловес с момента нашей встречи за ловлей кота, вызывал у меня искреннюю симпатию. Немного долговязый и как-то подростково несуразный, с крупными чертами лица и по-модному наискосок зачесанной челкой — он выглядел невинной овечкой по сравнению со своей стервозной сестрой.

— А что ты здесь делаешь? — тут же полюбопытствовал он, мотнув головой в россыпь пакетов под моими ногами, которые уже было некуда спрятать.

— Образцы собираю, — честно призналась я. — С научной целью!

— Ааааа… Ты собираешься продолжать учебу? — удивился Кловес.

— А то! — засмеялась я. — Думал, что выйти замуж — это мечта любой девушки?

— Может и не любой. Но Гаудии уж точно, — хмыкнул он. — Я хотел расспросить тебя про обучение в Академии.

— В подразделении Естественных Изысканий? Неужели вы с Гаудой именно туда поступаете?

— Я — да, а Гаудия пойдет в отделение налаживания связей с разными обществами.

— Ей бы точно поучиться налаживать связи! С таким кислым выражением лица, боюсь, связи не только не наладятся, но и не завяжутся! — хихикнула я, довольная возможностью пустить шпильку в сторону человека, несколько раз посмеявшегося надо мной прилюдно. Кловес виновато улыбнулся и развел руками.

— А какие образцы тебя интересуют? Ты ведь с кафедры минералов?

— Кафедры Исследования Свойств Элементов, — поправила я. — Мы и минералы изучаем, и более сложные вещества, в том числе и имеющие биологическое происхождение. Вот сейчас я, например, собираю образцы разных видов почвы и растений. Хорошо бы еще найти грибы и остатки жизнедеятельности животных, — призналась я, смутившись.

— Хммм… — потер задумчиво подбородок Кловес, — то есть ты хочешь сказать, что этот лес тебе кажется каким-то другим по сравнению с тем, что до въезда на территорию Илийских гор? Именно поэтому ты решила его изучить?

— А ты догадливый! — удивилась я, что не одинока в своих наблюдениях. Хотя чему тут удивляться, человек, особенно собирающийся на факультет естественных исследований, должен быть наблюдательным. — Ты давно здесь живешь, Кловес?

— Полгода, — почему-то поморщился он. — И знаешь, за это время я тоже подмечал много странностей этого места. Правда, меня они напрямую не коснулись.

Все это время мы неспешно двигались среди молчаливых деревьев. Хотя… если верить Ратмиру, даже они умели говорить. Кловес помогал нести мне часть пакетиков с тщательно отобранным содержимым. Но на этих его словах я остановилась словно вкопанный дядькой Томпсоном столб, рекламирующий гостиницу «Три фантазии», вся превратившись во внимание.

— Какие странности, Кловес?

— Ты знаешь… — помедлил он, как будто прикидывая, достойна ли я быть посвященной в наблюдения. — Во-первых… это животные. Они здесь почему-то другие. Не такие как там. Хотя внешне они очень похоже, но другой… взгляд. Они слишком сообразительные. И их здесь не так много, в поместье — лошади, корова, да собаки. Теперь еще и Ку-ку. Точнее, несколько собак было до твоего появления. Но потом они убежали в лес, но так и не вернулись…

— Не вернулись говоришь… — тут уже задумалась я, вспоминая предупреждение Ратмира не ходить в лес ночью. Может, здесь монстры какие-то живут? Или кто-то очень опасный подкарауливает из-за угла? — А диких животных ты видел?

— Да. И в том-то и дело, что они тоже не совсем обычные. Они… как будто знают про тебя не меньше, чем ты о них. Звери, птицы… Однажды, я заблудился в лесу и ко мне прилетел филин. Так он настойчиво звал меня, перелетая с ветки на ветку, пока не отвел прямо к поместью. В другой раз я видел рыжего зверя — то ли белку, то ли лису… Точнее, по размерам это была лиса, но она почему-то лазила по дереву!

— Удивительно! — я замерла, пытаясь осмыслить информацию. Если Кловес не обманывает, это может быть прорыв… Надеюсь, его откровенность это не шутка.

— А вот однажды… — тут юноша перешел на шепот и склонился ко мне с целью, похоже, рассказать особо важный секрет. Да так, чтобы даже деревья, на которые я теперь все время оглядывалась, не услышали. — Однажды, я видел двуногого волка.

— Что? — опешила я и даже подпрыгнула на месте от охватившего меня воодушевления вкупе со страхом. — Оборотня что ли?

— Не знаю, — смутился юноша, тряхнув косой челкой. — Это было на закате. Я также возвращался из леса домой. Недалеко от поместья. Я вдруг услышал какой-то звук и резко обернулся. Он стоял прямо напротив меня, метрах в десяти… Волк. На двух лапах.

— Неужели? — с подозрением покосилась я на парня, но в его глазах не было и тени усмешки. — И что же он сделал?

— Он просто смотрел, но я перепугался так, что начал прощаться с жизнью. Его серая шерсть переливалась синевой в наступающих сумерках, а глаза светились. Но потом он неожиданно отступил назад и скрылся в лесу. Как я бежал в тот вечер домой — я никогда с такой скоростью в жизни не бегал!

Внезапно сзади нас хрустнула ветка — и мы с Кловесом подпрыгнули от неожиданности, синхронно выкрикнув:

— Мамочки!

Обернулись, но никого не увидели. Похоже, нас охватила мистическая тревога и за спинами мы ожидали встретить не иначе как подкравшегося огнедышащего дракона или хотя бы лешего. Ну в самом крайнем случае говорящего волка. Он успел бы нам много рассказать, перед тем как съесть.

— То есть ты хочешь сказать, что в лесу живут ходячие волки оборотни? — расхрабрившись повторила вопрос я, заглядывая за подозрительно скрипнувшее дерево.

— Ничего я не хочу сказать! — насупился Кловес. — Я тебе и так слишком много рассказал. Теперь твоя очередь докладывать, что ты там собралась изучать?

— Ну, начнем с того, что деревья мне тоже здесь кажутся необычными. — Развела я руками, давая понять, что информации у меня немного, а Кловес кивнул. — Хотелось бы понять, в чем тут дело. Ясно, что климат в долине отличается. Но, может еще дело в почвах или чем-то еще…

Тут я, пристально глядевшая на эти самые почвы, вдруг заметила какой-то пушок, зацепившийся за краешек травинки. Подняла и мы с Кловесом с любопытством всмотрелись в серые свалявшиеся волоски:

— Шерсть оборотня, не меньше, — прокомментировала я и скомандовала Кловесу, которого неожиданно начала рассматривать в качестве ассистента. — Открывай пакет. Этот образец ответит на многие вопросы. Как минимум, мы сможем определить, принадлежит ли эта шерсть известным видам животных, или отличается от них. Вот только бы в лабораторию Изыскариума попасть! Эх… А были бы у нас доисторические Анализаторные машины, мы бы сразу все смогли сказать…

— Что такое Анализаторные машины? — тут же полюбопытствовал юноша, шмыгнув длинным носом.

— Ну… Вообще-то эта информация не распространяется среди людей… Но, если ты будешь учиться в Изыскариуме — все равно узнаешь, — сняла с себя я груз ответственность за выданные научные секреты. — Если кратко, то до нас дошли сведения, частично сохранившиеся материалы, что люди Докатастрофного Времени смогли изобрести такие машины, которые могли анализировать вещества до самой их маленькой составляющей. Такой маленькой, что мы даже помыслить себе не можем. Древние люди верили, что любое вещество состоит из мельчайших частиц, а те в свою очередь, из еще одних частиц, комбинирующихся друг с другом и образующих разные формы материи. Например, какая-то частица образует газ, но если соединяется с другой частицей, которая тоже воздушна, то в результате получается вода… До нас дошли не полностью чертежи этих устройств, однако при всем желании, ученые уже который год бьются, но не могут создать нечто похожее. У нас есть приближающие машины, но они не так мощны… Впрочем, рассмотреть в подробностях шерсть в них получится.

— То есть, ты хочешь сказать, Алёна, что наши познания в области элементов совсем не верны? Мы ведь строго разделяем элементы воздуха и воды? — озадачился Кловес.

— Не совсем так… Мы идем по большей части опытным путем, разделяя все вещества, или элементы, на несколько стихий: воздушную, водную, земляную и животную. Но это разделение весьма условно, потому что эксперименты часто показывают, что одна форма переходит в другую. Однако, в отличие от древних людей, мы идем ровно путем проб и ошибок, экспериментально выясняя, что с чем взаимодействует. У нас в Изыскариуме существуют громадные справочники по взаимодействию веществ. Но подвести теорию под это взаимодействие, как делали древние люди — мы не можем, — я разочарованно развела руками. — Однако, например, если в камеру Пэтсона поместить образец шерсти и сжечь его там, то мы сможем получить определенную картину спектра света при сгорании. И если сравнить со спектром от шерсти собаки, или волка — мы практически точно ответим на вопрос, тот же самый у нас образец или нет…