И да, я не могла оторваться от карих глаз, которые, казалось, забираются куда-то внутрь, прокрадываются осторожно и настойчиво прямо в душу. Словно и нет никаких преград. Умом я понимала, что это просто взгляд, два органа зрения с коричневой радужкой, которые воспринимают отраженный от предметов свет. Но что-то внутри меня надломилось и отказывалось верить, что все так просто. Этот взгляд гипнотизировал, уходя настолько глубоко внутрь меня, что поднимал, тянул за собой что-то старое. Древнее. Непривычное, что в какой-то момент мне захотелось закричать от той волны, что всколыхнулась внутри меня. Волны непривычной тоски и… надежды. А еще какого-то смутного ожидания и колкого чувства повторения. Осколок памяти промелькнул глубоко внутри, так и не поднявшись на поверхность. Я вспомнила нечто, но не вполне могла точно сказать, в отношении чего были эти чувства, они были слишком всеохватывающими, чтобы понять. Я не знаю, сколько мы так стояли, наверное, несколько секунд. Но мне показалось, что вечность.

Я, наконец, смогла собрать разлетевшиеся по облакам, мхам, листьям и карим глазам мысли. У меня началось раздвоение личности. С одной стороны, я настолько прониклась окружающей природой и завораживающим моментом, что мне категорически не хотелось врать и придумывать какой-то образ. С другой стороны, мерзкая мыслишка все время нашептывала, что нельзя отключать ум, одурманенный избытком кислорода, растительных летучих масел и пряного запаха мужского тела, иначе я рискую задержаться тут больше запланированного времени.

— Вас учат этому в Изыскариуме? — с насмешкой вдруг спросил Ратмир, ломая затянувшееся мгновение.

— Чему? — спросила я внезапно севшим голосом, чувствуя, как сердце окончательно падает вниз.

— Тому, что молодая особа без стеснения заходит по ночам в мужскую комнату или прыгает на руки к человеку, с которым едва знакома? В таком случае, мне страшно представить, что же творилось во время вашего обучения…

Глаза жениха беспокойно носились по мне, опускаясь на мою невольно обнаженную ногу.

— Ничего не творилось, — буркнула возмущенно, поправляя ткань юбки. — Просто я люблю людей. — Сказала я таким тоном, как обычно Джит, что "просто любит мужчин" после очередной смены возлюбленного. Брови жениха подозрительно скосились к переносице, ответ его не устроил. Ну а что он хотел, раскаяния во всех грехах? Что-то на пастора он не очень похож…

— И Вас, конечно, я обожаю! — Как можно доброжелательней произнесла я, желая снизить градус напряжения. Быть может, красавчик расслабится, если в уши ему лить мед? Тогда смогу задать наводящие вопросы про чертовщину, творящуюся вокруг. Да и домой пора вернуться, а то мне не по себе с этим непредсказуемым типом в глуши. Как будто подслушав мои мысли, тип без зазрения совести уверенно заявил:

— Превосходно! Тогда раздевайся!

— Что-о-о? — попятилась я, невольно оглядываясь по сторонам, как будто рядом мог стоять кто-то, кто мог опровергнуть это нелепое распоряжение, или хотя бы предоставить коня с крыльями для побега. Но нет, спасительного круга не предвиделось. Деревья молчали, трава и та, была неподвижна. Насекомые, казалось, попрятались. Это что же это такое делается, думала я, уже жалея, что затеяла игру в обожание. Чуть что и сразу раздевайся. Это то, чего я больше всего боялась и к чему была совершенно не готова. И пока щеки мои заливались румянцем, глаза ходили туда-сюда как метроном в гостиной дядюшки Томпсона, а голова лихорадочно придумывала веский предлог для отказа, Ратмир, наконец, улыбнулся. И, казалось, искренне наслаждается произведенным эффектом, гад! Насмотревшись на мое смятение, он решил сжалиться и пояснил:

— Раздевайся. Надо окунуться в воду. Это такой ритуал. Не надо бояться. — И мотнул головой влево, наверное, в надежде, что ошарашенная неприличным предложением невеста должна там рассмотреть нечто, чего бояться не стоит.

Я действительно посмотрела в ту сторону и ахнула. Как я могла столько времени простоять, пялясь во вражеские глаза, и при этом не заметить такого примечательного объекта, буквально в десятке метров от себя? Скрываясь за деревьями, веселыми отблесками играла водная гладь. Я выскочила из-за кустов и обомлела.

— Потрясающе! — не смогла сдержать я вскрика, вмиг забыв все, что было до этого — передо мной находился грандиозный природный объект. Довольно большое озеро, окаймленное скальными образованиями и заходящее за скалы неровной подковой, было раскрашено в совершенно разные невообразимые цвета. Я рассмотрела красные, оранжевые, зеленые, голубоватые и темные пятна, мозаикой создававшие необычайно яркий узор на дне. Все вместе создавало поистине фантастическое по красоте природное явление, достойное организации экскурсий с взбудораженными туристами.

— Озеро Надежды, — пояснил Ратмир, подкравшись сзади. — Если рассказывать кратко, то старая легенда гласит, то сюда ушла одна печальная девушка после того, как родные запретили ей быть вместе с возлюбленным, но так и не вернулась. Она вошла в воду и озеро моментально окрасилось в невообразимые цвета, вобрав в себя ее душу. И её возлюбленный с тех пор приходил на озеро в надежде встретиться и соединиться с ней вновь. Его надежда в конце концов осуществилась, озеро поглотило и его…

— Печальная история, — из вежливости ответила я, про себя размышляя, чем же обусловлен необычный цвет.

— Да, Алёна. А теперь тебе надо раздеться и окунуться в воду с головой. Так ты лучше будешь слышать лес, а он — чувствовать тебя.

— Вы что, смеетесь? — фыркнула я. Да тип явно с проблемами психологического плана. Совсем одичал, общается то с лесом, то с озером.

— Нет. Возможно, я не многословен, но, поверь, тебе надо сделать это. Так мы сможем найти взаимопонимание…

— Считаете, что совместное купание нас сблизит? — попробовала невинно уточнить я, в голове прокручивая картинки общего с Ратмиром заплыва.

— Я разве говорил про совместное купание? — опроверг мою мысль мужчина. — В воду пойдешь ты одна. Советую раздеться. Я отвернусь и подожду.

— Э-э-э… — глубокомысленно ответила я, отступая в сторону, и вспоминая советы из дамского журнала о том, как общаться с неуравновешенными людьми. — Я все же не готова купаться. Сейчас не так жарко.

— Не имеет значения, — покачал он головой. — Чем быстрее решишься, тем быстрее закончишь.

— Хорошо, я согласна. — Примиряюще сказала я и улыбнулась, вспоминая один из советов, что с психами всегда надо соглашаться. — Но только в следующий раз.

— Алёна, ты не понимаешь. — Помрачнел вмиг Ратмир и сделал шаг в мою сторону. Я же, повинуясь инстинкту кролика перед удавом, отскочила.

— Не хотелось бы Вас обижать, но не вижу прямой необходимости немедленно окунаться в воду, — голос дрогнул, я медленно отступила назад.

— Алёна, запомни… — делая новый шаг в мою сторону Ратмир менялся в лице, каменеющем на глазах. Темные глаза сузились, выдавая отнюдь не благожелательный настрой. Голос звучал обманчиво бархатно, тая на дне угрозу. — Просто делай все, что я сказал. Забудь про свои желания. Не бойся, вреда не причиню…

Хотелось бы мне поспорить про этот вред. Уже одним фактом принуждения причинялся вред моему самосознанию. Но вовремя прикусила язык, оставив свои доводы на потом.

— Конечно, Вы правы. Но нет! — прыгнула я в сторону от протянутой ко мне руки. Хорошо, что рука не умела гипнотизировать и я сохранила ясность рассудка.

— Вы всегда будете заставлять меня что-то делать? — скорее подытожила я очевидную мысль, когда мы кружили вокруг прибрежного дерева, благо оно было толстым, видать, напиталось воды, и мы могли играть вокруг него в догонялки.

— Пока ты не поймешь, что я прав. — Серьезно заявил нахал. Нда-а, перспектива незаманчивая. Смысл в словах психа может так и не появиться, и мне, выходит, всю жизнь придется выполнять его нелепые указания. Бежать отсюда, да побыстрее!

— Надеюсь, я не успею состариться, пока разгляжу хоть какой-то смысл в Ваших словах и хоть какую-то целесообразность в Ваших действиях! — уже неприкрыто съязвила я и сделала очередной прыжок, скрываясь от жениха за кустом.