Какого же было их изумление, когда измученные многомесячным поиском, в глубине темноты они нашли слабое голубое свечение. Так был открыт Голубой камень. Прожилки Голубого камня освещали недра скальной породы. Камень выглядел необычным, для свечения ему не требовалось ничего… И оно не прекращалось. Обрадованные интересной находкой Арх с детьми стали продавать куски камней со светящимися частицами ювелирам и за короткое время сколотили неплохое состояние. Находка была высоко оценена коллекционерами, её назвали Алзар в честь бога света Алзариуса. Правда, никто не знал, что это за необычный минерал, и каковы его свойства.

Со временем Арх начал замечать странности, творящиеся рядом с разломом. Менялись растения, приобретали причудливые формы, вытягивались, расцветали огромными цветами. Странности происходили и со сторожевыми псами, охраняющими разлом…

— Они начали умнеть? — сквозь полуприкрытые глаза прошептала я. Давно мне не рассказывали сказок на ночь.

— Да… Более того, не раз замечали диких волков рядом с разломом. Они не нападали на людей. А потом стали появляться щенки — потомки собак и волков. Именно они положили начало волтам. С каждым новым поколением, волки становились все более очеловеченными…

— А другие люди, которым достались камни, замечали это?

— Эта история закончилась не так, как хотелось бы. Когда Арх осознал, что совершил грандиозное открытие, он впал в эйфорию и бросился на прием к правящему тогда императору. Но… не успел.

Ратмир замолчал, задумавшись о чем-то своем. Я не видела его лицо, но по тому, как напряглось его тело, поняла, что затронута сложная тема.

— Что же случилось? — подтолкнула я его, когда, казалось, мужчина совсем погрузился в воспоминания.

— Его убили. Светящийся камень Алзар попал не в те руки. И это были не простые люди, отнюдь не ценители, не правящая каста и не грабители… Это были фанатики. Фанатики — наследие докатастрофных времен. Инквизиторы. Люди, фанатично преданные своему учению, своей вере в бога… Они сочли камень порождением дьявола, его сутью, меняющей сознание людей и природы…

— Инквизиторы? — переспросила я. Я точно слышала это слово на уроках истории. Правда, никогда не придавала ему значение. В нашем мире инквизиторов не было, они упоминались лишь как отголоски докатастрофной истории. Необразованные люди.

— Инквизиторы — борцы за чистоту. У них свое особое видение на все, что происходит. Они отвергают любой способ вмешательства в жизнь человека кроме того, что сочли божественным. Все, что творится в лесу для них — порождение сатаны, черного разума, обрекающего душу на погибель…

— Но ведь это не так! — воскликнула я.

— Не так… Для нас. У них другие представления. И они убеждены, что правы. Волты были бы для них наглядными исчадиями ада. Без сомнения, они бы их уничтожили на корню. Если бы нашли…

— Это же дико!

— Для них неведома наука, Алёна. Ты ведь понимаешь, что для фанатиков не существует ничего, кроме их собственных убеждений… Они изъяли все светящиеся осколки Алзара, что попали к коллекционерам, а Империю накрыла черным крылом тревога, самые известные личности стали пропадать без следа… Гибнуть в результате несчастных случаев. Мутное было время, никто так и не смог разобраться с истинными причинами событий.

Однако опасность понимал и Лиан, сын Арха. К счастью, он был умен и быстро сообразил, откуда надвигается беда. Он всегда стремился к познанию. Лиан был не силен физически, зато у него было другое достоинство. Разум исследователя, а не предпринимательская жилка, как у отца. К тому же, пока отец усердствовал в раскопках, Лиан занимался наблюдениями и заметил, что в том месте, где случайно пролилась кровь человека, а во время работ всегда кто-то получал небольшие повреждения, растения растут особенно активно. И пока отец добывал Алзар, Лиан проводил собственные эксперименты. Одно дерево отличалось от остальных…

— Светлое дерево!

— Верно. Лиан стал видеть связи… те тонкие нити, что соединяли все вокруг. Он прекрасно понимал, что инквизиторы не остановятся на достигнутом, что они соберут силы и ворвутся в лес, уничтожат разлом и все что с ним связано… У Лиана не было армии, не было сил поддержки. На тот момент у него оставалась небольшая деревня, да собственная семья с двумя детьми. Лиан метался вокруг разлома в поисках выхода из положения…

— Ты так рассказываешь, будто сам был на его месте…

— Я его очень хорошо понимаю, Алёна, — усмехнулся Ратмир. — Эта история тщательно передается из уст в уста в нашей семье. Лиан осознал… нашел выход. Он соединил свою кровь и сок Светлого дерева, проникая в сущность леса глубже и глубже, видя незримые связи тоньше и тоньше… И создал морок, колпак хитросплетений по границам своих земель…

— Морок? Это то, что путает?

— Морок — защиту. Все деревья в лесу слышат друг друга, словно система, живой организм, где каждое растение выполняет отведенную ему роль. Отныне никто не мог бродить по лесу, не плутая… К тому же единственный скальный выход зарос непроходимыми и ядовитыми растениями. Это выглядит чудом, но инквизиторы не смогли покуситься на владения Лиана. Они были… изворотливыми, но не многочисленными. Потратив свои ресурсы на уничтожение Алзара, покинувшего пределы наших владений, и всех упоминаний о Светящем камне, их не хватило на то, чтобы подобраться к источнику. Лес нас сберег…

И длительное время территория оказалась отрезанной от остального мира. Отойдя от потрясений Лиан, продолжил свои исследования, тщательно фиксируя наблюдения.

— Выходит, ритуал пошел от него?

— Да, Лиан первый создал традицию и обратил своего сына, когда тот вырос. Но главное, что Лиан поддержал начавшиеся изменения. Вместе с единомышленниками они основали деревню волтов. Самое интересное, что, продолжив раскопки, Лиан обнаружил весьма любопытные записи. Это были полевые заметки. Письма из докатастрофного времени.

— Не может быть! — воскликнула я и подпрыгнула вверх. Развернулась к Ратмиру и уселась, закинув на него ноги. — Как же такое возможно?

— Я могу тебе их показать… Это были заметки женщины, исследовавшей эту местность. Она тоже столкнулась с необъяснимыми феноменами. Написано языком прошлого. Похоже, уровень развития научного оснащения тогда был намного выше нашего, текст изобилует непонятными терминами.

— Удивительно… — выдохнула я. Вот тебе и поворот. Оказывается, уже не одно поколение сломало зубы об эти загадки. А может, не сломало. — А ты хорошо поддерживаешь линию поведения предков…

— Это очень важно для меня. Мне доверена честь заботиться об этом месте. Пока я не смогу передать это кому-то еще… Как ты думаешь, кому, Алёна?

Я почувствовала, как щеки снова начинает заливать краска. Я знала ответ на вопрос Ратмира. Но ребенок… Смогу ли я это дать ему? У меня ведь есть и другие обязательства…

В ответ на мое смущение в его глазах стал разгораться, чуть заметно подкрадываясь ко мне, внутренний огонь. Я увидела это настолько четко, что замерла, неотрывно глядя за завораживающими изменениями внутри затененных глазниц… Не отражение настольной лампы, а нечто, бьющее прямо изнутри. Зрачок темных глаз внезапно расширился, наполняя их проникающей чернотой до предела. Дыхание сбилось. Я внезапно поняла, что сижу, закинув ноги на мужчину, который, очевидно, возбужден. И не от радостных открытий… Звериная сущность, тщательно сдерживаемая, осторожно выглядывала сквозь глаза, словно впитывая меня даже на расстоянии. Торопливо подтянула ноги на себя, одергивая тонкую ночную сорочку. Машинально облизала губы.

Поздно… Он уже навис надо мной, толкнув на мягкую кровать. Я резко вздохнула, когда его губы заскользили вдоль шеи и остановились, найдя грудь. Он медленно провел языком, а мое тело не устояло под потоком нахлынувших ощущения. Я заелозила, словно змея, машинально впиваясь пальцами с довольно острыми ногтями ему в плечи. Но Ратмиру оказалось все нипочем. Он отстранился, резко задирая сорочку и, не имея никакого сострадания к моему ослабленному организму, примкнул кожа к коже, щекотя дыханием. Эти прикосновения будили во мне ответную волну на каком-то рефлекторном уровне, которую я не могла удержать.