Дракон чуть не кувыркнулся с крыши. Ирка с рычанием спланировала в люк… и вынырнула оттуда, держа старушонку на вытянутой руке.
— А вот это вы, бабуля, видели? — Ирка ткнула в ползущие через тын корни. — Такое не то что под юбку — за пазуху залезет, а у вас там самое дорогое… гроши в узелочке! Спасайте ценности, пока не поздно! — И она закинула старушонку змею на спину. И гулко проорала в люк: — Бабулечки, кому есть что терять — быстро по драконам!
— Ну ты даешь, дивка! — криво усмехнулся Гнат.
— Ведьмы бабок не боятся! — гордо ответила Ирка. — У самой дома такая… ваши по сравнению с ней еще цветочки… хищные…
— Скорее, Лес прет, как сорняки у вас на грядках! — прокричала Танька, проносясь мимо на метле.
Над головами плясали тени — черные корни, раскачивающиеся ветки мертвых деревьев и кружащие драконы. Осколки льда сыпались морозным крошевом на крыши, языки пламени вспыхивали один за другим, но Ирка все острее чувствовала в этом круговороте надлом. Она швырнула в воздух последнюю старушку. Огненный клацнул зубами, ловя бабульку за шиворот, как собака ворону.
— А ты нас, случаем, не уронишь, касатик? — прошамкала бабка.
— Случаем — нет! — забрасывая ее на спину, рыкнул змей. — Специально — могу! — И под неумолчный старушечий визг взмыл в воздух.
— Все, поихалы! — Гнат загнал на драконью спину последнюю мамашу с ребенком в одной руке и топором в другой и прыгнул сам. — Догоняй!
Мимо шустро, как стрижи, мелькали улепетывающие воздушные, прикрывающие тяжелогруженых огненных. С высоты за отступлением наблюдал серебристо-стальной дракон — даже отсюда он казался громадным. Пора догонять. За спиной у Ирки распахнулись черные крылья, она с шумом хлопнула ими, поднимаясь в воздух…
И рухнула на землю под навалившейся на плечи тяжестью.
— Бачив я тэбэ вже такою, тварюко, когда ты з свого Мертвого лесу вылезла! — в ухо ей пропыхтел Панас. — Не полетишь ты за нашими, и Лес свой за собою не потащишь, я тоби тут крыла поганые повидкручую! — Но почему-то вместо крыльев сомкнул пальцы у Ирки на горле. И тут же пронзительно заорал — громадная черная борзая оскалилась ему в лицо, клыки щелкнули у самого Панасова носа.
Может, Панас и был злобным дураком, но трусом точно не был! За страхом на физиономии мелькнул кровожадный азарт — и, вместо того чтобы отскочить от Хортицы, он выхватил из-за пояса нож.
— Помню я, як ты на мэнэ зубом… Бильше ты никого… — Панас бросился в атаку… Хортица отпрыгнула — не убивать же этого придурка! Кончик ножа даже не чиркнул — уколол шкуру. Проступила крохотная капелька крови. Разогнавшийся Панас рухнул наземь… скользнувший поверх тына корень стремительно несся к нему… Хортица ринулась на помощь…
— Не возьмешь! — заорал Панас, шарахаясь назад… Корень обвился вокруг его ног и вздернул парня в воздух. Клыки Хортицы щелкнули в паре миллиметров, не успев ухватить его за ворот.
— Тварюка-а-а-а! Спаси-и-и-и! — раскачиваясь в воздухе, орал Панас.
Хортица прыгнула. Пучок корней метнулся ей навстречу. Она отчаянно извернулась в воздухе, уворачиваясь.
Мертвый лес ревел. Скрип мерно покачивающихся деревьев сливался в сплошной ввинчивающийся в уши вой, тын трещал… и начал медленно заваливаться, давя ближайшие дома. Следом неотвратимо, как танк на собачью конуру, перла сплошная масса черных деревьев.
— Ненави-и-ижу тебя, тварюка!
Черное щупальце поволокло парня прочь.
Чудовищный валун на горизонте вырастал, топя во мраке выглядывающее из-за горизонта солнце. Мертвый лес расстилался вокруг него чудовищной мантией, корни тянулись как бесчисленные руки. То пропадающая в огне, то возникающая из намерзшего льда, морда Пса нависла над брошенной деревней. Неподвижные ледяные глаза тупо смотрели перед собой, но пасть с громадными, как айсберги, ледяными зубами распахнулась — и в этой пасти исчез Панас. Только пронзительный вопль донесся с горячим, пахнущим псиной ветром:
— Ненави-и-ижу!
Хортица метнулась следом… и остановилась, яростно работая крыльями. Взвыла… повернулась и кинулась вдогонку драконьим клиньям, что на полной скорости уходили к висящим в воздухе порталам.
— Аррррр! — И гигантская ледяная пасть ринулась следом. Тьма охватывала борзую сверху и снизу, только сверкали в этом сумраке ледяные зубы Пса. Молотя крыльями, Хортица ринулась к все уменьшающемуся просвету меж этими зубами…
Бабах! — Осколки ледяных зубов брызнули во все стороны… и, словно оседлав вихрь сверкающего льда, из уже сомкнувшейся пасти вылетела крылатая борзая.
— Ирка-а-а-а! — пронзительный вопль разнесся под небесами, и пара сверкающих серебром чешуи водных змеев лихо завалилась на крыло, вклинясь между летящей со всех крыльев Хортицей и чудовищным валуном.
Хортица почувствовала, как будто крепостной стеной закрывают ее от опасности крылья Айта… и помчалась к порталу еще быстрее. Драконы один за другим ныряли в пылающее «окно». Под неумолчный вопль старушек исчез знакомый огненный — вопль как отрезало.
— Арррр! — со скрежетом громадного механизма пасть Великого Пса начала открываться вновь…
Летящая крылом к крылу с Айтом Дина выпустила длинную извилистую молнию — не в Пса. В светящиеся прозрачные цилиндры посреди деревни. Пляска искр внутри цилиндров стала совершенно безумной, цилиндры вспучились, точно раздулись огромные мыльные пузыри… и рванули прямо в морду врагу.
Шар искристого пламени, огромный, как выброс вулкана, накрыл деревню. Извилистые разряды с треском разлетелись во все стороны, замешкавшаяся Хортица увидела, как ломаные клинки молний вонзились в нависающий над деревней чудовищный валун и тот скрылся в вихре огня и поднятой земли. Громыхнуло, будто небо обрушилось на землю, а потом и звук и пламя ринулись за ней. Хортица рванула прочь… трескучий искристый свет охватил ее со всех сторон, она оказалась будто в самом центре фейерверка, тело пронзили дрожь и боль, словно шкуру обдирали скребком…
— Аа-а-а-а-а! — вылетевшую из облика Хортицы Ирку перевернуло в воздухе, ее вертел и трепал горячий ветер.
— Аа-а-а-а! — мимо, тяжеловесно и беспомощно, просвистела Дина, тоже в человеческом облике — только копна золотых волос флагом взмыла над ней. На чистых рефлексах Ирка схватила ее за волосы и попыталась снова выпустить крылья. Ать! Жуткий рывок, пронзительная боль в запястье, не менее пронзительный вопль снизу… Ирку точно сдернуло с небес. Не выпуская Дининых волос, она, кувыркаясь, полетела вниз…
— Держи-и-ись! — Сверху ее догонял Айт — тоже в человеческом облике. Его руки плотно обхватили Иркины плечи — распахнулись крылья, и серебром сверкнула чешуя. Драконьи когти уцепили Ирку поперек талии, Айт забросил обеих девушек на спину и рванул к порталу.
Бушующий на месте деревни огонь сложился в гигантскую, на полнеба, собачью пасть, из которой черными горящими, источающими гной языками выметнулись корни! И ринулись следом! Неистовый жар обжигал припавшую к чешуе Ирку. Горячий ветер яростно трепал черные волосы ведьмы и золотые — змеицы. С разгону Айт ворвался в портал… черные корни вломились следом. Пространство лопнуло и вывернулось наизнанку. Ирка увидела совершенно незнакомую местность — поля какие-то, сады, лес, — забитую драконами. Огненные, водные и воздушные, еще здоровые или уже раненые, до отказа груженные людьми или сами цепляющиеся за других змеев, несущиеся стремительно или еле ковыляющие в воздухе, — змеи продолжали удирать, явно стремясь убраться как можно дальше. А в развороченный портал с неостановимым ревом перла мгла.
— Где вы были? Что случилось? — с одной стороны от Айта всплыла Танька на метле, с другой возник здухач.
— Я Панаса не удержала, — буркнула Ирка.
У Таньки лицо сочувственно дрогнуло. Понятно, Панас Ирке не друг, а может, даже враг (хотя какой из него враг, это несерьезно!). Но… Ирка же не для того его тащила, чтоб НЕ вытащить, а совсем даже наоборот. И чесался он… до самого конца. И ненавидел ее. Вот ведь глупость какая — и не поговоришь с ним теперь, и не доругаешься, и не помиришься… Все! Навсегда, насовсем — все! Ничего не изменить.
