ЧЕТВЕРОСТИШИЯ
(Из цикла)
Перевод В. Орла
Радость услышала весть —
Пустилась вскачь.
Честь услышала весть —
Пустилась в плач.
*
На сердце то вина,
То вновь веселье.
Вина — стакан вина,
Веселье — зелье.
*
Беда со мной нежна
И от меня — ни с места.
Беда — моя жена.
Моя невеста.
*
И днем и ночью — беда,
Челобитчица.
И в мякоти вязкой плода
Обидчица.
*
Судьба и расклад костей
Твои братья.
А тлен и распад костей —
Твое платье.
*
Сердце, вечная боль
Тебя сосет.
Сердце, конечная боль
Тебя спасет.
*
Мимолетное сердце
Недолголетне.
Мимоходное сердце —
Молвы и сплетни.
*
От первой кончины —
До смерти последней.
От плача в гостиной
До плача в передней…
*
Святые, день настает.
Заря на стрежне,
Но безмятежности прежней
Недостает.
*
Святые, день настает.
Он в самом начале,
Но сколько печали
Над нашей любовью встает.
*
Святые, день настает.
Над нашей любовью
По изголовью
Солнечный луч ползет.
*
А ливень грохочет
О сеть черепиц,
И хочет не хочет,
А падает ниц.
*
Беда сидит у порога,
У стылого очага.
И спит на кровати порока,
На илистом дне бочага.
*
Ты, сердце, снова льешь,
Меня изведав,
Бесчисленную ложь
Твоих изветов.
*
Сердце, камнем идешь ко дну,
О мореход!
Сколько раз просчиталось на дню,
О счетовод!
*
Радость прошла стороной,
Тропинкой,
Играя в дороге одной
Травинкой.
*
Радость прошла в стороне,
Окольно.
Робкая радость. Этого мне
Довольно.
*
Сердце, умытое алой водой,
Бесплотно.
Земля, не омытая талой водой,
Бесплодна.
*
Муки раскаянья
Из-за мук совести.
Муки совести
Из-за мук раскаянья.
ТРИСТАН КЛЕНГСОР
Тристан Кленгсор(наст. имя — Леон Леклер; 1874–1966). — Поэт, живописец, композитор, искусствовед, журналист. Продолжая традиции Верлена, в ранних своих сборниках («Червонный валет», 1908; «Цыганские песни», 1913) боролся с образной системой парнасцев и символистов, превратившейся в набор пустых трафаретов; одним из первых во Франции широко использовал свободный стих, не скованный нормами традиционной метрики, но в то же время далекий от нарочитой «расхлябанности» иных сюрреалистов. Поэтизация обыденного, тонкий юмор, напевность и изящная простота лучших его стихов, вошедших в итоговый сборник «Цветник Тристана Кленгсора» (1962), роднит их с народными песнями, мелодии которых легли в основу его музыкальных сюит «Песни Матушки моей Гусыни» и «Деревенские песни».
ОСЕННИЕ МЕЧТЫ
Перевод М. Кудинова
Шапокляк у господина профессора гладкий
И при этом совсем не радует взгляда,
А на черном рединготе морщатся складки,
От низа до тощего зада.
Господин профессор в парке сидит
На скамье, окрашенной в цвет неприятный,
У его жилета поношенный вид,
А на пальцах чернильные пятна.
Меланхоличная осень, чей вечер тих,
Пожелтевшие листья на землю роняет.
Господин профессор смотрит на них
И о чем-то мечтает.
У господина профессора на длинный нос
Надеты очки в оправе старинной,
И копну его желтых потускневших волос
Прорезывают седины.
А когда-то господин профессор был молодым
И, по всей вероятности, был франтоват и беспечен.
Но теперь он мечтам предается своим,
Созерцая осенний вечер.
Господин профессор размышляет о Розе,
О мадам Розе, розовощекой своей экономке.
Господин профессор в задумчивой позе
Все мечтает о чем-то, сидя в сторонке.
Мальчишка стащил платок у него из кармана,
Издалека забытый мотив долетает,
В старом парке фонтан журчит неустанно,
Господин профессор мечтает.
АННА ДЕ НОАЙ
Анна де Ноай(1878–1933). — Дочь потомка валашских господарей и греческой актрисы, Анна де Ноай сочетала в себе и своем творчестве энергию и страстность, унаследованную от родителей, с утонченной культурой высших слоев французского общества, в которых прошла ее жизнь. Ее близкими друзьями и завсегдатаями ее литературного салона были Морис Баррес и Марсель Пруст, Франсис Жамм и Жан Кокто. Известность получила после выхода сборников «Неисчислимое сердце» (1901) и «Тень дней» (1902) — пылких пантеистических гимнов природе, молодости и красоте. Столь же напряженным, но более трагичным накалом страстей пронизаны «Помрачения» (1907). Скорбные, окрашенные религиозностью раздумья о вечности и смерти отразились в сборниках «Живые и мертвые» (1921) и «Честь страдания» (1927).
ПРИНОШЕНИЕ ПРИРОДЕ
Перевод И. Кузнецовой
Природа мудрая, опора небосвода,
Никем так не были любимы никогда
Предметов вкрадчивость, свет ласковый восхода,
Земля, что жизнь дарит, и быстрая вода.
Равнины, и пруды, и леса очертанья
Влекли меня к себе сильней, чем взор людской:
И припадала я к величью мирозданья,
И запах месяцев я трогала рукой.
Из ярких солнц твоих корона золотая
Мой украшала лоб, и гордый, и простой;
И подражала я труду крестьян, играя,
И, плача от любви, я целовала зной.
Я подошла к тебе без страха и сомненья,
Приняв добро и зло, творимое тобой,
И обретала я и мысль и наслажденья
В лукавой, как зверек, душе твоей живой.
Подобная цветку с пчелою в сердцевине,
Рождала аромат и песни жизнь моя;
И в сердце поутру, как в маленькой корзине,
Боярышник и плющ тебе дарила я.
Смиренна, как вода, куда глядится ива,
Я знаю жар твоих томящих вечеров, —
Он в существах земных рождает молчаливо
Божественный огонь и нетерпенья зов.
Тебя, как жизнь саму, я обняла руками.
Ужель наполнит тьма мой взор на склоне лет,
И я уйду, простясь и с ветром и с цветами,
В страну, где не гостят любовь и солнца свет…
