ЯДОВИТЫЙ САД
Его окружает забор невысокий —
от силы три пяди,
и с улицы видно, что фрукты созрели.
Тенистые ветви
огромных деревьев
прогнулись
под грузом
тяжелым.
Плоды налитые лоснятся на солнце.
Под сенью деревьев — замшелые камни
разрушенной кладки.
Под ними — могила, могила столетней хозяйки.
Считалась бессмертной старуха,
шаталась по саду,
питалась плодами,
одними плодами.
В округе со страхом о ней вспоминают.
Никто никогда не ступал за ограду,
никто не прельщался плодами.
Лишь к вечеру сотнями совы хохочут в деревьях.
И падают, падают грузные фрукты,
растущую гору внизу образуя,
растущую гору
из тысяч плодов ароматных.
ДВЕ РОЗЫ
Бедный солдат,
ты прижимаешь к вискам подушку,
словно белой розы довольно,
чтобы не так пылала
алая
у тебя внутри.
Болью низвергнутый в ад,
кто тебе сделал больно?
МАТЬ
— Мать, твой сын тебе лгал.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын дурной человек.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын украл.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын убил.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын в тюрьме.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын не в своем уме.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын бежал.
— Он мой, как прежде.
— Мать, твой сын мертв.
— Он мой, как прежде.
ДИНО КАМПАНА
Перевод Евг. Солоновича
Дино Кампана(1885–1932). — Внутренне динамичная, безыскусно красочная, шероховатая, поэзия Кампаны, с ее кажущейся иррациона-листичностью, наивной барочной образностью и глубокой наполненностью слова, в значительной степени открыла перед итальянской лирикой XX в. путь к зрелости. Творческий мир Кампаны хаотичен, как и его биография: он не раз сидел в тюрьме за бродяжничество, был матросом, фокусником, пожарным, музыкантом, побывал во многих странах, жил какое-то время, по утверждению некоторых биографов, в цыганском таборе под Одессой. Умер Кампана в психиатрической лечебнице. Единственная его квига — «Орфические песни», — вышедшая в 1914 г. и дополненная в посмертных изданиях рядом неопубликованных стихотворений.
Творчество Кампаны знакомо русскому читателю по сборнику «Итальянская лирика, XX век».
СТЕКЛО
Удушливый летний вечер,
отраженный стеклом наверху, месит отсветы в полутьме
и оставляет в сердце моем пылающую печать.
Но кто это (над рекой зажигается лампадка), кто
маленькой мадонне на мосту, кто это, кто зажег лампадку?
В комнате
пахнет гнилью,
в комнате алая гаснет рана.
Звезды — перламутровые пуговицы, вечер одевается в бархат,
и блуждающий вечер дрожит, блуждающий вечер — как тремоло,
но в сердце,
но в сердце у вечера вечная,
алая гаснет рана.
ЛОДКИ У ПРИЧАЛА
Паруса паруса паруса
Превращенные в чудо-хлопушки
Это ветер творит чудеса
Паруса паруса паруса
У причала как будто в ловушке
Волны жалобу их приглушают
С плеском треск парусины мешают
Дружно рвутся взлететь в небеса
Паруса паруса паруса
КОРАБЛЬ В ПУТИ
Мачта мерно раскачивается в тишине.
Слабый свет, зеленый и белый, падает с мачты.
Небо на горизонте чистое — темно-зеленое и золотистое после шторма.
Белый квадрат фонаря наверху
Освещает ночную тайну.
В иллюминаторе — золотой треугольник лееров
И шар белого дыма над палубой,
Беззвучный
За мерною музыкой воды под сурдинку.
ГЕНУЭЗСКАЯ ЖЕНЩИНА
Морской травой была ты повита,
И пахло твое бронзовое тело
Не очень щедрым на порывы ветром,
Перелетевшим издалека.
О простота
Божественная стройных форм твоих!
Нет, не любовь и даже не томленье,
А призрак, тень насущности спокойной
И неизбежной наполняет душу
Очарованием, покоем, счастьем,
И кажется, что может в бесконечность
Ее увлечь сирокко.
О, до чего же невелик и невесом в твоих ладонях мир!
БУЭНОС-АЙРЕС
В густом тумане судно осторожно
Скользит, окутанное серым утром.
Над желтою водой речного моря
Внезапно возникает серый город.
Диковинная гавань. Эмигранты
Теряют голову, ожесточаются,
Опьянены борьбою предстоящей.
Пришедшие на пристань итальянцы,
Одетые смешно по местной моде,
Бросают апельсины в очумелых
Односельчан. Портовый беспризорник,
Дитя свободы, верное порыву,
Глядит нетерпеливо на приезжих,
В лохмотьях живописных пряча руки,
И чуть кивает в знак гостеприимства.
Но душит злость рычащих итальянцев.
* * *
«На фоне самых светлых пейзажей» [156]
На фоне самых светлых пейзажей
Поступь воспоминаний
Ваша поступь пантеры
На фоне самых светлых пейзажей
Бархатная поступь
И взгляд поруганной девы
Ваша поступь безмолвней воспоминаний
Вы подходите к парапету
И над журчаньем воды
Ваши глаза — нестерпимым свеченьем.
