– Почему за тобой пришел папа? – с нескрываемой завистью спрашивает Элли у Лорен.

– Потому что мама уехала, – важно говорит Лорен.

Элли хмурится, и ее взгляд дает мне понять, что вина за сложившуюся ситуацию целиком и полностью моя.

– Куда? – не унимается она. – Где твоя мама?

– У нее отпуск. Она уехала к подруге.

Элли с минуту размышляет над ее словами, потом пожимает плечами и говорит:

– А у моей мамочки не бывает отпуска. Поэтому папа мне не нужен.

Мы с Саймоном вместе идем к стоянке. Я открываю дверь машины.

– Все нормально? – спрашивает он. – Я имею в виду, у вас с Фэй.

– Разумеется! – беззастенчиво вру я. – Почему ты спрашиваешь?

– Ну… мне пришлось взять пару отгулов, чтобы присмотреть за детьми, и я думал, что Элли тоже будет у нас. Мне казалось, что Фэй всегда забирает ее из садика. Но Фэй сказала, что пока ты справляешься сама. – Он пристально смотрит на меня. – Вы поссорились?

Я опускаю глаза.

– Вообще-то нет, – уклоняюсь я от прямого ответа. – Просто я потеряла нескольких клиентов и успеваю забрать Элли сама.

– Мне очень жаль, Бет, – сочувственно говорит он. – Тебе, наверное, нелегко приходится? Мы можем чем-то помочь?

Я не в состоянии это вынести.

Я не в состоянии вынести его доброту, его сочувствие – этот милый и чуткий человек, которого я знаю столько лет, всегда так добр к Фэй, к детям – и ко мне. Пусть он старше ее, пусть он немного старомоден и скучен, но он порядочный, заботливый, терпеливый и честный, а именно это важнее всего в конце дня, когда вожделение и страсть иссякают и хочется просто посидеть вместе и поговорить за чашкой чая.

Я не могу смотреть, как он забирает детей из садика, в то время как она торчит в каком-нибудь паршивом отеле в Брайтоне вместе с Нилом, где они доводят друг друга до изнеможения, думая, что открыли для себя смысл жизни.

Я не могу выносить его сочувствие, зная, что она вытворяет у него за спиной и о чем я ему никогда не скажу.

– У меня все в порядке, – говорю я, отворачиваясь, чтобы пристегнуть Элли, которая сидит сзади. – Скоро у меня будут новые клиенты. Есть и еще кое-какие планы.

– Рад это слышать, – он немного растерян. – Если что, не забывай про нас.

– Спасибо, Саймон, – говорю я, заставляя себя улыбнуться. – Желаю тебе хорошо провести время с детьми, и… передай Фэй мои наилучшие пожелания.

Кто тянул меня за язык?

Я смотрю, как он разворачивает коляску и направляется к своей машине. Лорен вприпрыжку бежит рядом с ним и машет Элли. «Передай Фэй мои наилучшие пожелания». Зачем? И что она подумает, если он это сделает? Почему я это сказала?

Наверное, какие-то вещи мы говорим просто по привычке.

У меня нет автоответчика, и, придя домой, я всегда набираю оператора. Мне называют незнакомый номер. Может быть, кто-то заметил мое объявление: кроме почты, я дала объявление в местную газету.

– Здравствуйте. Меня зовут Бет Марстон. Вы звонили мне утром?

– Да! Здравствуйте, Бет, – отвечает приветливый молодой женский голос. – Сегодня утром я увидела в газете ваше объявление.

Ура! Я скрещиваю пальцы. Но только на одной руке. Иначе можно спугнуть удачу.

– Я ищу человека для уборки. Мы могли бы поговорить?

– Разумеется! – немедленно соглашаюсь я, стараясь скрыть радостное нетерпение. – Я могу к вам заехать. Где вы живете?

Она живет на другом конце города. До ее дома двадцать – тридцать минут езды. Это меня устраивает, если мы договоримся о времени. Сначала нужно встретиться, произвести благоприятное впечатление своим опытом, профессионализмом и отличными рекомендациями, а часы работы мы обсудим потом.

– Вам придется подъехать вечером, – говорит она. – Я звонила вам с работы – весь день я в Лондоне.

– Отлично, – говорю я спокойно и деловито. – Вечером в пятницу? В половине восьмого? Да. Значит, до встречи, миссис?.. Ах, простите – мисс Уотерстоун. Жду с нетерпением.

С колотящимся сердцем я кладу трубку. Отлично, просто здорово. Она живет в престижном районе, видимо, у нее хорошая работа, одинокая женщина, делающая карьеру. Денег у нее наверняка куры не клюют, а убирать некогда. Думаю, удастся уломать ее на две утренние уборки в неделю.

Но для начала нужно пристроить Элли. Кто может посидеть с ней в пятницу вечером?

– Привет, Саймон. Это Бет.

– Бет! – Он удивлен и немного встревожен. – Все в порядке?

– Да. Извини. Мне неловко тебя беспокоить…

– Не говори глупостей. Ты меня не беспокоишь. Чем я могу тебе помочь?

– На самом деле я действительно хочу попросить тебя об одолжении. Не могла бы я оставить у тебя Элли на пару часиков вечером в пятницу? Я, кажется, нашла новую клиентку и договорилась о встрече…

– И тебе не хочется брать ее с собой? Конечно, какой разговор!

Вы понимаете, что я имею в виду? Такой добрый и внимательный.

– Лорен будет в восторге, – продолжает он. – Сегодня по дороге из садика она вспомнила, что Элли давно к нам не приезжала.

– Да. Я говорила тебе, я просто была занята – то одно, то другое.

– У вас с Фэй в самом деле все в порядке? – снова спрашивает он.

И чуткий.

– Да, все нормально. – Я лихорадочно думаю, как сменить тему. – Как ты справляешься с детьми, Саймон?

– Легко, – беспечно говорит он. – Джек изводит меня куда меньше, чем Фэй. Общение с отцом явно идет им на пользу. – Он смолкает, а потом говорит: – Извини, Бет. Я несу полную чушь.

– Вовсе нет. Думаю, ты совершенно прав. Лорен и Джеку повезло, что у них есть ты.

И, надеюсь, останешься.

Господи, Фэй, что ты делаешь? Что ты делаешь?

Приближается конец марта, но когда уже кажется, что вот-вот наступит настоящая весна, вдруг становится еще холоднее, а к беспрерывному дождю примешивается снег. Я застегиваю пальтишко Элли, собираясь везти ее к Саймону, и она весело щебечет, как ей хочется, чтобы пошел снег.

– Я надеюсь, что снега не будет, – сурово говорю я. – Снег – это сплошные неприятности, Элли. Из дому не выбраться, на улице холодно и гадко…

Она смотрит на меня с нескрываемым отвращением. Я узнаю этот взгляд, много лет назад я так же смотрела на своих родителей. Он означает: вы только послушайте, как эта нудная старая калоша талдычит о неприятностях, неудобствах, холоде и разной ерунде. Как же она не понимает, что единственное, чего мне хочется, это вырваться на волю и от души повеселиться.

Я заставляю себя улыбнуться и говорю:

– А может быть, и правда не так уж плохо, если к выходным выпадет немного снега…

– Ура! – кричит Элли, словно снег уже обеспечен. – Я скажу Лорен! Мы будем играть в снежки! Мы будем играть в снежки!

Пожалуй, я все-таки зря это сказала.

Улица, где живет мисс Уотерстоун, находится в престижном квартале в пригороде. Здесь стоят особняки в швейцарском стиле, построенные в 1960-х, – георгианские окна, двойные гаражи, сады с просторными лужайками и декоративными кустарниками. Улица обсажена аккуратно подстриженными деревьями. Весной здесь будет просто красота, если, конечно, весна вообще наступит. Я звоню в дверь, почему-то ужасно волнуясь. Я слышу, как в доме поет радио и кто-то разговаривает по телефону.

– Извини, сейчас не могу – ко мне пришли… да, пока!

Я слышу шаги, которые приближаются к двери. Судя по звуку, ковра на полу нет. Дверь открывается, меня встречают улыбкой. Что ж, начало не самое плохое.

– Бет Марстон? Здравствуйте! Я Мелани Уотерстоун. Рада с вами познакомиться. Проходите. Хотите кофе?

Она примерно моих лет. Интересно, как ей удается успешно делать карьеру и жить в таком великолепном месте, в то время как я живу в настоящей дыре, а чтобы заработать на жизнь, убираю квартиры.

– Спасибо, – говорю я, следуя за ней на кухню. – Я с удовольствием выпью кофе.