– Я думала об этом, – осторожно говорит она. – Не могу ничего обещать, но, возможно, мне удастся кое-что сделать.

– Каким образом?

– Я говорю про новых жильцов, Пэйтел, что купили наш дом. Они оба работают. Кто знает, может быть, им нужна уборщица. Я расскажу им о тебе. Завтра они придут к нам на вечеринку, чтобы познакомиться с соседями. Я вас представлю.

Я немного успокаиваюсь, но это не решает проблему.

– Но даже если получится, это всего одно утро в неделю. Хотя мне будет приятно работать здесь и дальше.

– Да, – говорит Луиза, обводя печальным взглядом опустевшую кухню.

– Извини, – говорю я, вытирая нос. – Мне стало так жалко себя, что я забыла про твои несчастья.

– Скоро все будет позади. Надеюсь, как только мы переедем, все наладится. Я прекрасно тебя понимаю! Представляю, что ты испытала, когда он открыл дверь.

– Мне показалось, что я умираю. Передо мной пронеслось полжизни…

– Только полжизни?

– Которую мы провели вместе.

Она помешивает кофе и вопросительно смотрит на меня.

– Ты до сих пор его любишь?

– Нет! – пылко и чересчур поспешно отвечаю я.

Она сочувственно кивает:

– Подонок.

Как определить странное состояние, что называют любовью? Теперь я уже не знаю, в чем его суть. Раньше мне казалось, что все просто. Встречаешь кого-то и начинаешь о нем думать, тебе хочется его видеть, и постепенно он занимает все мысли. Если тебе повезло и с ним происходит то же самое, вы сближаетесь, и между вами завязываются отношения. Вот и все. Но порой… очень редко – надо сказать, в детстве я верила сказкам и любила дамские романы, – оказывается, что ты не только беспрерывно думаешь об этом человеке… Внезапно понимаешь, что тебе нравится в нем все. И чем ближе его узнаешь, тем больше удивляешься, обнаруживая, что у него попросту нет недостатков. Он – само совершенство. Это не значит, что у него и впрямь нет недостатков. Он совершенен для тебя.

Так было у нас с Дэниелом.

Когда он сказал, что испытывает ко мне те же чувства, я не поверила своему счастью. Просыпаясь по утрам, я щипала себя, чтобы удостовериться, что это не сон. Мне всегда казалось, что я буду искать свою половинку долгие годы, а сама вот так ни с того ни с сего встретилась с ним в университете. Это оказалось так просто. И так здорово – даже не верилось, что это происходит наяву.

А теперь? Не знаю. Если Дэниел перестал любить меня, перестал вот так, вдруг, потому что встретил Мелани и решил, что теперь он любит ее, можно ли вообще верить в любовь?

Может быть, и нет никакой любви.

Может быть, единственная настоящая любовь – это любовь к своему ребенку. Ты любишь его так сильно, что становится страшно, и ради него ты готов сражаться с целым миром. Ради него ты можешь лечь под колеса автобуса. Ты готов убить любого, кто обидит твое дитя, и если ты видишь, что какой-то малыш в садике пинает под столом твою девочку, ты готов разорвать этого малыша. И это пугает.

Но если ты кого-то любишь, желаешь его и считаешь его совершенным, и все же в любой момент можешь сменить его на кого-то другого, стоит ли вам жить вместе? Теперь, когда я стала старше и мудрее, мне кажется, что дружба куда важнее любви. Сексом можно заниматься с кем угодно, при этом совсем не обязательно любить друг друга. Но если я встречу мужчину, который станет мне другом, по-настоящему близким и заботливым другом – такие отношения когда-то были у нас с Фэй, – вот тогда я, возможно, подумаю о том, чтобы связать с ним свою жизнь.

Если к тому времени забуду Дэниела.

Это неожиданное столкновение, да еще в столь унизительной для меня ситуации, так выбило меня из колеи, что, когда я приезжаю в садик за Элли, я все еще не в себе. Должно быть, выгляжу я ужасно, поскольку одна из мам спрашивает меня, как я себя чувствую.

– Вы очень бледная. Знаете, сейчас все кругом болеют гриппом, – говорит она, опасливо отодвигаясь.

Фэй стоит поодаль, дожидаясь, пока Лорен соберет свои рисунки. Фэй замечает меня, но я избегаю ее взгляда. Боковым зрением я вижу, что она идет ко мне. Такого давно не случалось. Даже дети уже привыкли, что мы ждем их по разные стороны коридора. Она подходит ко мне и спрашивает:

– Что случилось?

Вот так запросто.

Точно не было никаких ссор и между нами все как прежде.

Внезапно я понимаю, что больше всего на свете мне хочется с ней поговорить. После разговора с Луизой мне стало легче, и все же это было не то. Она не знает Дэниела. Ее не было рядом, когда мы познакомились, и не ей я изливала душу, когда влюбилась в него. Не она поддерживала меня, когда Дэниел меня бросил, и не она помогла мне это пережить. Рядом со мной была Фэй.

– Я только что столкнулась с Дэниелом, – говорю я, чувствуя, что к горлу подступает комок, который мешает мне говорить. – Я просто… он просто…

Ничего не говоря, Фэй обнимает меня. Комок в горле становится таким огромным, что мне тяжело дышать.

– Это пройдет, – говорит она. – Все будет нормально. Мы справимся с этим, Бет.

– Мы? – шепчу я.

– Мы, – твердо говорит она.

Мартин звонит утром перед работой.

– Я звонил тебе вчера, – говорит он. – Поздно вечером. Ты, наверное, спала.

– Я была у Фэй.

– У Фэй? – удивленно спрашивает он.

– Да. Поехала к ней на ланч, и…

Как это ни смешно, я поехала к ней на ланч и в конце концов осталась ночевать.

Мы разговаривали за ланчем, потом дети ушли играть, а мы все говорили и говорили. Когда с работы вернулся Саймон, мы еще не наговорились. Увидев нас вместе, он облегченно вздохнул и предложил заказать ужин на дом. Фэй открыла бутылку вина, потом вторую. Мы говорили про Дэниела, про то, что я больше не люблю его и что эта встреча потрясла меня только потому, что все случилось слишком уж внезапно. Мы обсудили и другой возможный вариант – я все еще люблю его, но подавляю свои чувства, и свидетельство тому – моя реакция. В конце концов мы остановились на теории, что скорей всего я его больше не люблю и эта встреча пойдет мне только на пользу, ведь теперь я знаю, что он бросил меня ради того, чтобы уйти к Мелани, которая богата и может содержать его, пока он пытается стать писателем. Теперь он уже не будет казаться мне совершенством. Потом мы по косточкам разобрали Мелани и пришли к выводу, что такая отталкивающая особа может привлечь мужчину только деньгами. Пока мы обсуждали Мелани, Саймон уложил детей, включая Элли, и пошел наверх смотреть футбол.

– В таком состоянии тебе нельзя ехать домой, – заметила Фэй. – Ты слишком много выпила.

– Я протрезвею через десять минут. Больше не выпью ни капли, – сказала я, наливая себе бокал вина.

– Оставайся у нас. Можешь лечь на диване.

– Ладно.

Я чувствовала, что теперь мне все нипочем. Мы снова были вместе и опять стали подругами. Я рассказывала Фэй про Дэниела и про Мелани, про потерю работы, про все, что случилось, и она слушала и утешала меня. Я была так счастлива, что уже не могла понять, из-за чего же мы поссорились.

– Ах да! – осенило меня. – Я вспомнила! Нил.

– Тс-с! – предупредила Фэй, кивая на потолок.

Было слышно, что наверху включен телевизор. Саймон смотрел футбол. Чтобы услышать наш разговор, ему пришлось бы лечь на пол и прижаться к нему ухом. Тем не менее я перешла на шепот.

– Расскажи мне, – попросила я. – Расскажи еще раз, как вы встретились.

Я снова услышала всю эту отвратительную историю, о встрече в приемной врача, о том, как время остановилось и она поняла, что встретила родную душу, которую ждала всю жизнь. Но на этот раз я сдерживалась и не говорила, что меня тошнит. Я слушала ее так же внимательно и сочувственно, как она слушала меня. Неожиданно для себя, наверное из-за вина, которое лишило меня сил, я обнаружила, что эта история кажется мне довольно трогательной.