Мне это обучение нужно для другой цели.

Сегодня не получилось, Маратон так и не вышел ни разу из комнаты, но нервничать рано — у меня еще есть пара дней в запасе. Вот послезавтра можно будет начинать нервничать…

Я скользил по коридору в очень даже хорошем настроении…

Знаете, в мультфильмах такое встречается: персонаж бодро вышагивает по коридору или чему-то типа того, проходит мимо двери — и вдруг понимает, что там, за дверью, он мельком увидел что-то очень интересно. После чего делает несколько шагов задом наперед.

Вот примерно это отыграл и я. Замер, сделал несколько шагов спиной вперед и остановился у двери.

За которой плакали.

[1] Николай Первый, если вы не знали

[2] Короткая рокировка — в сторону королевского фланга, длинная рокировка — в сторону ферзевого фланга. Элементарно же, правда? Особенно если вы до сих пор не запомнили, где стоит король и где — ферзь.

Женские слезы — они разные. Как и сами женщины.

Есть злые слезы разочарования, как бы говорящие «Почему, ну почему не получилось сделать барана из этого козла?!». Если слезы демонстративные, появляются они только на людях и означают, что мужчина должен вот прямо сейчас все бросить и сделать то, что хочет эта несчастная девушка. Есть слезы капризные, в которых слышится только «Хочу-хочу-хочу, дай-дай-дай, купи-купи-купииии!».

Есть и другие слезы.

Тихие слезы огорчения, горькие слезы обиды, обжигающие, как кислота, слезы горя, слезы усталости и слезы беды, слезы радости и слезы счастья, слезы, слезы, слезы…

Как жаль, что я так и не научился их различать.

Возможно, это не моя вина, просто мои бывшие девушки плакали очень редко. А может, я просто невнимательный чурбан, как и все мужчины (по мнению плачущих женщин). Может быть. Но одно я знаю точно: я не могу пройти равнодушно мимо плачущей девушки.

Даже если я ее не знаю.

Я толкнул дверь и шагнул в комнату.

Такая же, как и наша: шесть кроватей, тумбочки, стол, стулья. Не чувствуется никакого женского уюта, который якобы сам собой появляется там, где поселяются девушки. Потому что уют появляется трудами этих самых девушек и для его создания нужно чуть больше времени, чем одна неделя.

Уюта в комнате не было. Плачущая девушка — была.

Она стояла у окна, глядя вниз — нет там ничего интересного, двор и пыльные деревья — и тихо всхлипывала.

— Уйди, — не оборачиваясь, сказала она.

— Ты даже не знаешь, кто я, — хмыкнул я.

Плакса обернулась.

Мать моя в зеленой шляпе! Знал бы, кто здесь — тыщу раз бы подумал, прежде, чем зайти!

— Уйди, — всхлипнула Ланита, шмыгнув покрасневшим носом.

— Уже ушел, — сказал я, не двигаясь с места.

— Не ушел, — отвернулась она.

— И не уйду. Кто тебя обидел?

Нет, я не сомневался, что обидевший Нитку сто раз уже об этом пожалел и его труп, возможно, лежит под кроватью, завернутый в персидский ковер. Но… Даже самую сильную девушку, в любом плане сильную, хоть в физическом, хоть в моральном, можно обидеть. Иногда даже проще, чем слабую: там, где слабый согнется, чтобы потом выпрямиться, сильный с хрустом сломается.

— Никто.

— Где живет этот Никто? Я ему ноги выдерну и спички вставлю.

— Уйди.

Ланита села на кровать и закрыла лицо ладонями. Я осторожно присел рядом, на самый краешек.

— Не реви.

— Я не реву.

— Не реви.

— Я не реву.

— Это ты ревешь или я реву?

Ланита, похоже, всерьез задумалась над этим абсурдным вопросом. Видимо, сказка про мужчину в самом расцвете сил ей незнакома[1].

— Отстань, — с исконно женской логикой нашла она ответ.

— Я и не пристаю.

— Еще не хватало!

Она, наконец, убрала руки и показала свое лицо, круглую мордашку, с красным от слез носом и припухшими глазами. И небольшими веснушками…

— Не пялься.

— Я просто смотрю, не попала ли тебе соринка в глаз.

— Что за белиберду ты говоришь?!

Вовсе и не белиберду. Белиберда, если верить старику Далю, есть слова, смысла не имеющие[2]. А ми слова имеют вполне определенный смысл — они отвлекают тебя от собственных переживаний.

— Ланиточка…

— Я тебе не «Ланиточка»!

Правильно. Злись. Там, где злость — там уходят слезы. Ну, если они, конечно, не злостью вызваны.

— А кто ты тогда?

— Ланита!

— Ланита, а давай ты вдохнешь, потом выдохнешь, если хочешь — разрешаю стукнуть меня по голове, а потом расскажи — кто тебя обидел.

Глаза опять начали наливаться слезами.

— Рано! Вдох — выдох, а потом все остальное!

Я тут же получил кулаком в бок, ощутимо, надо признать, а потом Нитка упала мне на плечо и зарыдала.

— Почему? — всхлипывала она, — Почему они меня не слушаются?

[1] Скорее всего — знакома. Повесть «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» написана в 1955 году, а переведена на русский в 1957-ом. Вот только диалог про «не реви» — не из книги, а из мультфильма, который был снят только в 1970 году.

[2] В словаре Даля действительно есть слово «Белиберда». Правда, определение ему дано совсем другое, но вы же не рассчитывали, что герой знает словарь Даля наизусть?

— Они тебя и не должны слушаться, — хмыкнул я, гладя всхлипывающую девушку по волосам, — Они, если не ошибаюсь, это название я… якобы каких-то демонов[1]. А ты на повелительницу тьмы уж никак не похожа.

Хотя… Если покрасить в черный… И платье с таким вырезом надеть… То…[2]

Так! Прекрати фантазировать!

— Демонов не бывает, — булькнула мне в плечо Нитка.

— Согласен. Тогда кто тебя не слушается?

— Никто!

— А кто должен слушаться?

— Все!

— Да у тебя мания величия, подружка…

— Я тебе не подружка!

— Тогда говори человеческим языком: из-за чего ты мочишь мне рубашку?

Нитка зашевелилась, оторвалась от меня и вытерла слезы кулаком. Некрасиво, кК человека, как девушка, которая не думает о том, какое впечатление производит. Либо по жизни такая, либо ей действительно паршиво.

Кто ее не слушается — я прекрасно понял. Они. Я. Мы. То есть — однокурсники. Вернее даже — будущие однокурсники, которых она с первого дня начала строить в две колонны в три ряда. А вот почему наше несогласие построиться ее так расстроило, простите за невольный каламбур — и скажите спасибо, что каламбур не в стиле поручика Ржевского — вот это вопрос.

Любит командовать? Да, знаете ли, непохоже. Любители покомандовать не станут плакать в углу от того, что не получилось. Такие любители знают много красивых и не очень способов заставить людей подчиняться. А Нитка, такое ощущение, не знает, как управлять людьми. Не знает, но пытается. Может…

— Нита, а кто твои родители?

Девушка пошмыгала носом и подняла на меня взгляд:

— Папа — тракторист, а мама — библиотекарь.

— Тракторист? Ты что, из деревни?

— Из села!

— Какая разница[3]?

— Большая! Я из колхоза. А что?

Хм. Я подумал было, что Ланита — дочка богатых родителей… то есть… что там в этом времени может быть аналогом дочки миллионера? Дочка председателя профкома? Дочка генсека[4]? Дочка продавщицы? Неважно в любом случае это не то: не тот она человек, который привык, что его все случаются в силу ранга родителей.

Погодите-ка…

— Нита, а тебя раньше слушались?

— Да-а-а…

Ну вот, опять плечо мокнет…

— Кто?

— Все-е-е…

— Конкретнее.

— Ребята мои…

— Еще конкретнее.

Над моим заболоченным плечом снова всплыла красноносая луна.

— Что ты пристал?

— Помочь тебе хочу.

— Зачем?

Хороший вопрос… С чего это меня накрыло альтруизмом? Непонятно… В чужих психологических комплексах разобраться пытаешься, а в своих — как свинья в апельсинах? Может, я просто соскучился по общению? Да вроде бы нет, общения с ребятами-однокомнатниками мне хватило за глаза. Тогда… Может, мне не хватает общения с ДЕВУШКАМИ?