А затем прогремел выстрел. Только один-единственный.

Пуля ударила в стену и рикошетом поразила человека в затылок. Без единого звука он упал на пол. Наступило долгое молчание.

– О, черт возьми! – крикнул Рис в панике. – Посмотри, что ты наделала, шлюха сумасшедшая. Ты убила этого безмозглого сукина сына. Ты убила его, дура, проститутка. Ты взяла и убила его, черт тебя побери!

– Я не такой уж плохой, как ты думаешь, – сказал Эмерсон.

– Вы не знаете, что я думаю, – ответила Лорен и отодвинулась на скользком кожаном сиденье, как можно дальше.

– Не так уж трудно прочитать твои мысли.

– Тогда вот что прочитайте. Я хочу, чтобы вы немедленно выпустили меня из машины, я этого очень хочу.

Он пожал плечами:

– Ладно, допустим. У меня была куча неприятностей, вот я и обошелся с тобой не очень хорошо. И поэтому извини. Я хочу с тобой помириться.

Она покачала головой:

– Когда вы наконец поймете, что я не хочу иметь с вами ничего общего?

Он засмеялся:

– Вот это мне в тебе и нравится. Ты ото всех них отличаешься. И даже можешь два слова связать.

– Нейчур тоже на это способна.

– А ты поживи с Нейчур, – сказал он мрачно. – Это же просто кошмар какой-то! Как бы то ни было, мы уже разбежались, она тебе разве не говорила?

Лорен наклонилась вперед и постучала в перегородку из дымчатого стекла, отделявшую их от шофера.

– Чего ты? – спросил он, откидываясь назад и вытягивая длинные, обтянутые черной кожей ноги.

– Велите своему шоферу остановить машину.

– Но я же сказал, ты – моя пленница.

– Нет, это похищение.

– Ну, так арестуй меня.

Она тоже откинулась назад, решая, что делать дальше. Нельзя было отрицать, что он человек обаятельный, и, если быть совершенно честной, он ей чем-то нравился, несмотря на то что между ними произошло. Кроме того, ну что ей терять? Совершенно нечего. Все равно Нейчур порвала с ней отношения.

– Ладно, – сказала она, устало вздохнув.

– Что ладно?

– Я позавтракаю с вами. Постарайтесь произвести на меня впечатление. Обворожите меня. Докажите, что вы действительно свойский парень.

Он фыркнул:

– Боюсь, я уже лет двадцать как не свойский парень.

– Ну, попытайтесь!

– Для тебя – все что угодно.

И он повез ее в маленький итальянский ресторанчик на Третьей улице. Жизнерадостный хозяин провел их к столику в глубине зала, обращаясь с Эмерсоном так почтительно, словно тот был королем. Его телохранитель остался у входа в ресторан, зорко следя за улицей, чтобы не допустить нового беспокойства.

– Шампанское, икру, что хочешь? – спросил Эмерсон, отбрасывая назад гриву волос.

Она взглянула на часы:

– Но ведь уже три часа дня.

– И что?

– Я бы предпочла зеленый салат и немного макарон с сыром. А потом мне нужно идти. Кроме того, здесь не подают икру и шампанское.

– Хочешь пари? Я могу получить что хочу, и в любое время дня и ночи.

– А если вы не получаете, вы берете силой. В этом вся история вашей жизни, не так ли, мистер Берн?

– Какого черта ты зовешь меня «мистер Берн»?

– Но я оказываю вам уважение, иногда вы его заслуживаете.

Он наклонился через столик и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– А ты красива, тебе это известно? Что-то есть в тебе такое, на что я сразу клюнул.

Она иронически улыбнулась:

– Подумать только, вы умеете и говорить. Но он не обиделся.

– Да ведь такое мое воспитание, – ответил он весело.

– А где вы его получили?

– В забегаловке «Слон и замок» – в чертовой дыре, как мы ее называли в добрые старые времена. Это смесь Бруклина и лондонской окраины.

– У вас с Нейчур много общего, в том числе и родная страна.

Он презрительно рассмеялся:

– У меня и Нейчур как раз нет ничего общего.

– Но вы на ней женились.

– Подумаешь, делов-то. У меня тогда похмелье было!

– И этим вы объясняете все свои поступки?

– Ну вот, теперь ты выдашь мне лекцию о том, что «много пить вредно».

– Но мне совершенно нет дела до вашего поведения.

– Ты ошибаешься.

– Насчет чего?

– Что тебе безразлично. С первого же раза, как я только увидел тебя, я знал, что между нами что-то будет. Ты была такая мышка, все бегала вокруг и устраивала для Сэмм вечеринку у меня на квартире, помнишь? Я сразу тебя заметил, потому что ты ни на кого не была похожа, вот это мне и понравилось.

– Я скажу, почему я вам понравилась, – сказала она отрывисто. – Вас бесит, что я не ваша, потому что вы привыкли иметь любую девушку, какую захочется, и вдруг вам отказали. Вот это и только это вас ко мне и привлекает.

– Неправда.

– Да нет, похоже, что права именно я.

– А почему бы нам это не проверить?

– Каким же образом?

– Переспи со мной и увидишь, останусь я с тобой утром или нет.

– Очень забавный способ проверки.

– Очень рад, что ты рассмеялась.

После ленча он решил, что ему надо бы купить несколько книг, поэтому они остановились у книжного магазина фирмы «Даблди» на Пятой авеню. Но через две минуты об этом знала уже вся улица, и вокруг собралась толпа. Он схватил ее за руку, и они опять укрылись в лимузине. И как только они захлопнули дверцу, машина понеслась прочь.

– Домой. Ко мне, – сказала она беззвучно.

– Заметано, – ответил он. – Я заеду за тобой в десять.

– В десять я уже сплю.

– Но сегодня будет по-другому. Оденься и будь готова поехать в город.

– Но я не говорила, что куда-нибудь захочу выйти с вами.

– Но ты не говорила и что не хочешь. Помни только одно: я мог бы держать тебя в плену весь день, но я тебя отпускаю. Так что ты моя должница.

– Нет, я вам ничего не должна.

– Твое слово всегда должно быть последним? – Да.

Поднявшись к себе, она никак не могла успокоиться. Все это какое-то сумасшествие. Эмерсон Берн просто-напросто банальная рок-звезда. И ей до него дела нет. Или все-таки есть?

«Как это тебя угораздило отправиться с ним на ленч, Робертс?

Ну а почему бы и нет?

Он, по-твоему, привлекателен?

Да, надо признаться, он мне кажется привлекательным».

Зазвонил телефон, она поспешно схватила трубку, решив сразу заявить Эмерсону, что она, конечно, с ним никуда не поедет, ни сегодня, ни в какой-нибудь другой день.

– Привет, – сказала Пиа весело. – Что поделываешь?

– Да я только что пришла домой. А что?

– Мы с Хауэрдом хотим пригласить себя пообедать.

– Что-то мне не нравится тон твоего голоса.

– А в чем дело?

– Когда ты говоришь таким вот тоном, это значит, что ты присмотрела какого-нибудь подходящего, по твоему мнению, парня для меня.

– Обвинение отвергаю, – сказала с негодованием Пиа. —

Дело в том, что мы обедаем с дядей Хауэрда, и подумали, что хорошо бы нас за столом было четверо.

– А где же его жена?

– Дома, в Хэмптоне.

– Гм…

– Лорен, ведь речь идет о старом и женатом дядюшке, вряд ли он вздумает на тебя бросаться.

– Но ведь он мужчина, правда?

– О, пожалуйста, не надо!

– Ладно, буду.

Пиа так привыкла к отрицательным ответам, что очень удивилась.

– Мы за тобой заедем в восемь, – заговорила она быстро, прежде чем Лорен передумала.

М-м-м, обед в обществе дядюшки Хауэрда. Но, по крайней мере, она улизнет из дома, и когда Эмерсон приедет и не застанет ее, он, может быть, поймет намек и оставит ее в покое.

Или же наоборот, не оставит?

Синдра не знала, как долго сидела в комнате одна. Она знала только, что Рис ушел и оставил ее одну. Оставил одну с мертвым человеком, лежащим у двери.

Она скорчилась на постели, прижав колени к подбородку. Глаза были широко открыты. В них стоял страх, а человек лежал бесформенной массой у двери.

– Это не я его застрелила, это ты! – крикнула она, когда это случилось, и отскочила от Риса, вся дрожа.