— Информация, о которой пойдет речь, не должна покинуть стен этого кабинета, — твердо произнесла, изучающе посмотрев на советника.

— Разумеется, княгиня, — ни один мускул не дрогнул на лице советника.

— Это бумаги, которые оставил мне отец… Доказательства геноцида его величества Тариуса, против моего клана, — пододвинула стопку документов к Тароду, которую заранее вынула из сейфа.

— Геноцида? — переспросил мужчина, не понимая, о чем идет речь.

Черт! Геноцид! Ну, конечно! Идиотка!

— Доказательства преднамеренного уничтожения клана Белого ворона, — торопливо перефразировала.

Советник странно взглянул на меня, словно не поверил, что такие бумаги имеют место быть. Но с каждым прочитанным листом, его лицо серело, а к концу прочтения, стало неотличимо от цвета тех самых бумаг.

— Боги! — все, что мог произнести мужчина, подняв на меня недоумевающий взгляд.

— Я хочу использовать эту информацию, чтобы вытащить Виндора из королевских застенок, — воспользовавшись заминкой и потрясением советника, быстро собрала бумаги и положила в стол.

— Княгиня… я понимаю ваше нетерпение и желание помочь графу…

— Вы считаете, что с помощью этих документов я не смогу… не смогу заставить короля выпустить Виндора? — мой голос дрожал, как и руки.

— Я лишь хочу сказать, — тихо произнес советник, — что если его величество узнает о существовании этих документов, то графа он точно не отпустит. Мало того, боюсь, на вас могут начаться покушения.

— Поймите, княгиня, этот компромат может сильно осложнить монарху отношения с другими королевствами. Мало того, что они подорвут дипломатические отношения, но и могут расстроить бракосочетание наследника Тариуса с ее высочеством принцессой Мальвии, которое должно послужить гарантом дружеских отношений. Не говоря уже о последующих браках принцесс.

С одной стороны, именно на это я и рассчитывала- напугать Тариуса. Но не могла быть уверена, что, окажись на его месте кто-то из монархов других королевств, то не поступил бы так же. Поэтому рассчитывать на их обвинительный приговор, было глупо.

Кто знает, возможно, в этом мире правители с легкостью избавлялись от неугодных, уничтожая их целыми кланами или этническими группами. Но тогда зачем князь так заморочился с этими бумагами?

Вот поэтому я и решила обратиться к советнику.

— Думаете, я была права, поставив все на эти бумаги? Они действительно сыграют большую роль, если о них узнают другие монархи? — советник внимательно посмотрел на меня.

— Княгиня, вы правы. Но лишь в том, что некоторые правители не согласятся поддерживать Тариуса, узнай о произошедшем.

— Некоторые? — только поднявшееся настроение, тяжелым камнем рухнуло вниз.

— Вы же понимаете, что здесь речь идет не только о Гардии, Мальвии и Тарии? Это лишь те королевства, что расположены на нашем континенте, но ведь есть и другие. И как ни странно, мы все зависим друг от друга. Та же Мальвия, если ее правитель, узнав о предательстве Тариуса никак не отреагирует и не разорвет с ним отношений, то, к примеру, может лишиться торговых отношений с Румией или Одиле. Не буду вдаваться в цифры, но это сильно ударит по экономике государства. Но есть и такие, как Тариус, слишком уверовавшие в свою безнаказанность и вседозволенность, — все же было странно услышать от советника, что не все одобряли подобное.

— Пусть и некоторые, — упрямо тряхнула головой, — главное, что я смогу надавить на короля Ликрии…

— Боюсь, это не решит, а скорее прибавит вам проблем, — спокойно произнес советник.

— Но я не могу ничего не делать, зная, что он там… незаслуженно… в камере пыток…

— Княгиня, главное он жив! Понимаете? Ему не грозит смерть, пока он нужен Тариусу. Но стоит ему узнать об этих бумагах, вот тогда он сделает ВСЕ, чтобы заполучить и их и вас! И тогда никто не даст за жизнь графа и медяка, — повысил голос советник.

— И вы предлагаете оставить его там? Да, он жив! Пока жив! Вы же должны понимать, что это за пытки и как долго уже они длятся!! — как бы я не держалась, но мое беспокойство медленно, но верно, перерастало в панику.

— Княгиня, есть еще кое-что… Именно этот фактор обычно становится решающим… Гнев Богов. Любой, даже самый жестокий монарх не сможет избежать проклятья Рода. А роднится с тем, кто проклят, не захочет ни один правитель.

— Не понимаю! — при чем здесь проклятье Рода и Виндор?

— Дело в том, что не так давно заболела одна из дочерей Тариуса. Следом за ней, с тем же недугом слег и наследник. Сегодня, мне пришло письмо из Ликрии, с сообщением, что еще одна, самая маленькая из принцесс не приходит в себя уже сутки…

— Вы думаете… — мысли вихрем крутились в голове.

— Я не могу сказать с уверенностью, но да, скорее всего это именно то, о чем я думаю. И если Тариус не изменит своих планов, боюсь, дети протянут не долго…

Какой кошмар! Дети! Они ведь не виноваты в поступках отца. Но видимо, по-другому Боги не смогли заставить монарха одуматься…

Несмотря на логичные доводы, приведенные советником, меня не отпускало чувство тревоги за Виндора. Мое сердце щемило от беспокойства, стоило мне представить его в той камере. И даже повседневные дела и прогулки с малышами, лишь на короткое время позволяли мне отвлечься и не думать о том, какие пытки сейчас переживает любимый.

Первые пару дней, я готова была сорваться и нестись в соседнее королевство, но Парис предусмотрительно увеличил мою охрану, отдав распоряжения ни отходить от меня ни на шаг. Реши я уехать, никто не остановил бы меня, но как бы я не хотела оказаться сейчас рядом с Виндором, понимала, что я не просто женщина, я — Глава клана, которая несет ответственность за своих подданных.

Я должна быть здесь, заниматься управлением, а личное… как же все это сложно для меня. Я всегда ставила своих близких на первое место, а теперь мне придется привыкать к тому, что на первом месте мое княжество и мои люди, которые доверили мне свои жизни.

Как же это тяжело… Не иметь возможности поступать, как требует твое сердце. Свобода… Казалось бы, на месте Главы у меня столько возможностей… ан нет! Возможности есть, а свободы-нет! Хотя, что я могла сделать для Виндора? Как ему помочь, даже приедь я в столицу?

Как назло, «мои» мужчины настолько загрузили меня работой, что иногда мне становилось не до размышлений, у меня ни на что не хватало времени, не говоря уже о том, чтобы подумать над проблемой перед сном. Я еле доползала до кровати и вырубалась.

— Марушка, почему Виндор к нам не приходит? — обнимающая куклу Аннис уселась передо мной на ковер и укором заглянула в мои глаза.

— Милая… Он уехал… далеко, — вот как? Ну, как мне объяснить ребенку, чего я и сама не знаю? Далеко…Надолго… Навсегда…

Я была готова смириться с тем, что он не вернется, что нам не суждено быть вместе. Только бы с ним все было хорошо.

— Но ведь он приедет? — Аннис хотела услышать от меня положительный ответ, только я не торопилась ей это обещать, сжав руки в кулаки, до побелевших костяшек, чтобы не заплакать.

— Я не знаю…

— Он приедет. Нескоро, — к нам подошел Андрис, а я удивленно вскинула взгляд на задумчивого малыша. Его слова на миг выбили меня из равновесия. Он говорил так, как будто был уверен, что так и будет.

— Мы все по нему скучаем, — я обняла малышей, борясь с виной, бессилием и неспособностью изменить нынешние обстоятельства.

— Марушка, ты ведь нас не отдашь? — Андрис осторожно отодвинулся от меня, испытующе заглянув в глаза, как минутой ранее его сестра.

— Андрис, с чего ты это взял? Кто тебе мог такое сказать? — что за глупости? Откуда такие мысли у малышей?

— Никто… Я просто знаю… — опустил голову малыш и снова прижался ко мне всем тельцем.

— Знаешь, ЧТО? — я провела рукой по его непослушным волосам.

— Знаешь, что я вас кому-то отдам?!

— Нет. Знаю, что он придет за нами… — голос малыша дрогнул.