— Может, лучше до утра оставить?

— Утром будут другие дела, — не согласился Бошу, — а сейчас самый раз. Если хочешь, я обзвоню их и приглашу приехать через тридцать минут. Не сомневаюсь, приедут все. А ты пока поужинай и немного отдохни.

— А ещё Мирла в больнице.

— Я знаю, — сказал Бошу поднимаясь, — я за ней уже послал.

— Ясно, — сказал Спайк и тоже встал, — ты всё решил и поставил меня в известность.

Бошу улыбнулся и покачал головой:

— Нет, Спайк. Решаешь ты. А я, как твой советник, всего лишь предусмотрел твоё решение.

— Ох, и хитрый ты.

— Какой есть.

Через пол часа, все приглашённые на совещание собрались в одной из комнат на первом этаже. Уселись вокруг заранее расставленных столов и, молча стали ждать появления Спайка. Спайк появился в Гавшаровых штанах и в его же рубахе. Рубаха была длинная, но тесная, так что Спайк боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не порвать её. На ходу бросив «здравствуйте», он быстро прошёл во главу стола и сел. Из его команды, на совещании присутствовала одна лишь Мирла. Аска в больнице накачали какими-то лекарствами и он всё время спал. Бошу, которого Спайк тоже считал членом своей команды, категорически отказался присутствовать на этом разговоре.

— Сразу к делу, — сказал Спайк, — не будем тратить время на любезности. Вы все знаете, что произошло. Есть опасения, что дом взорвался не по чьей-то неосторожности, а по чьему-то злому умыслу. Если мне удастся найти, кто это сделал, то этого человека всенародно повесят на развалинах этого дома. На этот час, положение дел такое: из тридцати человек, проживавших в этом доме, спасти удалось лишь четверых. Если кто захочет оказать им помощь — милости прошу. Но заставлять никого не буду: каждый сам решит этот вопрос.

Вересков скривился. Ему показалось смешным, что Спайк говорит так, будто бы действительно может кого-то заставить. Но остальные, кто сидел за столом совещания, слушали Спайка с должным вниманием и Вересков не решился озвучить свой сарказм.

— Это одно, — продолжил Спайк, — сейчас важно не только помочь людям, но и предотвратить повторение этой ситуации. Анализ ситуации указывает на то, что кто-то пытался подставить Шелаулиса под удар.

Шелаулис заметно занервничал:

— А я тут при чём? Зачем мне взрывать этот дом?

— Начался переток твоих жителей на мою «землю», — сказал Спайк, — и кто-то решил, что это достаточный повод, чтобы устроить провокацию. Этот кто-то, назовём его «Иксом», решил, что если я найду рядом с домом труп твоего взрывника, то воображу себе, что тебя надо уничтожить, как виновника трагедии.

Перед самой встречей, Бошу посоветовал ему и Мирле отвыкать обращаться с «бригадирами» на вы. Это, по его мнению, приучало их к мысли, что Спайк если не выше их, то по крайней мере, равный с ними. И Спайк попробовал следовать этому совету. «Ты», — говорил Бошу, — сближает, — «вы» — отдаляет. Вроде мелочь, но значение имеет огромное».

— Моего взрывника? — Шелаулис привстал и приложил руки к груди, — но я знать ничего не знаю.

— Тихо, тихо, — Спайк поднял руку, — тебя никто не обвиняет. Не такие уж мы лохи. Я ж сказал, что тебя пытались подставить, но мы этому не поверили. На подозрении, у нас несколько группировок и в первую очередь «вербоши». Им очень хочется развязать здесь войну. Думаю, всем понятен их интерес: пока мы воюем, они продают нам наёмников. Как только война заканчивается, торговля наёмниками сходит на нет и им это не нравится. Иными словами, мы ожидаем, что провокации будут продолжаться. Но у меня пока нет прямой уверенности, что это сделали именно вербовщики и поэтому никаких действий против них предпринимать не стану.

Вересков не выдержал и подал голос:

— А может, силёнок не хватит?

— Это ты о чём? — Спросил Спайк, медленно повернув голову.

— Да о том, — усмехаясь, Вересков обвёл взглядом присутствующих, — всем известно, что в твоей коперии людей всего ничего. А сам сидишь и ставишь из себя крутого. То, что ты грохнул Росса, делает тебе честь, но это не значит, что ты можешь устанавливать в городе свои порядки.

Мирла хотела что-то сказать, но Спайк жестом остановил её:

— Подожди. Я так понимаю, уважаемый Верес, сомневается на счёт моей способности устанавливать свои правила в городе. Что ж, я скажу, что он прав. Сам по себе я — ноль и не способен диктовать свои условия. Но за моей спиной стоят Кривой и войска Хортрана. Опираясь на их силу, я могу навязать любому из вас свои правила игры. Но надо ли это делать — вот в чём вопрос. И я отвечу: не надо. Я никого не буду заставлять поддерживать мои мероприятия, но и мешать мне никому не позволю. Сейчас прошу вас, не вступать со мной в спор, а выслушать, — он поднялся и двумя руками сделал жест, как будто бы пытался удержать их от необдуманного поступка, — коперия не предназначена не для того, чтобы ссориться с вами и воевать против вас. Её назначение состоит в том, чтобы поддерживать на улицах города определённый порядок. Чтобы людей не убивали и не грабили, чтобы дикие собаки не рвали прохожих и чтобы никто не взрывал жилые дома. Этот отряд должен выполнять полицейские задачи. И он будет их выполнять. Коперия ещё не сформирована должным образом, но уже сегодня, мы провели немалую работу в городе. Пусть вам покажется это несерьёзным, но копы изъяли более ста килограммов взрывчатки. Не все жители это одобрили. В одном месте по копам открыли огонь. К счастью обошлось без жертв. У стрелявшего перекосило патрон и он, бросив оружие, сбежал. Хочу чтобы вы знали: Коперия будет работать по всему городу, не зависимо от того, чья под ними «земля». Это касается не только «бригадиров» жилищного рэкета, но и дорожников, — Спайк посмотрел на Гордона, — вас. И вас, — склонив голову, он перевёл взгляд на Верескова.

Вересков поднялся и тяжёлым взглядом упёрся в Спайка:

— Да кто вам позволит на дорогу выйти?

— Я позволю, — сказал Спайк, глядя ему прямо в глаза, — я прикажу и коперийцы выйдут на дорогу. Не завтра, но к весне это произойдёт. А чтобы сомнений не было, смею заверить, что никому не позволительно стрелять, или хотя бы просто бить моих людей.

— Да что ты сделаешь?

— Уничтожу, — по слогам и почти шепотом сказал Спайк.

Мирла поднялась с места и, упираясь руками в столешницу, через стол перегнулась к Верескову:

— Да, дорогой Верес, это не шутка. Если ты думаешь, что Спайк такой гуманный, что даже Гавшара пощадил, то ты заблуждаешься: наша гуманность распространяется только на людей, которые нам не мешают. Ты же пытаешься нам мешать. А почему? Ведь мы не лезем в твой карман. Мы даже на ледник твой пост пустили, хотя ты к этой дороге не приложился. Это Кривой и Хортран её проложили. А ты сразу туда свой пост воткнул. «Паи» собирать вздумал? Губа не дура. Кучу денег гребанёшь. А ну, как я выставлю тебя оттуда?

— А ты попробуй! — Бледнея, зашипел Вересков, — за мной клан стоит. Что тебе Кривой запоёт, когда в городе новая бойня начнётся?

— Ты видно, не понял, — прошептала Мирла, — как жаль. Но ничего, сейчас ты поймёшь, о чём речь идёт.

Она понимала, что момент кризисный, как понимала и то, что должен был найтись кто-то, чья гордость не позволит ему подчиниться новым порядкам. И сейчас ей важно было сломить сопротивление Верескова, хотя бы, для того, чтобы в другой раз никто не посмел затевать с ними спор. Понимала она и то, что Мэри Чейз с Гордоном пока на её стороне. Вовсе не потому, что они согласны с нововведением, а потому что они ещё не остыли от недавней радости по поводу счастливого возвращения детей.

— Ладно, — она выпрямилась и стремительно вышла за дверь.

Вересков сообразил, что Мирла что-то задумала и полез в карман за телефоном.

— Руки на стол! — Рявкнул Спайк и двинулся в обход стола.

Вересков достал телефон и попытался набрать номер. Но ему пришлось пятиться от Спайка и он запнулся о собственный стул. Ткнув не в ту клавишу, сорвал набор и начал заново.