Спайк никак не прореагировал.

Взвизгнул и заверещал сигнал тревоги. На экране появилось пугающее сообщение: «наведение боевых систем противника». Спайк заложил крутой вираж и вырвался из пучка боевого радара. Мультилазеры корвета проткнули пространство своим залпом и замолчали.

Спайк активировал боевую систему катера.

— Оставьте меня! — Закричал он в микрофон, — или я вас уничтожу!

Корвет вновь попытался нацелить на него свои лазеры. Отчаянно маневрируя, Спайк не дал в себя попасть.

После третьего залпа, мультилазер катера, наконец, зарядил накопители и приготовился к бою.

— Оставьте меня! — Уже в панике закричал Спайк, понимая, что сейчас тоже откроет огонь, — слышите, оставьте!

И снова взвизгнул сигнал. На экране вспыхнуло сообщение о наведённом оружии. В страхе, холодея от ужаса и нежелания убивать, Спайк надавил гашетку. Две очереди по четыре разряда, прошили пространство и врезались в корпус корвета. Спайк не мог слышать, как внутри корабля завыли сирены. Через пробитые лазером дыры, со свистом рванулся воздух. Сработали блок-двери. В третьем отсёке ударом лазера разорвало матроса. Другого — потоком воздуха выдуло в космос. Третий матрос остался жив лишь по счастливой случайности: лопнул импульсный накопитель и ударная волна вышвырнула его из помещения. Он пролетел под ещё не опустившейся дверью и плашмя врезался в одну из переборок.

— Оставьте меня! — Кричал Спайк, уворачиваясь от нового залпа, — на что я вам нужен? Умрёте ведь все! Оставьте!

И снова давил на гашетку. Мультилазер рвал обшивку. Летели ошмётки металла и, вырываясь за пределы замыкателя[2], вспыхивали яркими взрывами. Впрочем, из-за сверхсветовой скорости, ни Спайк, ни кто-то на корвете вспышек видеть не могли. Лишь приборы фиксировали энергетические всплески, да навигационный радар отмечал мутные облачка позади корвета.

Бой продолжался…

Пока накопитель мультилазера заполнялся энергией, Спайк зигзагом обходил корвет. Так называемый, противозенитный манёвр. Из-за малого расстояния, боевой комплекс корабля не успевал поворачивать орудия за катером и все залпы пролетали мимо.

— Оставьте меня, оставьте, — чуть не плакал Спайк, — я уйду в астероидное поле, вы слышите? Выключите свой радар.

Но капитан корвета упорствовал. Он всё ещё надеялся подбить катер и тем самым хоть как-то оправдаться в глазах своего руководства. У Спайка не оставалось выбора. Он снова атаковал его и разрядил по носу свой лазер. Корвет ответил залпом и первый раз за весь бой зацепил его своими лазерами. Катер встряхнуло, потянуло в сторону и резкий сигнал известил, что имеются повреждения. Срезало левый стабилизатор гравирулей и катер стал не столь управляем, как прежде.

Пришлось выпустить ещё несколько очередей, прежде чем с корветом что-то произошло. По широкой дуге, корабль начал забирать в сторону. Почти сразу после этого, отключился радар. Спайк прекратил огонь, но продолжал вертеться возле корабля. Корвет мог пуститься на хитрость, показывая, что не может продолжить бой, а потом, когда Спайк отойдёт подальше, расстрелять его на расстоянии.

Корвет стабилизировал полёт. Сработал маневровый двигатель и Спайк решил, что не ошибся в своих предположениях. Однако, корвет не включил ни навигационного, ни боевого радара, а завопил о помощи. Сначала, «SOS» заработал из кормового автомата спасения. Скоро появился и другой сигнал, посланный с командного мостика. «Потерял энергоблок и навигацию, — сообщал второй сигнал, — пожар в первом и третьем отсёках. Провожу эвакуацию».

«SOS» летел, протыкая пространство. А Спайк находился рядом, слушал эти вопли и сжимал рукоятки управления. Там люди. Им нужна помощь и он может их спасти. Но он не должен, иначе, он снова окажется за решёткой.

И всё же, Спайк не выдержал:

— Эй, на корвете, — дрожащим голосом выкрикнул он, — что там у вас? До прихода спасателей продержитесь?

В ответ его обматерили. Спайк вызверился:

— Вы, б… поганые! Не я ли просил вас не затевать сражения? Какого хрена… — И он тоже обложил их матом от последней до первой буквы.

«Авторитет» уважительно молчал. Спайк перевел дух и снова спросил:

— Что там у вас? Могу взять на борт людей.

Молчание. Он выждал немного и повторил запрос.

— С ума сошёл? — Спохватился «авторитет», — они же нас «заметут».

— Что? — Спайк посмотрел на него, как на муху, которая сначала села на блины, а теперь летает у него над ухом, — там люди.

— Там легавые! Они только что заставляли тебя играть в паровозик! Забыл?

— Паровозик и смерть — разные вещи. Я не хотел их убивать.

— Но они этого захотели! Они не малые дети. Они сами выбрали свой путь. Что тебе ещё надо?

Динамики прямой связи зашелестели и в них появился незнакомый голос:

— Эй, Мартер, слышишь меня?

— Слышу, — ответил Спайк, — кто это?

— Старший помощник капитана Дубовец. Теперь я тут командую… Капитан погиб.

— Сожалею, но…, — он запнулся и повторил слова «Авторитета», — капитан сам выбрал свой путь.

— Оставим это. У меня остался один катер. Второй ты распотрошил. Я эвакуирую людей. Не стреляй, катер переполнен. Я собрал туда экипаж и заключённых. Без стрельбы обойдёмся?

— Обойдёмся, — ответил Спайк, — но радары не включать!

— Договорились, — ответил Дубовец и отключился.

Минут через десять, от корвета отделилась малотоннажная цель. Это был катер, на котором Дубовец эвакуировал заключённых и экипаж. Он сразу заработал двигателем на торможение. Ещё несколько минут и вдруг «SOS» вдруг оборвался. Спайк увидел на экране яркий всполох: корвет израсходовал аварийный запас энергии и, потеряв завесу замыкателя, взорвался.

Спайк повернул рукоятку гравируля и катер по пологой дуге начал отваливать в сторону.

— Ты гений, — сказал «авторитет», когда стало понятно, что опасность миновала, — я — «Лесник». Это погоняло такое. А по настоящему зовут меня Джоном Глейзером. Только ты так меня не зови. «Лесник» я, а фамилию легавым оставь. Это для них.

— Зачем же сказал? — Спросил Спайк.

— Для информации, — он прошёл к сидению второго пилота и уселся, — ничего трогать, как я понимаю, нельзя, — и двумя пальцами указал на пульт, — отключить можешь?

Спайк покосился и качнул головой:

— Не могу.

— Жаль, — он убрал руки подальше от пульта и в пол оборота повернулся к Спайку, — а ты, как я понял, по масти у нас «Шакал»?

— Террорист я, — ответил Спайк.

— Во-во, я и говорю: «шакал». Так вашего брата воры зовут. Честно сказать, вас не любят и в «зоне» «опускают» до самого дна. Но ты не бойся, я тебя в обиду не дам.

— Я не в «зоне», — напомнил Спайк, — чего мне бояться?

«Лесник» засмеялся:

— Это точно. Ты помог мне сбежать, а я помогу тебе, когда прилетим на Балбарон.

— А мы летим на Балбарон?

— А разве нет? — «Лесник» делано удивился, — у тебя есть другая идея?

— Нет. А почему на Балбарон?

— Потому, что там у меня есть друзья и они помогут нам устроиться.

Спайку было совершенно безразлично куда лететь. Он не знал Внешних Миров и не представлял себе, каким образом можно жить, находясь вне Закона. А «Лесник», судя по всему, знал, как это делается и ничуть не тревожился по поводу своего будущего.

Спайк включил навигационную карту и в системе поиска, набрал название планеты. В ответ выскочили координаты и запрос: «Проложить курс?» Спайк ответил утвердительно. Компьютер начал вычисления и через минуту доложил о готовности. Нажатием кнопки, Спайк активировал программу полёта и автопилот повёл катер к Балбарону.

— Молодец, — удовлетворённо сказал «Лесник», — когда мы туда придем?

— Через двенадцать дней, — ответил Спайк, поднимаясь, — если «Аваксы» нас не найдут.

Двенадцать дней тянулись долго и мучительно. Первое время, Спайк слушал «интеррадио», в надежде выяснить хоть что-то полезное для себя. Информационный канал кричал о заговоре террористов и о том, что кто-то помог Спайку бежать. Всевозможные пресс-секретари ГСБ, да ещё какие-то руководители, серьёзным тоном уверяли, что Мартер будет пойман, или уничтожен в ближайшие дни. Они подробно рассказывали о том, какой он негодяй и как в его услугах заинтересованы кланы межпланетного терроризма. Эти разговоры распаляли в Спайке тупую и совершенно бессильную ярость. Он начал закипать и стал похож на котёл, который вот-вот взорвётся. Во что может вылиться этот взрыв, не знал ни он сам, ни «авторитет», который молча наблюдал за его поведением. «Лесник» не понимал сути происходящего, но всё же счёл за благо вмешаться и выключить радио: