— Не надо, — прошептал террорист.

— А чего же, — невинно переспросил Спайк, — ты будешь героя играть и сюда привезут ещё людей. Таких же покалеченных, как она.

— Нет, — он ошалело смотрел на Спайка, — мы дома не должны взрывать.

— Это вам такого задания не дали, а другим?

Он не стал дожидаться, когда диверсант станет рассказывать что и зачем они должны сделать. Не желая травмировать девочку, Спайк снова накрыл её одеялом и за руку вытащил диверсанта за дверь.

— Пойдём дальше смотреть? — Спросил он, останавливаясь, — или будешь говорить?

— Не надо смотреть.

— Хорошо, — Спайк повернулся в другую сторону коридора и крикнул копам, сидевшим возле одной из палат, — подойдите сюда.

Копы дружно поднялись и подошли. Спайк указал на пленного:

— Присмотрите за ним, — а сам вошел обратно в палату.

Он подошёл к девочке и опустился на колени.

— Прости меня, — Спайк взял её за руку и посмотрел ей в глаза, — ты поправишься, обязательно поправишься. И доктор так говорит. Но я должен был привести его сюда, понимаешь? Я не хотел тебя пугать.

Сам того, не замечая, он плакал. Слёзы катились из его глаз и капали ей на руку. Саманта шевельнулась, подняла руку и погладила его по щеке.

— Не плачь, — сказала она из-под маски.

Спайк вскинул голову:

— Что?

С того самого момента, как её откопали из под завала, она не произнесла ни единого слова. Она смотрела на Спайка и слёзы тоже катились по её щекам. Они скатывались вниз и падали на подушку.

— Не надо плакать, — он рукой стал вытирать ей слёзы, — чего ты? Самое худшее уже прошло. Ты поправишься и будешь ходить ко мне в гости. Правда?

— Да, — еле слышно, сказала Саманта и закрыла глаза.

Спайку показалось, что она умерла. Он испугано приложил руку к её шее и услышал биение её пульса. От его прикосновения, девочка открыла глаза и сообщила:

— Я живая.

Поняла. Она всё понимала эта раненая и почти неподвижная Саманта.

Спайк вытер со своего лица слёзы, поцеловал пальчики её руки и встал:

— Прости, — сказал он, — мне надо идти.

В знак согласия, она закрыла глаза.

Мирлу проводили в небольшую комнатку, где стоял диван, небольшой столик, пара кресел и телевизор. Двое мужчин, сидевшие на диване, тянули вино и смотрели фантастический фильм с погонями, со стрельбой и инопланетянами. Охранник доложил, что прибыл Мэр Фиглиса. Оба мужчин повернулись к ней и заинтересовано разглядывали её. Мирла сначала смутилась, а потом разозлилась:

— Что «зелки» выставили? Бабу не видали? Может, сисек показать?

— А покажи, — согласились мужики.

— А не облезете? — Спросила Мирла, скривившись, — может вам ещё чего показать? А? И вообще, что это за мода такая? К вам девушка пришла, важная персона, а они расселись и даже вина не предложат? Где ваша культура, господа?

Мужчины переглянулись. Один из них встал и подошёл к столу, чтобы налить вина. Вернувшись, протянул ей бокал и улыбнулся:

— Угощайтесь, Мирла. Это не отрава.

— Надеюсь, — улыбаясь ему в ответ, она приняла бокал и пригубила розоватый напиток, — куда мне сесть? Или я должна вот так стоять перед вами, чтобы удобнее было меня разглядывать?

Второй мужчина, остававшийся на диване, вскочил и развернул ей кресло:

— Садись.

— А мы разве на «ты»? — Спросила Мирла, но в кресло села. — Кто из вас вожак?

Приподняв бокал, она рассматривала его на свет.

Мужчины переглянулись.

— Здесь нет вожака, — сказали они, — мы оба.

— Оба? Что вы мне голову морочите? Кто из вас Жинжир?

— Я, — показал на себя один мужчина, — а по телефону вы говорили с ним, — он показал на своего приятеля, — но мы в смятении. Мы не ожидали увидеть столь очаровательную девушку.

— Да ну? — Театрально удивилась Мирла. — Что ж, ваша разведка ничего не сообщила? А как же этот остолоп Вересков? Он, что тоже ничего не сообщил?

Оба мужчины перестали улыбаться. Жинжир первым вернулся на диван и его приятель, с небольшой задержкой уселся рядом.

— Вообще-то, — сказал Жинжир, — Вересков сообщал нам другое. Знаете, как-то не хорошо получается, что жилищный рэкет занимается дорожными делами.

— Вы о чём? — Спросила Мирла, — поконкретнее нельзя?

— Речь идёт о вашем посту, на Ледовой дороге.

Мирла кивнула и взялась пить вино. Прикрыв глаза, из-под опущенных ресниц, она наблюдала за их реакцией. Выдержав паузу, она поставила недопитый бокал на пол и села удобнее.

— Вы недовольны? — Спросила она и с пониманием кивнула, — ещё бы! Этот пост ежедневно приносит по десять тысяч долларов. А то и больше. Наверно, вы столько в неделю, на постах не получали. Но позвольте вас спросить, не для ссоры, а для прояснения ситуации, какова ваша заслуга в становлении этого пути? Вы провели переговоры? Может быть, вы договаривались с Кривым и Хортраном? Или ваши бульдозеры пробивали эту трассу? Или вы «завалили» Крина? Что вы сделали для появления Ледовой дороги?

— Там был наш пост, — напомнил приятель Жинжира, — а вы этот пост атаковали. Такие вещи могут закончиться серьёзными неприятностями.

Мирла почти удивленно посмотрела на него:

— Да? Простите, как вас зовут?

— Макс Серогос.

— Так вот, уважаемый, Серогос, — она подпёрла щёку рукой и неотрывно смотрела на него, — введу вас в курс дела. Проложил эту дорогу Хортран по согласованию с нами. Со своего берега он вправе позволять стоять на дороге кому угодно. Хоть это будете вы, хоть кто-то другой. Мне без разницы. Когда ехала к вам, я видела пост. Наверно, ваш. Но это личное дело Хортрана. А со своей стороны решать эти вопросы буду я. В своё время, я не препятствовала вашему Верескову, поставить пост на Ледовый путь. Я рассчитывала сотрудничать с ним, а значит, и с вашим кланом. Я даже пригласила его на совещание, когда мы создавали Городской Совет. Мы ведь не стремимся всё захапать под себя, а остальных оставить с носом. Но ваш Вересков устроил истерику. Начал высмеивать нас и вёл себя неуважительно. Я предупредила его, но он не понял. И что мне оставалось делать? Я пошла и отдала приказ, который и был выполнен незамедлительно. Но даже после этого, Верескову была дана возможность одуматься. Вместо этого, он начал угрожать и был выставлен за дверь. Извините, в чём моя вина? Вы можете меня упрекнуть в неуважении? А как быть с уважением в мой адрес и в адрес нашей коперии?

— Но наш пост был атакован не коперией, — возразил Жинжир.

— А какая вам разница? — Не задумываясь, переспросила Мирла, — кто бы её не атаковал, он атаковал по моему приказу. Если вы недовольны, обратитесь к Хортрану, — она показала на стенку, за которой, гипотетически, мог находиться Хортран, — спросите, чего это его войска стреляли по вашему посту. Он отправит вас с этим вопросом ко мне. И будет прав. Но скажите мне, почему вы сразу не попытались отбить пост и восстановить контроль над дорогой?

Мужчины переглянулись. Мирла прижала их к стене. Ответ был прост: воевать одновременно с Хортраном, Фиглисом и Кривым они не могли.

— Молчите? — Через секунду спросила Мирла, — не трудитесь: я сама знаю ответ. Объективно, я сильнее вас. Но это не значит, что я начну вас притеснять. Наше намерение остаётся в силе: вы приглашаетесь в Городской совет. Пускай ваш человек представляет ваши интересы в нашем городе. Но это обстоятельство повлечёт за собой и некоторые обязанности с вашей стороны: вы должны будете вносить в кассу города по пять тысяч ежемесячно.

— Что? — Жинжир возмущённо вскинул голову, — вы хотите обложить нас данью?

— Не вас, — возразила Мирла, — а вашего «бригадира», что будет стоять в Фиглисе. В обмен, город будет защищать вас от нападений конкурентов и дорожных грабителей. Само собой, вас это не освободит от обязанности защищаться самостоятельно, но у вас появится мощный союзник в лице коперии. Ну а если нет, — Мирла наклонилась и взяла бокал, — заставлять вас не будем. В идеале было бы сделать так, чтобы ни одна группа в городе не имела своих войск, но это возможно только после того, как вы привыкнете к новой власти и перестанете возмущаться по поводу «дани». Подумайте сами, сколько сил вы тратили, на свою защиту до нашего появления. И сколько вы собирали на своих дорогах? А что вы имеете сейчас? Без усилий, без особого труда? И это только начало. Неужели, наша городская власть не достойна того, чтобы её поддерживали? Разве вам она не принесла пользы? Кривой не считает зазорным платить нам «дань», как вы выразились. Почему? Потому что, объективно, мы защищаем и его интересы. А вы какие-то пять тысяч «зажали»! Думаете, мы всегда будем терпеть вас на дорогах, не получая с этого ни единого доллара прибыли? Да ещё притом, что вы создаёте для нас проблемы. Вы же умные люди, должны понимать, что это невозможно.