Он ещё говорил, когда Крафт начал меняться в лице. Он понял чего добивается «Кабан» и получил возможность воочию убедиться, что перед ним профессионал. Профессионал, не растерявший своих способностей за пять лет бездействия.

— И ещё, — продолжал Блумфинг, — хочу, чтобы ты усвоил одну вещь: мы работаем в одной команде, а значит никакой ревности по поводу того, кто командует не должно быть. Я соглашаюсь именно на таком условии.

Крафт хотел озвучить своё согласие, но «Кабан» возвысил голос:

— Я не привык проигрывать Дела, поэтому требую полного подчинения. Ты сидишь в Резиденции и сейчас для Дела это самое важное. Я подключу ещё людей. Действующих и отставных агентов. Кого именно — пока не важно. Если согласен — играем вместе, если нет — я играю без тебя. А ты действуй, как знаешь.

— Я согласен, — твёрдо сказал Крафт, — как будем держать связь?

— Обсудим, — сказал Блумфинг, поднимаясь, — сейчас пойду, сварю кофе и мы поговорим более предметно.

Вот и пойми этих разведчиков: то они руками-ногами упираются и не хотят браться даже за пустяковые дела, то чуть ли не сами лезут в Дело, прекрасно понимая, что шею в нём можно запросто свернуть.

Вообще-то, Блумфинга понять не сложно. Он сразу почуял, что Дело Мартера стоит его внимания. Ещё до суда, когда по телевидению сообщали о ходе расследования и кричали, что «террорист» должен быть наказан, Блумфинг не мог отделаться от ощущения, что стал зрителем хорошо разыгранного спектакля. Расследование, доказательства, которые ещё до суда предъявлялись прессе, обнаруженная и расстрелянная база террористов где-то в каком-то далёком космосе — во всём чувствовалась рука профессионалов. Это не значило, что Блумфинг признал Мартера невиновным, но просто так, от нечего делать, такой спектакль разыгрывать не станут. Обычно ГСБ до конца расследования стремилась скрыть всё оперативную информацию от любопытных журналистов. А тут, получалось с точностью до наоборот: ГСБ сама раскрывала свои тайны и старательно привлекала к себе внимание. Блумфинг почувствовал, что Дело действительно серьёзное и отмахиваться от него нельзя.

Автопилот вывел катер точно к Балбарону. Выдав предупредительный сигнал, он перевернул катер кормою вперёд и включил двигатель на торможение. Спайк уселся в кресло пилота и напряженно всматривался в показания радара. На экране блестели россыпи мелких объектов. Некоторые объекты ускорялись, другие, наоборот тормозили. Были и такие, которые двигались с постоянной скоростью. Многие из них двигались с очень малыми скоростями и Спайк не мог определить корабли это, или астероиды. Обнаружилось и крупное сооружение. То ли корабль, то ли космическая станция, «висела» орбите вокруг местного солнца.

Один раз кто-то полоснул по ним Бисик-радаром. С помощью этого радара можно было получить снимок объекта и детально рассмотреть его. При хорошей аппаратуре, этот радар, на расстоянии в десяток световых лет, вполне мог различить медную проволочку на фоне стального листа. Или прочитать бортовой номер катера, который наносился на корпус не краской, а выкладывался крупными, блестящими буквами.

Спайк встревожился и «Лесник» сразу это заметил.

— Что-то не так? — Спросил он.

— Бисиком «щелкнули», — ответил он, — кто-то захотел нас рассмотреть.

— Это плохо, — согласился «Лесник», — ты бы предусмотрел запасной маршрут. На всякий случай. Вдруг, понадобится.

Спайк молча согласился. Включил навигационный компьютер и запросил ближайшую планету. Компьютер указал на Алаз.

Через несколько секунд, компьютер пикнул, призывая внимание.

Они продолжали полёт. Скорость падала. За прозрачным колпаком кабины появилось неясное сияние. Постепенно, сияние усиливалось, приобретало фиолетовый оттенок, который разбавлялся радужными всполохами разных цветов. С падением скорости, всполохов становилось всё больше, они делались насыщенней и ярче. Фиолетовое свечение постепенно превращалось в красное и скоро красный цвет вытеснил собою все остальные.

Скорость упала до «единицы». Двигатель переключился на субсветовой режим и степень торможения заметно снизилась.

— Долго ещё? — Нетерпеливо спросил «Лесник».

Спайк глянул на счётчик:

— Пять часов до выхода к планете. Это, если нас не остановят. А что делать потом, я не знаю. Платить за стыковку нечем, а бесплатно нас могут не принять. Внешние Миры, не Федерация. Можно сесть на поверхность, но кто знает, как местная власть к этому отнесётся?

— Власть? — «Лесник» рассмеялся, — какая тут власть? Несколько кланов — вот и вся власть. Стыкуйся к «Криогелису». Скажи, что катер хочешь продать.

— Сам скажешь, — не согласился Спайк.

— Эй, на катере! — Вдруг завопили из динамиков, — куда прёшь? Ты чё, долбануться хочешь?

Сигнал шёл по направленному лучу и вопль адресовался именно к ним. Спайк надавил клавишу переговорного устройства:

— Куда долбанусь? Я ничего не вижу.

— У тебя сигнал прерывистый по центру! Отворачивай!

Спайк рванул рукоятку гравируля и заложил крутой вираж. В ту же секунду в кормовой полусфере мелькнула отметка крупного объекта. Двигатель отключился и катер перешёл в инерционный полёт.

— Извини, — виновато произнёс Спайк, — что-то с радаром.

— С радаром у него, — отозвался собеседник, — где стабилизатор срезало?

— Это ты меня «Бисиком» хлопнул? — Догадался Спайк.

— Я.

— Зачем?

— Если хочешь, при встрече объясню, а то ушей слишком много.

«Лесник» подскочил к Спайку и наклонился, над микрофоном:

— Катер нужен? Не дорого отдам.

— Опля! — Собеседник был удивлён, — вас двое?

Спайк и «Лесник» переглянулись.

— А что? — Насторожено спросил «Лесник», в то время, как Спайк включил подачу энергии на боевой комплекс.

— Без глупостей! — Предостерегающе выкрикнул голос из динамика, — я не корвет. У меня на борту три катера, есть ЗП и десяток ракет. Разнесу — пикнуть не успеете.

— Ты кто? — Спросил Спайк, отключая мультилазер.

— Вот так-то лучше. Стыкуйся, расскажу.

— Так не пойдёт. Сначала, назовись, а потом я буду решать.

— А у тебя выбора нет, — заявил голос, — скорость у тебя малая, а разогнаться не успеешь. Да не дрейфь ты! Ничего с тобой не случится. Заходи с кормового узла. Я буду ждать.

Голос отключился. Спайк вопросительно посмотрел на «Лесник» а.

— А может он врёт и нет у него ракет с катерами, — предположил «Лесник».

— А если есть? Разнесёт. Не увернёмся.

— Тогда стыкуйся.

— А вдруг это Федералы?

— Тогда у них есть и пушки и ракеты, — «успокоил» его «Лесник», — стыкуйся.

Стыковка прошла мягко и без проблем. С корабля подали сигнал наведения и автопилот самостоятельно подвёл катер к стыковочному гнезду. Сработали замки, но Спайк не спешил покидать кресло пилота. Он медлил. Неторопливыми движениями, погасил реактор, отключил накопители, выключил пульт управления и в нерешительности остался сидеть на месте. «Лесник» молча наблюдал за ним. Но когда Спайк всё сделал и остался сидеть, подал голос:

— Сиди, не сиди, а идти надо.

— Боюсь я, — признался Спайк, — столько пролетел, а тут… Так глупо попали.

— Что ж теперь говорить? — «Лесник» поднялся, — пошли сдаваться. Как люк открыть?

— Я сам открою, — Спайк встал и первым пошёл к переходному шлюзу.

Остановившись перед люком, приложил палец к кнопке и посмотрела на «Лесник» а:

— Не могу…

«Лесник» подошёл, молча отстранил его и решительно нажал на кнопку.

Люк открылся. «Лесник» прошёл в шлюз и обернулся:

— Ну? Чего стоять?

От страха, у Спайка в горле сделалось сухо и неудобно. Он сам подошёл и слабым пальцем надавил на кнопку. Шлюз зашипел и его створки раздвинулись.

Со стороны корабля их ждали два матроса с автоматами в руках, офицер и мужчина в цивильном костюме.