— То, что нужно дикому хищнику, — ответил я.

— Почему же тогда эта хищница не делает, что вздумается?

— Потому, что я запр…

— Вот! — победно воскликнула Эмма, бесцеремонно перебив меня. — Запретил! Ты ее проблема. Ты мешаешь высвободить заложенную силу и жажду. Мы же не знаем, какова ее сущность? Кто она? Вдруг это важно для ее вида? А ты, имея над ней власть, заставил ее запереть часть себя. Но наша Сеарочка, несмотря ни на что, не дает убрать помеху, сражается каждую ночь, толком не понимая, за что!

— Тогда если я дам ей волю она нафиг порвет меня на куски, — возразил я.

Или нет. Ведь когда Сеара сорвалась на бандитов, меня она и пальцем не коснулась. Только пригрозила… кажется.

Эмма покачала головой:

— Ты меня не услышал, Томи, как обычно. Дать волю, это не отпустить на все четыре, а позволить выпустить пар. Сбавить обороты. Понизить напряжение. Ослабить хватку…

— Все, понял я тебя, — остановил я мать. Она ни капельки не изменилась и может бесконечно продолжать приводить аналогии.

— Не гарантирую, что это поможет, Том, но попытаться стоит. Не будешь же ты вечно охранять ее сон? Однажды Сеара может проиграть…

Она была чертовски права. Права во всем. И, боги, какое же невероятное чувство, когда о тебе заботятся. Когда не нужно думать обо всем одному. Есть с кем поделиться любыми проблемами и просто услышать готовое решение. Мне так этого не хватало. Все эти годы. Меня будто нежно накрыли одеялом и пожелали спокойной ночи. И даже если мне это давно не нужно, я все равно усну слаще.

Эмма стояла передо мной такая живая, умная и красивая. Она столько всего успела сделать за тринадцать лет. Не упала духом, не оказалась в канаве или борделе. Даже вышла замуж за обедневшего барона. Тому были нужны ее деньги, сделанные на выпивке, а ей его титул и клочок земли. Он не пережил войну.

Я же как побитая псина все это время метался из угла в угол, заливая пространство вокруг себя кровью, тем самым усложняя и так непростую ситуацию с нашей семьей.

Полторы недели пролетели незаметно. Мы трепались с Эммой о всякой ерунде, ворошили прошлое. Наверстывали упущенное не столько за те тринадцать лет, что я фактически провел в колариусе, сколько за время, на которое мать оставила нас, зависнув там сама. Даже разок прогулялись вместе по внешнему городу, хоть я и противился, по понятным причинам.

Она и Кернис основали производство бытовых изделий «ТеККо». Осторожно, без революционных настроений, чтобы не привлечь к себе внимание могущественных аристократических домов, поставляют на рынок разные удобные мелочи, которые хорошо расходятся. Пытаются в тайне собрать мушкет, но тут есть несколько сложностей. Сам принцип понятен, но никто из нашей семьи не имел дела с оружием, и из-за этого огромная проблема с конструкционными элементами. Так как привлекать посторонних опасно, воссоздание огнестрела способного заменить простой и действенный лук вдвоем крайне непростая задача. Нужны станки, мастера по работе с металлом, порох в конце концов. К тому же матушка еще сомневается в необходимости этого мира в подобном оружии. Все вопросы решаются магией и клинком. Даже фальшфейеры со временем могут нарушить устоявшийся баланс сил, но на войне с варгами они сыграли огромную роль.

Эмма много расспрашивала про Землю и влияние маны, которое заставило мир животных и растений восстать против людей. Хотела больше узнать про корпорацию и устройства, которые они создали.

На вопрос, куда же я дел свою сферу, я ответил честно — украла подруга. Сказал, между нами сложные отношения и я не хочу о ней говорить.

За всеми этими разговорами я еще сильнее уверился, что нужно уходить из города. Нельзя, чтобы мое присутствие навредило делам матушки. А перед ней немало важных задач, одна из которых иметь возможность искать сестру и отца. Они вполне могут появиться парой, как все мы.

Весьма удачно Эмма позаботилась о моем удостоверении как зарегистрированного мага, с разрешением использовать любые структуры для своей защиты. И не только моем, она выдала такой же и для Сеары. Сказала, что совсем немного похлопотала, а учитывая то, что для этого нам не пришлось появляться там лично, проходить собеседование и проверки, я очень благодарен. Правда удостоверение не совсем подходящее название для мифрилового жетона с королевской печатью. Он как водительские права, когда ты за рулем, должен быть всегда в наличии.

К несчастью, мой портрет все-таки существует и до сих пор висит на доске розыска едва ли ни в каждом городском отделе департамента. К счастью, это только портрет. К томуже Эмма сказала, что я совсем не похож там на себя, вовсе не «милый», и волноваться не о чем. Ну да. Конечно.

Не посоветовавшись, она кое-что добавила по-своему усмотрению. Я стал Найем из Торонто, в честь родного города, а на жетоне моей спутницы было выгравировано Сеара из Ларосса. Все на манер практики фойре, простолюдины которых чаще используют не фамилии, а место рождения. На юге сейчас так модно, сказала матушка.

Посему мы оба сразу направились в Гильдию.

Как и сказала Эмма, рожки спрятать оказалось не трудно. Длинна волос Сеары позволяла экспериментировать и немного повозившись, матушка соорудила на ее голове пару «творческих» пучков. Получилось даже мило. Еще несколько более вычурных вариантов упали в копилку, но это для особого случая.

Для ушей сделали искусные накладки из натуральной шерсти, которые Сеара постоянно грозится выбросить. Чешется. При близком осмотре подделку опознать не трудно, но для такого случая нужно подойти впритык и хорошенько присмотреться.

Прятать хвост больше нет нужды. Да и не выйдет, так как кошка напрочь отказалась от зимней одежды, прям до бурного скандала на весь особняк. Все из-за матушки. Секретничают постоянно, устраивают совместные купания, наверняка она и надоумила. Теперь меня сопровождает не завернутая в кокон непонятного пола особа, а юная девушка в короткой куртке и хороших, теплых штанах, с обтягивающим талию ремнем, чем привлекает взгляды проходящих мимо мужчин.

Я так сильно упирался этим изменениям, что Эмма упрекнула меня в излишней строгости и даже ревности. Сравнила со старым чурбаном-отцом, не желающим принимать взросление дочери. Слышать такое от своей матери, при том, что она прекрасно знает, кто мне Сеара, было крайне неловко. Но она всегда была такой — ни грамма консерватизма.

Думаю, она просто соскучилась по дочери.

Я отступил…

Для разнообразия можно податься и к другим наемникам, но Гильдия вызывает во мне больше доверия, что ли. К тому же интересно узнать, что же там изменилось.

И первое, что мне бросилось в глаза, это не величественное здание, возвышающееся над плебейскими постройками, с дорогой отделкой и прочей помпезностью, а скромное, ничем не примечательное, двухэтажное строение. Только вывеска с гравировкой в виде молота, подсказала мне на что я смотрю. Никогда не понимал, почему именно молот.

В прочем не только это контрастировало с прежними временами. Район, где находилось отделение, был специально выделен городом под нужды наёмнических организаций. Не только Гильдии, а для всех. Поэтому в радиусе квартала я нашел "Старые Кости", "Волки Юга", "Секира", "Пот и кровь"… Все в таком духе.

Внутри здания, несмотря на погоду, было тепло и душно. Народу немного, но я ожидал худшего. За администраторской стойкой как обычно находился сотрудник. Раньше они все встречали со сверкающей улыбкой, а теперь лицо чернокожего парня, внешне моего ровесника, отображало усталость и безразличие. Действительно печальная картина.

Меня оформили без вопросов сразу, даже без проверки ступени Сосуда, теперь это не обязательно. А вот к Сеаре администратор присматривался, задавал вопросы. Без фанатизма, но этого хватило, чтобы та начала нервничать и жалобно поглядывать на меня, теребя штанину. То ли пристал он к ней из-за того, что фойре сейчас редкие птицы, особенно в южной части Да́ланти. То ли пытался таким образом ближе познакомиться.